Завод является для рабочих вторым домом, где они чувствуют себя подчас уютнее, чем в комнатах общежития. В том, фигурально выражаясь, и заключается главное прегрешение Грачкина и Громобоева, что эти развесёлые друзья-товарищи внаглую злоупотребляют благами социалистического государства…
Это об Америке, причём Америке, современной кинематографисту, что, кстати, легко объясняет и некоторые метаморфозы, каким подверглись рассказы. О США, поднявших на щит философию прагматизма, превознеся идеалы преуспевания и чистогана, из причин переместив в следствия все прочие чувства и устремления…
За фасадом советского «ретро» сокрыта, конечно же, совсем иная, не менее памятная эпоха – рубежа 1960-70-х, которая запросто сбрасывает маску в финале (примерно за 00 часов, 17 минут, 19 секунд), и, скрашивая впечатление от жуткой и обидной развязки, артисты предстают в своём повседневном облачении…
В первую очередь поражают, несомненно, эпизоды сражений. Поражают не столько размахом и особой выразительностью, которой крайне редко удаётся добиться кинематографистам, привлекающим многотысячную массовку, десятки единиц бронетехники, имитирующим обстрелы и авианалёты…
«Я думаю, что меньшинство должно уступить. Таков закон коллектива», – ехидно комментирует, разрешая «моральную дилемму» класса с походом в кинотеатр, жлоб Петька, от которого младший братец Валька ушёл, право, недалеко: «Я не ломовая лошадь, чтобы бесплатно вкалывать. У нас государство богатое»…
Судя по озвучиваемому Александром в процессе заселения в гостиницу году рождения (1942-й), он уже вышел из студенческого возраста. И, наверное, ещё важнее, что за прошедшее время успел, вступив в большую жизнь, переквалифицироваться из «физиков» в «лирики»…
Само появление образа студента в очках, трудолюбивого, совестливого, сообразительного интеллигента (воистину надежды нашей и оплота), прекрасно укладывалось в логику формировавшейся тогда важной тенденции в кинематографе, литературе и драматургии…
Мы так и не увидели Андрея Рублёва (равно как и Даниила Чёрного, и Феофана Грека) непосредственно за работой, с кистью в руках, – и его иконы, показанные во всём великолепии живительных красок, кажутся написанными самой Жизнью…
Если от красного носа избавиться можно, то как справиться с последствиями того, что индивид совершает в не вполне вменяемом состоянии?! Ещё Дарвин предупреждал, что «обезьяна, однажды опьянев от бренди, никогда больше к нему не притронется»…
Что следует делать, чтобы избежать участи несчастных людей-дикарей с острова невезения, вроде и не бездельников, и не уподобиться зайцам, боящимся волка и совы, но преспокойно косящим волшебную трын-траву?..
