Далеко не тривиальная интрига Дюма-отца оказалась не усложнённой, а, наоборот, варварски спрямлённой; то же касается и мотивации поступков действующих лиц, на экране – куда более плоской, чем на страницах книги. Уоллесовская «отсебятина» начинает сильнее всего раздражать под занавес…
Это не свидетельство того, что человек молод душой, смотрит на мир с оптимизмом, подвержен максимализму – это проявление инфантилизма натуры, присущего, как убеждён Жак Дуайон, не конкретной личности, а многим, слишком многим представителям его поколения…
Месть сладка – и месье Барадюк, чувствующий себя в кабине лёгкого самолёта свободным, точно птица, обрушивает кару на голову изменницы и её трусливого избранника. Но принесло ли отмщение искомую умиротворённость? Не похоже. Ещё сомнительнее план искушённого судьи…
