Турецкие сладости / Turks fruit (1973)
ПАУЛЬ ВЕРХУВЕН НА ОПАСНОЙ ЗЕМЛЕ
Вряд ли в киномире можно найти более здравомыслящего и уравновешенного человека, чем Пауль Верхувен – он просто источает спокойствие и рациональность. Тем не менее – именно этот обаятельный светловолосый очкарик является создателем шокировавших западную общественность в конце 70-х – начале 80-х годов фильмов «Турецкие плоды», «Оранжевые солдаты» и «Четвертый мужчина». Эти яркие самобытные ленты составили гордость и славу голландского кино, выход каждой из них сопровождался приглашением режиссера на работу в Голливуд, отчего он неизменно отказывался. Но – «нет пророка в своем отечестве». И голландская киноиндустрия в середине 80-х годов своеобразным образом избавилась от своего ярчайшего таланта: комитет по контролю за кинопроизводством либо запрещал сценарии Верхувена, либо требовал их изменения. Режиссеру ничего не оставалось, как принять приглашение заокеанских продюсеров. Он переезжает в Штаты, где моментально становится «звездой», создав два супершлягера – «Робокоп» (1987) и «Вспомнить все» (1990). Именно по этим картинам Пауль Верхувен и знаком нашим видеолюбителям, которым, вероятно, трудно представить себе, что он также мастер экспрессивного психоделического кинематографа, рассчитанного скорее на европейского интеллектуала, нежели на американского тинэйджера, вкатывающегося в кинозал на роликах и жующего во время сеанса свой вечный баббл-гам.
Выйдя из Лейденского университета доктором математики (!),
4
в начале 70-х Верхувен начинает работу в кино. Уже вторая его картина «Турецкие плоды» (1973) произвела фурор среди мировой кинообщественности. Основное содержание фильма составляли постельные забавы двух молодых героев, не связанных подлинным чувством. По признанию Верху-вена, создавая этот фильм, он хотел освободить себя (а вместе с собой и зрителей) от предубеждения против секса без любви: «Получить удовольствие от сексуальных игр можно с кем угодно, если есть хотя бы доля симпатии», – так говорит об этом сам режиссер. Что ж, наверняка найдутся желающие поспорить с такой позицией, однако в финале «Турецких плодов» Верхувен убедительно подтверждает ее правомерность: после окончательного разрыва герой приходит на помощь своей подружке в трудную минуту. Память о физическом наслаждении порождает чувство человеческой благодарности, а это кое-что значит в мире ускользающей реальности и легко меняющих «плюс на минус» ценностей, который Верхувен впоследствии блистательно воссоздал в «Четвертом мужчине».
Впрочем, не будем забегать вперед. В 1975 году Пауль Верхувен, взяв за основу автобиографические заметки Нилль Дофф, написанные в 1910–1912 годах, снимает фильм «Китье Типпель». Фильм о том, как человек борется за выживание, карабкаясь на более высокую ступень общественного положения. Режиссер получал удовольствие, создавая характер эгоистичной гедонистки, полагая, что стремление к успеху и самовлюбленность являются не пороками, а естественными свойствами любого живого существа.
Не правда ли, уже по этим двум работам режиссера видно, как его свободный от догм обывательской морали взгляд на некоторые стороны человеческой жизни спровоцировал скандал вокруг его имени, что в мире искусства почти всегда является синонимом успеха.
На фильме «Китье Типпель» режиссер впервые работал с молодым и малоизвестным еще голландским актером Рутгером Хауэром, ныне международной кинозвездой (на видео широко известны его ленты «Бегущий по лезвию бритвы», «Попутчик», «Взять живым или мертвым», «Слепая ярость»; фильм «Редкая порода», правда, в сокращенном варианте лет пять назад шел в нашем прокате). Верхувен был очарован способностью молодого актера реагировать на «взгляд» кинокамеры. Хауэр, по мнению Верхувена, обладал тем, что Билли Уайлдер, говоря о Мерилин Монро, называл «киноплотью». Два гола спустя это сотрудничество было продолжено в картине «Оранжевые солдаты», повествовавшей о жизни компании молодых аристократов в годы второй мировой войны (лента была показана вне конкурса на МКФ в Москве в 1981 году). Импульсом для создания этого фильма послужили детские воспоминания режиссера о войне, когда он, семилетним
5
мальчишкой, наслаждался звуками разрывающихся снарядов и думал, что живет в восхитительное время. Верхувен рассказывает, как пересматривая недавно «Оранжевых солдат» вместе со своими детьми и любуясь Рутгером Хауэром, он думал: «Черт побери! Что делает здесь этот замечательный парень? Он чересчур хорош для всего этого!»
Режиссер признается, что Хауэр был для него своеобразным «альтер-эго», воплощавшим лучшую, светлую сторону его естества. Что же касается персонификации его пороков, то тут он в шутку называет другого своего любимого актера – Йоррена Краббе, бывшего партнером Хауэра по «Оранжевым солдатам», а ныне много и плодотворно работающего в Голливуде («Без пощады», «До потемнения в глазах» и другие фильмы). В 1983 году Пауль Верхувен устроил для Краббе настоящий бенефис, пригласив его на главную роль в свой едва ли не лучший фильм «Четвертый мужчина» (наши зрители смогли недавно познакомиться с ним на фестивале шедевров европейского кино).
Картина вся построена на ощущении исчезающей, меняющейся, неподвластной человеку реальности. «Аудитории каждый эпизод фильма представляется реальным. Когда же переходишь к следующей сцене, можно засомневаться в предыдущей. Я преувеличиваю, потому что проделать в точности это с публикой было бы ужасно: скорее всего у всех бы «поехала крыша». Но каждый раз, когда проходит определенное число эпизодов, вы осознаете, что ту сцену следовало смотреть в ином свете – это была не реальность, или же реальность, болезненно воспринятая», – таковы слова самого режиссера. Добавим к этому, что в «Четвертом мужчине» подобный эффект достигается легко, ибо события представлены глазами талантливого писателя, т.е. личности творческой, наделенной богатым воображением. Кроме того, он алкоголик, поэтому фантазии его принимают болезненную, патологическую форму. Таким образом, история о женщине-паучихе, убивающей своих мужей, может быть трактована и как чистой воды мистика, и как обыденная история, разрастающаяся в сознании героя до уровня дьявольского кошмара. В связи с этой работой Верхувена следует упомянуть актрису Рене Саутендик, еще одну его протеже, сегодня успешно снимающуюся у таких корифеев европейского интеллектуального кино, как Кшиштоф Занусси (фильм «Где бы ты ни была» идет сейчас на наших экранах).
К моменту создания «Четвертого мужчины» отношения Пауля Верхувена с голландской киноцензурой накалились до предела, любые его идеи отклонялись как «порочащие облик голландского гражданина», и ему все же пришлось обратиться за помощью к американским кинокомпаниям. В 1985 году Верхувен приступает к съемкам первой своей голливудской полнометражной ленты «Плоть + кровь», где главную роль поручает Рутгеру Хауэру, к тому времени уже сделавшему карьеру в Голливуде. Съемки сопровожда-
6
лись скандалом, в результате которого тандем Верхувен–Хауэр распался, увы, навсегда…
Сюжет картины был сочинен еще в 1971 году. Главные герои – лейтенант и сержант оказываются разлученными после захвата города. Один попадает в тюрьму, после чего становится грабителем, другой же (Р. Хауэр) вынужден преследовать его. Первоначально идея Верхувена состояла в том, чтобы рассказать о противоборстве двух мужчин, любящих друг друга. Американской стороне показалось необходимым сместить акценты, после чего второстепенная героиня фильма превратилась в главную, и сюжет был сведен к заурядной истории о девице, манипулирующей двумя парнями. Подобный поворот дел не устраивал режиссера, однако Хауэр, уже вкусивший плоды коммерческого успеха, настоял на том, чтобы пойти на поводу у продюсеров. Более того, он отверг предложенную Верхувеном легкую изящную манеру исполнения и провел свою игру чисто по-американски – тяжеловесно и прямолинейно, отбросив свойственную ему, как европейскому актеру, утонченность.
Фильм был с горем пополам закончен, но отношения режиссера и актера безвозвратно разрушены. С тех пор они не общаются и даже о телефонных звонках речи быть не может. Признавая, что Хаузр был бы идеальным исполнителем главной роли в фильме «Робокоп» («Робот-полицейский», 1987), Верхувен все же предпочел человеческому компромиссу компромисс творческий и снял в картине Питера Уэллера. Фильм так популярен среди наших видеоманов (и даже был показан во внеконкурсной программе Московского фестиваля 1989 года), что останавливаться на нем подробно, думается, нет смысла. Скажем лишь, что первоначально идея фильма не понравилась режиссеру и лишь по настоянию жены он перечитал сценарий и решил, что из него можно «что-то выжать». Видимо, ему это удалось, так как фильм имел грандиозный успех, и если его трудно назвать выдающимся произведением, то профессионализм и техническое совершенство здесь налицо…
В 1990 году режиссер вновь обращается к жанру фантастики, снимая супербоевик «Вспомнить все». Собственно, сценарий был написан Роном Шассетом и Деном О’Бенном еще в 1980 году, сразу после «Чужого». Однако на протяжении десяти лет постановка не была осуществлена, менялись кандидатуры актеров и режиссеров (среди которых назывались имена таких мастеров, как Дэвид Кроненберг и Брюс Бересфорд) и лишь после выхода «Робокопа» продюсеры поняли, что нашли нужного постановщика. Паулю Верхувену выделяют сумму в пятьдесят миллионов долларов (!), а на главную роль приглашают Арнольда Шварценеггера. Его герой в фильме соглашается на невиданный эксперимент: ему в мозг вживляется элемент, делающий все его воспоминания реальными. По ходу сюжета выяс-
7
няется, что подобная операция делается ему не впервые…
Эту историю Верхувен использовал, чтобы изжить в себе страх психоза, по его собственному признанию – главный страх его жизни, как он изобразил это в «Четвертом мужчине». Очень милые люди превращаются внезапно в чудовищ, преступников, а опасность подстерегает за каждым углом. Элемент подобного состояния заложен и в фильме «Вспомнить все». Тем интереснее было Паулю Верхувену работать со Шварценеггером, которому доселе не приходилось играть что-либо подобное.
Вот как рассказывает об этом Пауль Верхувен:
– Арнольд грандиозен! Для меня не было большим шагом переключиться с Рутгера на Арнольда. Странным это может показаться, ведь он чокнутый австриец, с акцентом, но для меня Арнольд – это американский Рутгер. Думаю, что если бы я сделал несколько фильмов с Арнольдом, из него мне удалось бы извлечь не меньше, чем в свое время из Рутгера. Раньше он играл одноплановых персонажей. Думаю, мне удалось изменить это. Он герой, и в то же время – нормальный, незащищенный парень, который точно не знает, что происходит и почему. Он – потерянный во Вселенной. Это качество отчасти было использовано в «Близнецах» Райтмана.
Итак, в Голливуде Верхувен зарекомендовал себя как мастер фантастического жанра. Впрочем, создание фантастических лент для него не самоцель. Не ощущая себя американцем, не поняв и не прочувствовав Америку «изнутри», он не считал возможным снимать фильмы о ее современной жизни. Так что обращение к фантастике было своеобразным бегством от действительности. Сейчас, однако, он считает, что «созрел» для создания фильма на современном материале. Скорее всего это будет комедия, ведь это давняя мечта Пауля Верхувена. Интересно отметить, что в числе своих любимых режиссеров (Бергман, Эйзенштейн, Феллини, Хичкок) он называет известных комедиографов Эрнста Любича, Вуди Аллена, Мела Брукса, считая «Эверестом» мировой кинокомедии фильм Билли Уайлдера «Некоторые любят погорячее» («В джазе только девушки»).
Похоже, что Америка, некогда так пугавшая Верхувена, становится для него вторым домом, и в жестокости ее реалий он видит источник вдохновения. Случилось то, что должно было случиться: неспокойный, бунтующий талант Пауля Верхувена питается соками этой «опасной земли».
Алеша ВАСИЛЬЕВ, Михаил ГОРДИН
(Использованы материалы интервью П. Верхувена журналу «Филм Коммент»)
8
Кудрявцев Сергей. Падший ангел // Видео-Асс Премьер. – 1992, № 8. – 21-23.
ПАДШИЙ АНГЕЛ
Наши зрители, разумеется, запомнили актера Рутгера Хауэра после популярного триллера «Попутчик». Жестокий, издевающийся над молодым водителем незнакомец с катодным. даже леденящим взором был то ли безумным маньяком, то ли персонифицированной силой зла. своеобразным «князем тьмы», который должен сгинуть на рассвете. Герой-злодей садистки измывался над невинной жертвой, крушил все подряд, оказавшись в полицейском участке, устраивал громкую пальбу и эффектные взрывы – наподобие известного Рэмбо. Только не имел никаких оправданий своего беспощадного террора Его не поддающиеся логическому объяснению разнузданные деяния не прельщали зрителей возможностью видеть в попутчике некоего «ангела смерти». Скорее, он был похож на послании Смерти, вышедшего на «кровавую жатву». Вряд ли кто-нибудь испытывал сочувствие или скрытую сладострастную приязнь к своеобразному «киборгу-убийце» на ночных дорогах Америки. Но он внушал, помимо заурядного страха, энергетически переданную силу власти, чувство собственной значительности – пусть и неизвестного происхождения.
Я намеренно обратился к этому фильму, вовсе не считая его удачным, напротив, – школярски-подражательным, зато «разжевывающим» буквально для всех желающих архетипические по мысли и более мастерски выполненные произведении. Например, «Блейд-раннер» Ридли Скотта, известный у нас под дословным и поэтому бестолковым названием «Бегущий по лезвию бритвы». Пожалуй, именно в данной картине прославился Хауэр, который сыграл одного из буйных, но умных репликантов, вышедших из-под человеческого контроля киборгов-андроидов, человекоподобных роботов. Мало кому из американцев и англичан ведомый внешне выразительный, что называется, фактурный актер, он приковывал к себе внимание не одной лить экстравагантной внешностью «панка из будущего» с выбеленными волосами и «отпадным прикидом». Упомянутая энергетика, завораживающая властность натуры заставляли почувствовать и герое Рутгера Хауэра не только достойного противника ятя самого «блейд-раннера», неистового полицейского из 2019 года, истребителя зловредных репликантов, но и некую новую породу суперробота-сверхчеловека.
В мудрой фантастической антиутопии Скотта, принявшей обличье лихого боевика, появление Рутгера Хауэра оказалось знаменательным и запомнившимся по воздействию именно потому, что магия природного актера, кроме осознания значительности его персонажа, возбуждала в памяти всевозможные ассоциации и аллюзии. Начиная хотя бы с ницшеанской «белокурой бестии», призванной подчинить себе весь мир. Там, где «бог умер», а человеческая популяция утратила былое превосходство, приход сверхчеловека стимулирует бунтарские устремления толпы, и панк-репликант вполне готов исполнить роль новоявленного мессии, Христа андроидов и прочих неосторожных порождений людского разума.
Впрочем, один из ключевых, по признанию самого актера, его персонажей (по прозвищу Бэтти, то есть «Сумасшедший») по своему финальному, предсмертному поступку, а именно, спасению противника, превратившегося из преследователя в жертву беспощадной охоты, может быть «человечнее, чем люди, хотя – как робот – лишен человеческих чувств». Не случайно эта замечательная по духу и настроении» сцена из «Блейд-раннера» до сих пор волнует Рутгера Хауэра, подуставшего от невыразительных и однотипных ратей негодяев и злодеев и даже мечтающего сыграть «ранимого человека, который, надеюсь, даст возможность зрителям проникнуть в глубь той личности, каковой я являюсь, больше всего ненавидя непонимание».
Мне кажется, что двойственность облика и сути героев Рутгера Хауэра, который может быть на экране и «падшим ангелом» и «дьявольским отродьем», заключена в его загадочной внешности и внутреннем смятении, борении разнонаправленных сил, что впервые смог угадать голландский режиссер Пауль Верхувен, открывший для мирового кино своего соотечественника. Хауэр снялся у него в пяти фильмах – он своего рода «альтер-эго» постановщика, который считает, что этот актер, в отличие от другого его протеже, Йеруна Краббе, выражает «светлую сторону естества». Думаю, что Верхувен все-таки лукавит, поскольку оба исполнителя явно неоднозначны, говоря по-умному, амбивалентны, а проще – не
21
одним миром (или дегтем?) мазаны.
Рутгер Хауэр, родившийся в 1941 году в актерской семье, успел поработать плотником, сварщиком, садовником, воспринимая «жизнь как приключение». Видимо, по этой причине он нанялся в армию, но вскоре прибегнул к помощи приятеля-врача, симулируя психическую неуравновешенность, чтобы избежать дальнейшей службы. Думаю, что это была действительно моя первая актерская работа», – вспоминал позже Хауэр. Он поступает в школу драматического искусства в Амстердаме; с 1967 года играл в театре, спустя год дебютировал в кино. Но получил известность в Европе после фильма «Турецкие сладости» Пауля Верхувена, где сыграл поначалу неприятного, отталкивающего циника, нахала, подонка, пусть и художника-скульптора, который постепенно, а главное незаметно убеждает нас в том, что вся эта грубость и эпатажностъ поведения – бравада, юное бунтарство против сытого и лицемерного буржуазного мирка, в конечном счете, необходимая защита ранимой и тонкой души от окружающих мерзостей. Надо только видеть искренние, сострадающие глаза Эрика, хулигана в жизни и искусстве, когда он в финале кормит турецкими сладостями безнадежно больную Ольгу, свою бывшую возлюбленную. Покоряющая человечность персонажа разительнее не только на фоне предыдущих его поступков, но и но сравнению с последующими созданиями актёра. Особенно – в разных простеньких боевиках, где Хауэра, в общем, используют как злодейский типаж («Ночные ястребы», роль очень нехорошего международного террориста, к тому же подготовленного агентами КГБ) или же в качестве «крутого мстителя» («Взять живым или мертвым», «Слепая ярость» и т.д.), который с кулаками, а чаше с оружием в руках, благородно отстаивает добро.
Кстати, именно Верхувен раскрыл в героях Рутгера Хауэра способность к деятельному романтизму, отдаче резервов души на благие цели. В эпической ленте «Солдат королевы» (перевод «Оранжевый солдат» буквален, ведь имеется в виду оранжевый цвет фляга голландского королевства) другой Эрик, у которого был прототип в реальной жизни, превращается из проводящего время в грубоватых забавах студента-аристократа в преданного, порой сверх меры, солдата королевы, курсирующего с заданиями между Англией, местом ее изгнания, и родными Нидерландами, занятыми фашистскими войсками.
Этот благородный, но все же суховатый по эмоциям персонаж иронически, постмодернистски переосмыслен Верхувеном и Хауэром в картине «Плоть и кровь». В начале XVI века наемный солдат Мартин, после того как был подло обманут бароном, организовал свой отряд из отщепенцев и изгоев, и ведет с ним (бароном) непримиримую борьбу, по воле случая сделав своей любовницей красивую блондинку Агнес, предназначавшуюся в невесты Стефану, молодому сыну барона. Междоусобные битвы суверенов трактуются как поединок за обладание красавицей, которая не так уж невинна и одержима сексуальной страстью к разбойнику и богохульнику Мартину, одновременно являющемуся для простого люда чем-то вроде святого Мартина со шпагой, разящего своим оружием всех подлых врагов истины и справедливости. Герой Хауэра, пожалуй, нигде не был так свят и грешен, возвышен и низок в поступках, доверчив и вероломен, удивительно нежен и коварно обольстителен, ангелоподобен и инфернален, романтизирован и ернически осмеян, как в этой искусной работе Верхувена, предложившего актёру, по сути, бенефисную роль, подобную той, которую он предоставил двумя голами раньше Й. Краббе в «Четвертом мужчине».
Вот почему я высшей степени странно и огорчительно, что «пятый мужчина», сыгранный Хауэром и фильмах Верхувена, наверно, лучший из всех, стал их последним совместным персонажем. Рассказывают, что съемкам сопутствовали скандалы, которые легко списать на счет зазнавшегося в Голливуде, неблагодарного по отношению к учителю и первооткрывателю, капризного исполнителя.
Предполагаюсь, что он сыграет в первой чисто американской картине этого режиссера – «Роботе-полицейском». Но в результате был выбран Питер Уэллер, типажно напоминающий Хауэра и немало заимствовавший из его манеры игры. Впрочем, и Краббе больше не появлялся в лентах Пауля Верхувена, теперь снимающего американских актёров, собравшегося во втором раз поработать с Арнольдом Шварценеггером. Думаю, что прежде неразлучная пара Хауэр-Верхувен исчерпала (хотя бы на данный момент) взаимный интерес, ощутив потребность творить порознь.
Но справедливости ради надо сказать, что Рутгеру Хауэру потом повезло лишь однажды, когда замечательный итальянский режиссер Эрманио Одьми, представитель «поэтического реализма», пригласил его на роль бывшей» польского шахтера, а ныне безработного, клошара и пьяницы Андреаса Картака в философской притче «Легенда о святом пропойце» по роману австрийского писателя Йозефа Рота.
Уже в названии содержится намек на многозначность образа героя, который в исполнении Хауэра слишком аристократичен для обычного алкоголика и исполнен внутреннего достоинства, не так ленив и глуп, чтобы вовсе позабыть о данном незнакомому богатому прохожему клятвенном обещании вернуть одолженные двести франков в виде пожертвовании на воскресной службе в церкви святой Терезы из Лизье. Он, не имеющий веры в душе, должен решиться на своеобразный акт покаяния и воздаяния, вступлении в лоно церкви, как Храма Господня, причащения святым символом, той плоти и крови, над которыми издевался Мартин из фильма Верхувена. Изгнанный из рая, настоящий падший ангел, проводящий свою жизнь под мостами через Сену в Париже, может получить второе рождение, воскреснуть заново не благодаря спасительным двумстам франкам, а лишь по собственному внутреннему побуждению, уверовав в высшую милость, очистившись от житейской суеты. Но религиозные поиски имеют в ленте Э.Ольми и гамлетовско-фаустовский смысл. И точно выбранный актер раскрывается как мастер сдержанной интеллектуальной манеры игры, передавая на экране подспудные раздумья немногословного персонажа о мучительных вопросах бытия, которые предстоит решить рано или поздно.
В других картинах героям Рутгера Хауэра абсолютно пет дела до высоких материй – актер только эксплуатирует найденный имидж, существенно его примитивизируя и оглупляя. Или же многозначность оборачивается своей изнанкой – многозначительностью, как, например, в не удавшемся фильме «Ясной лунной ночью» другого итальянского режиссера Лины Вертмюллер, где наделенный энергетикой исполнитель кажется мертвенно-безжизненным еще до смерти персонажа от СПИДа.
Кстати, актер способен выглядеть на экране не только холодным воином-мстителем, но и чувственным, страстным мужчиной порой в рискованных эротических сценах. (Речь идет не о давно забытых пикантных лентах, вроде «Одуванчиков» или «Тайн», а о все тех же картинах Пауля Верхувена, начиная с «Турецких сладостей» и кончая фильмом «Плоть и кровь», о работах других известных режиссеров – «Женщина между собакой и волком» Андре Дельво, «Эврика!» Николаса Роуга). И тот же Хауэр склонен скрывать свою частную жизнь от посторонних глаз. Уже много лет он состоит в счастливом супружестве с голландской художницей по имени Ленеке, проводя большую часть свободного времени в своем доме в калифорнийском местечке Марина дель Рей.
Ещё в молодые годы Рутгер предпочитал время от времени бросать свою очередную работу и сбегать от всего и всех к морю. Вот и ныне «море короля» у западного побережья США служит для бывшего жителя низин у Северного моря своеобразным пристанищем разнообразных приключений в киногрезах и наяву вдали от «обретенного рая».
На экране же, несмотря на усилия Хауэра, он все еще остается, в лучшем случае, антигероем со слепой яростью. А был бы не прочь перевоплотиться в романтического премьера. Можно только надеяться и веровать в то, что падшие ангелы все-таки не лишаются права вновь воспарить – подобно тому голубку, символу бессмертной души, выпущенному из рук умирающего Бэтти Роя из «Блейд-раннера» и устремившегося ввысь, в распахнутые небеса.
Сергей Кудрявцев
Rutger Hauer Fan Club do P.O. Box 2080, London EI0 5SS
23
Добавить комментарий