Укрощение огня (1972): материалы

Храбровицкий Даниил. Характер, воплотивший время// Искусство кино. – 1972, № 1. – С. 5-8.

Характер, воплотивший время

Даниил Храбровицкий

«Проблема номер один – поиск героя, создание характера нашего современника»…

Сколько раз и сколькими моими коллегами были повторены эти слова. И все-таки я начну именно с них – с проблемы номер один.

Не потому, что, как это принято часто говорить, л чувствую себя в долгу т. д. и т. п. Нет, все, что я прежде делал л кинематографе и делаю теперь, вплотную связано с нашим временем и его тревогами. Работа над современным материалом, на мой взгляд, дает самую глубокую почву и самые широкие просторы для размышлений, споров, поиска. Я начал со слов о характере нашего современника потому, что сейчас они исполнены для меня особого содержания: именно о своем современнике я и снимаю картину. Об ученом-ракетчике Андрее Башкирцеве.

Как бы увлекательно это ни представлялось, мне не хотелось отталкиваться в работе над сценарием и над фильмом от тех или иных прототипов. Мне хотелось, чтобы прежде всего родился характер, вобравший в себя время. Не временную сиюминутность, модель какого-то мгновения, а Время в его широчайшем, существеннейшем охвате. Характер, который бы качественно менялся в соответствии с течением времени. При этом герой должен оставаться не ходульно-положительно-скучным носителем прописных истин, а живым человеком со всеми его неизмеримыми достоинствами и трудными недостатками. А главное – суть героя, его человеческую ценность – определяет итоговый баланс, то есть тот след, который оставлен на земле этим человеком.

Вокруг нас множество людей. Они всюду – в метро и трамвае, на улице и в магазинах, на работе и в зале театра. В этом разноликом калейдоскопе можно встретить самых разных людей – дурных в добрых, обычных и необычных, близких и далеких. Все можно отыскать в людской гуще, во я не уверен, что любой персонаж, выбранный художником, способен со всей полнотой выразить современный характер. Потому что такой характер, обладатель такого характера должен быть личностью, влияющей на общественный прогресс.

Создание такого характера неимоверно трудно: так называемая «положительность» нередка лишает образ жизненных, доверительных черт, даже простой убедительности,

5

а ведь для вас важнее всего, чтобы герой и зритель не расстались на пороге кинотеатра после окончания сеанса.

Все начинается с чистого листа, на котором постепенно возникает как бы чертеж – пунктирно обозначенный характер, в котором непременно выделена доминирующая его черта, она и определяет поступки героя, его взгляды, взаимоотношения, мир его чувств.

Так начинался и Андрей Башкирцев, которому сейчас посвящены все мои мысли. В характере этом приметней всего одержимость. Башкирцев на всю жизнь нацелен в одном определенном направлении, только и только в одном. Одержимость его особого рода: Башкирцев движется напролом, по прямой, единственно возможной для него дороге. Возникают, естественно, препятствия, не выдуманные, а истинные, в которых проявляется характер, вынашиваются принципы, растет убежденность в них. В фильме об Андрее Башкирцеве будет рассказано не в одном или нескольких эпизодах из его жизни и даже не на каком-то длительном и все-таки лишь отдельном отрезке времени. Мы взяли всю жизнь Башкирцева. Где-то, у самого своего финиша, как киноленту, прокручивает ее Башкирцев в своей памяти, и его история точно освещена его взглядом в прошлое.

Судьба Башкирцева нерасторжимо связана с судьбой нашей страны.

Тридцатые годы. Перелеты Чкалова, Громова, Коккинаки. Мировые рекорды советских летчиков. И юный Андрей Башкирцев загорается мыслью о создании самолета, способного перекрыть все уже поставленные рекорды. Он задумывается над прообразом нашего нынешнего реактивного самолета. Ему не удастся до конца довести свой замысел, это будет дано другим. Но Андрей Башкирцев был среди тех, кто начинал это великое дело.

Он постоянно занят тем, что именно в этот момент нужно нашей стране. В годы войны Башкирцев, не имевший ранее прямого отношения к реактивным установкам, занят их серийным выпуском, потому что его знания, талант, воля нужны сейчас в этой области.

Но приходит и его время – время его ракеты. Прежде чем осуществить мечту своей юности, он работает над ракетами оборонного значения. Две трети этой работы осуществлены. И именно в этот момент Андрей Башкирцев находит в себе мужество совершить главный подвиг своей жизни: остановить все работы и предложить совершенно новый вариант. Он убеждает всех – как это ни трудно – в целесообразности своего поступка. Он заставляет всех – как это ни невероятно – поверить в перспективность своего предложения. И создает ракету, пригодную для решения любых задач. Ту Ракету, которая позволила вашей стране вырваться вперед в исследован ни космоса, запустить первый искусственный спутник, но слать в космос первый корабль.

Всю жизнь Башкирцева как будто отвлекали от главного. Но он неизменно творчески возвращался к этому главному, потому что он активен в мыслях, в стремлениях, он осознанно, целенаправленно активен. И потому совершает Свое Главное.

Башкирцев – счастливец. Я убежден в этом. Он счастливец в отличие, например, от Гусева из «Девяти дней одного года». Гусев в своем поиске успел испытать только один, причем не оправдавший себя вариант из ста возможных, как он сам считал. Гусеву оставалось испробовать еще девяносто девять. Но времени на это у него не хватило.

Башкирцев же успел испытать все девяносто девять и прийти к своему сотому – верному. Причем он сделал это не только в силу своего характера, своих личных качеств (что тоже очень важно), но ему еще и необыкновенно повезло. Вспомним Циолковского, резко опередившего свое время, чьи гениальные прозрения не могли быть практически воплощены, ибо не совпадали с тогдашним уровнем техники и развитием технической мысли тех лет. Башкирцев точно пришелся к своему времени, зрелость его таланта совпала со зрелостью государства, с эрой космоса, когда запуск спутников постепенно становился почти повседневностью, и сегодня мы воспринимаем подобное событие как нечто обязательное и привычное.

6

В этом Башкирцеву безусловно повезло. Его талант, смелость, одержимость, мечта имеют реальные опоры. Но эти же черты и качества определили и другую сторону его жизни, по-своему сломав его судьбу.

Да, он человек, целиком, с головой отдающий себя своему делу.

Я пробую представить этого одержимого человека влюбленным. Влюбленным с теми же силой и страстью, о какими он отдает себя работе. Но влюбленный Башкирцев ничего бы в своем главном деле не осуществил. Любовь заняла бы все его помыслы, он стремился бы постоянно быть с любимой, быть рядом, слышать и видеть ее. Такова абсолютная цельность его характера.

В судьбе Башкирцева складывается обратная ситуация. В ранней юности в него влюбляется девчонка, которую он не воспринимает всерьез, не обращает на нее внимания, словом, ничуть не задумывается о ней. Девочка вырастает, становится взрослой женщиной и уходит от Башкирцева, понимая, что главное в его жизни – работа. «Работа – твоя великая радость, – говорит она Башкирцеву. – Работа – твой крестный путь…» Она знает, что нужна и не нужна ему на этом пути.

Но как бы ни были прекрасны дорога и доля Башкирцева, приходит день, когда он понимает: человек не может быть один. Ему не хватает этой женщины. Так возникает трагической остроты конфликт, обусловленный все тем же сильным и сложным характером.

Они соединяются. Но ушли годы, почти ушла жизнь.

А прожил жизнь Башкирцев, на мой взгляд, все-таки счастливо…

Он не исключителен при всей исключительности своей натуры. Дело в том, что в его истории, в его жизненном пути в полный голос выявило себя Время, соединились характерные черты эпохи, сформировавшие эту личность. В другое время, вероятно, он мог бы прожить свою жизнь по-другому. И оттого так значителен – в масштабах истории всего вашего общества – его жизненный итог.

Я глубоко убежден в том, что путь, по которому я сейчас иду в поисках современного характера, далеко не единственный. Иначе было бы тоскливо жить и работать в искусстве.

Мне думается, что в недалекой будущем мы будем свидетелями рождения в нашем кинематографе нового жанра – научно-фантастического в полном смысле этого слова. Качественно нового, потому что сегодня научно-техническая революция ставит перед человеком качественно новые философские и нравственные проблемы. Не случайно по этой же причине так велик нынешний приток научно-фантастической литературы и все растет интерес к ней.

А кинематограф был всегда неотделим от литературы и не может теперь оставаться в стороне от этого жанра. Открытия кинематографа могут быть здесь очень интересными (если не подведет техническая база, оставляющая желать много лучшего, особенно для съемок такого рода).

Мы, к сожалению, уходим в сторону в разговоре о современнике и от такого серьезного материала, какой могли бы дать даже фильмы о любви. Но не любви как гарнира к лежащему в иной сфере конфликту. Я имею в виду фильмы – исследования человеческих отношений. Тяга зрителей к подобным картинам огромна. Но сегодня у нас, к сожалению, нет настоящих картин о любви, таких картин, которые глубоко раскрывали бы сложную психологию современного человека. Кинематографисты как будто стыдятся: ставить такие картины, считая их третьим сортом в кинорепертуаре.

Наконец, есть еще одна область кинематографа {лично для меня особенно притягательная), которая, по-моему, должна занять в ближайшем будущем едва ли не главенствующее место. Мы обязаны делать политические фильмы. Интерес к такого рода картинам во всем мире сейчас огромен. Если исходить даже из статистических данных, то известно, что самые большие сборы дают сейчас на Западе острополитические фильмы, положившие на обе лопатки популярнейшие детективы, сексфильмы и прочее.

7

Мы много говорим о судьбах нашего советского политического фильма, но практически касаемся этой задачи весьма робко. Мы говорим, агитируем друг друга и… почти ничего не делаем. В то время как нам должно быть дело до всего, что происходит в том и нашем мире, до борьбы, идущей по всей планете. От нас, советских кинематографистов, ждут в этом плане больше, чей от кого бы то ни было.

Сегодня нам остро необходимы художественные фильмы, осмысливающие и трактующие события, происходящие в самых горячих точках земли. Безусловно, каждый наш социально значительный фильм, пусть и связанный с внутренними нашими проблемами, можно по праву отнести к фильмам политического направления. Снимая, в частности, фильм об ученом Андрее Башкирцеве, мы верим, что он тоже будет восприниматься и в таком ракурсе. Но я сейчас имею в виду фильмы, затрагивающие мировые проблемы в самом прямом смысле. Мы должны сегодня говорить об империалистической агрессин как самом страшном и аморальном явлении в истории человечества, о расизме, о кровавых злодеяниях военных преступников в годы второй мировой войны. Круг этих тем широк, и жизнь каждый день вносит в него что-то новое. Мы должны снимать также картины так, чтобы экран не просто констатировал факты, а выражал позицию партийного художника, советского человека.

8

Соловьев В. Связи с жизнью делаются теснее // Искусство кино. – 1972, № 1. – С. 2-5.

Связи с жизнью делаются теснее

Василий Соловьев, секретарь Правления Союза кинематографистов СССР

Владимир Ильич Ленин указывал, что «…политика начинается там, где миллионы; не там, где тысячи, а там, где миллионы, там только начинается серьезная политика…»

Вероятно, именно способность кинематографа воздействовать на миллионы и была одной из причин, побудивших Ленина назвать кино важнейшим из искусств.

Мы привыкли рассматривать кинопроизведение как факт общественной жизни. Фильмы Довженко и Эйзенштейна, Пудовкина и Дзиги Вертова, лучшие советские фильмы, вошедшие в сокровищницу нашего искусства, вплоть до лауреатов этого года – картин С. Герасимова и Б. Волчека, – всегда убежденно работали па общество. Каждый из серьезных советских художников всегда мечтал и ныне мечтает о том, чтобы результаты его духовных усилий, дело его жизни стали необходимы народу, служили ему действенно и продуктивно. Партия призывает нас именно к этому. И необыкновенно радостно сознавать себя работником идеологического фронта в стране, перед которой стоят такие величественные и в то же время такие конкретные, ясные, научно выверенные цели.

К этим мыслям особенно часто возвращаешься сейчас, после XXIV съезда КПСС, развернувшего перед нами грандиозную программу всестороннего – экономического, политического, духовного – развития общества. Съезд не только глубоко и требовательно подчеркнул особую миссию советского художника в общенародной борьбе за коммунизм. Он напомнил и об особой ответственности, которая возложена па работников идеологического отряда в поисках путей к новым сложным и таким реальным, таким достижимым целям.

Искусство кино, я убежден в этом, как никакое другое, по самой своей сути прежде всего искусство современности. И первопроходцами современности в кинематографе являемся мы, кинодраматурги. Чувствовать духовные потребности общества, ощущать, где проходит направление «главного удара», видеть реальные пути в реальное будущее, ожидающее нас за очередным историческим перевалом, понимать, где и как уже сегодня складываются новые отношения между людьми, новая психология, новое миропонимание, какими новыми чертами отмечен духовный облик человека семидесятых годов – рабочего, колхозника, инженера, партийного работника, солдата, – все это входит в круг наших творческих обязанностей.

И здесь нам есть в чем упрекнуть себя: слишком часто мы не поспеваем за временем, столь бурно ускорившим свой бег, за героями, шагнувшими далеко вперед в поступательном движении к коммунизму.

«…чем теснее связи художника со всей многогранной жизнью советского народа, – подчеркивал в своем докладе на XXIV съезде КПСС Л. И. Брежнев, – тем вернее путь к творческим достижениям и удачам…»

Наш народ своим каждодневным трудом приближает будущее. И нот, не может быть для нас положительного героя вне этой созидательной деятельности, вне борьбы за новое общество. Советский человек строит огромные индустриальные комбинаты, перекрывает плотинами бурные реки, созидает атомные электростанции, воздвигает города, перестраивает села. Рабочие совершенствуют методы своего труда, ученые проникают в тайны науки, даруя обществу новые открытия, невиданные проблемы решает колхозное крестьянство. Широким фронтом новых дел пошла в наступление научно-техническая революция. Человек вышел в космос, завоевывает его необозримое пространство!.. Какое бесконечное богатство материала для нас, литераторов кино, кинематографистов!

Люди, стоящие у истоков кинопроизводства, отчетливо видят, что после XXIV съезда партии кинематограф заметно увереннее, оп-

2

ределеннее стал ориентироваться на современную тему. Государственный план производства художественных фильмов на 1972 год страдает еще рядом существенных недостатков, но все же в своей большей части он состоит из произведений, посвященных современности; перспективный план на последующие годы развивает эти тенденции. Над крупными современными темами работают наши лучшие кинодраматурги разных поколений во всех республиках, работают писатели, идущие на творческие контакты с кинематографом.

Радует и обнадеживает этот поворот к современной теме. Хочу подчеркнуть только, что само понятие «современность» должно означать (но означает далеко не всегда!) не просто актуальность события, а новизну и насущную важность проблемы, остроту ее разработки, значительность, крупность художественного замысла, что, повторяю, далеко не всегда совпадает.

В чем же я вижу проявление тех новых тенденций, о которых еще рано говорить, что они стали господствующими, потеснив серость и мелкотемье, но которые несомненно возникли?

Зрители уже получили возможность познакомиться с киноэпопеей «Освобождение», поставленной по сценарию Ю. Бондарева, О. Курганова, Ю. Озерова режиссером Ю. Озеровым. В чем принципиальная значимость этой работы? В том прежде всего, что здесь, в цикле эпических картин, отразился истинный масштаб Великой Отечественной войны, раскрылось все величие героической борьбы и победы Советской Армии. В том, что эти фильмы позволили зрителю как бы принять участие в решении важнейших политических и стратегических задач, получивших разрешение в те трудные годы, стать очевидцем гигантских сражений, ощутить себя как бы свидетелем самого акта «творения истории».

Широта дыхания авторской мысли ощущается и в сценарии Д. Гранина и И. Таланкина, над которым авторы еще ведут работу. Хотя жанр картины – историческая хроника, прослеживающая историю создания атомной бомбы, показывающая тех, кто непосредственно участвовал в этом процессе, сценарий остро современен, ибо касается тех моральных и политических проблем, которые возникли перед учеными разных стран в связи с последствиями величайшего научного достижения двадцатого века.

Другое великое открытие, начало новой эры в науке – выход человека в космос – вызвало к жизни сценарий Д. Храбровицкого «Укрощение огня», в центре которого образ крупного советского ученого. Работа над фильмом по этому сценарию вступила сейчас в свою решающую пору.

Масштаб событий. Масштаб человеческой личности. Этим выгодно отличаются многие новые кинопроизведения, уже находящиеся в производстве пли готовящиеся к процессу съемок. Герои этих сценариев – люди сильного интеллекта, большой воли, цельного характера – в центре главных дел эпохи. Они целиком отдают себя работе, своему гражданскому и человеческому долгу. Тот самый «положительный герой», который па какое-то время почти исчез с наших экранов и отсутствие которого так остро ощущал зритель, теперь, как мне представляется, возвращается обратно.

Сегодня научно-техническая революция стала фактом, изменившим труд и жизнь миллионов людей. Взаимоотношения, в которые она поставила ученых, инженеров и рабочих, вероятно, в самом недалеком будущем поднимут общество па новую ступень. О новых перспективах развития общества, о судьбах науки и рабочего класса очень интересно размышляет в своих произведениях писатель М. Колесников. На основе этих произведений создается сценарий, по которому М. Калатозов поставит фильм, где должны раскрыться новые черты рабочего человека семидесятых годов.

Еще не утихли споры вокруг фильма «У озера», споры о его героях, о поднятых в нем важных общественных проблемах, а журнал «Искусство кино» уже опубликовал новый сценарий С. Герасимова «Градостроители». Снова события, которые вызывают живой интерес, снова герои, как будто узнавае-

3

мые «по жизни», но привлекающие своей «особинкой», свежестью чувств.

Действие сценария А. Салынского «Сибирячка» разворачивается на одной из великих рек Сибири. Передний край пашей сегодняшней жизни. Крупные характеры. Многосложные проблемы секретаря райкома, вызванные к жизни XXIV съездом партии.

Но интересы драматургов не ограничиваются вопросами внутренней жизни страны. Мы решительнее начинаем (только начинаем!) вторгаться в сферу идеологической борьбы, происходящей сегодня в мире.

Серьезные надежды в области политического фильма я связываю со сценарием В. Ежова и В. Жалакявичуса «Это сладкое слово – свобода!». Страстно и увлекательно рассказывается в этом сценарии о коммунистах одной из латиноамериканских стран, о борцах за освобождение страны от власти американских монополий. Эти люди вынуждены пока оставаться в подполье, но ни на минуту и в этих условиях не прекращают они свою героическую борьбу за правду, за честь своего парода.

Сценарий А. Гребнева и Ю. Райзмана «Визит вежливости» ставит вопрос о личной ответственности каждого за судьбы мира, о том, что нынче забота о сохранении мира не отвлеченная проблема, не дело избранных, а прямой долг каждого честного человека на земле.

Активно работают над политической темой писатель С. Михалков и кинодраматург А. Шлепянов. По их сценарию «Комитет девятнадцати» – о борьбе наших ученых против создания империалистами бактериологического оружия – уже завершается работа над фильмом, который, насколько я могу судить по виденному мной материалу, вызовет интерес зрителей. Отмечу еще сценарий «Молчание доктора Ивенса», который написал Б. Метальников. В жанре фантастики кинодраматург разоблачает буржуазный образ жизни и мыслей, противопоставляя ему тот характер взаимоотношений между людьми, который является нормой для пас, строителен коммунистического общества.

Одна из главных задач коммунистического строительства – формирование нового человека, воспитание в людях нашего общества высоких моральных качеств. Нередко с фильмами, посвященными вопросам морально-этическим, связывали понятие «мелкотемье» – и иной раз к тому были все основания. Некоторые новые сценарии, посвященные нравственной проблематике, такие, как «Я – Тянь-Шань» Чингиза Айтматова, «Романс о влюбленных» Е. Григорьева, «Русское поле» М. Алексеева или первый сценарий В. Черных «Человек на своем месте», убеждают в емкости морально-этической темы, в новых возможностях глубокой ее разработки, возникающих тогда, когда проблему личного счастья авторы не только не отрывают от общественной жизни человека, но «счастье» или «несчастье» своих героев – не впадая в прямолинейность и дидактику! – соотносят с умением приносить пользу людям, своим соотечественникам.

Я не могу перечислить здесь все интересные драматургические заявки, назвать всех сценаристов, работы которых заслуживают внимания. Упомяну еще О. Агишева, Г. Полонского, В. Трунина, В. Валуцкого, А. Клепикова, Э. Володарского, И. Драча, М. и Р. Ибрагимбековых, А. Ахундову, С. Жгенти, Р. Габриадзе, А. Чичинадзе, А. Агабабова, А. Ашимова, Э. Дотяну, В. Лоренца, каждый из которых уже прочно вошел в кинодраматургию, заявив о себе произведениями именно современного звучания.

Ограничиваясь этим беглым обзором новых работ, предпринятых советскими кинематографистами под прямым воздействием исторических решений XXIV съезда КПСС, тех идей, которые были выдвинуты еще в период подготовки к съезду, я отнюдь не хочу сказать, что перелом достигнут и впереди путь усыпан розами. Ни о какой самоуспокоенности нет и не может быть речи. Наоборот, то новое, что начало формироваться в кинорепертуаре этого года, – это именно начало, еще не самый перелом, а только его предвестие. Но, во-первых, было бы неверно пройти мимо начинаний советских сценаристов, пред-

4

принятых на главном тематическом плацдарме современности, так как обсуждение творческих вопросов, связанных с теми начинаниями, которым будут посвящены печатаемые в этом номере высказывания авторов некоторых сценариев, может помочь развитию, укреплению новых тенденций. А во-вторых, в свете этих тенденций еще яснее, отчетливее выступает то дурное, ремесленно-скороспелое, сделанное без знания жизни и любви к ней, что еще в большом количестве под видом «современных сценариев» запускается в производство на студиях страны.

Особый – требовательный и острый – разговор о сценаристе такого типа обязательно, как мне представляется, должен состояться па страницах «Искусства кино».

Сейчас же, начиная всесоюзную перекличку кинодраматургов, мне хочется еще раз напомнить, что всем нам предстоит большая, трудная работа по завоеванию новых рубежей, освоению новых жизненных пластов. Всем нашим сценарным фронтом – от старейшего драматического писателя Е. Габриловича до совсем недавно пришедшего в кинодраматургию молодого поколения – мы должны вести глубокую разведку в жизнь, открывая истоки кипучей жизнедеятельности советского человека, его непрерывного духовного роста, его трудовых, нравственных побед.

5