Возвращение домой / Coming Home (1978)

Дудкина Валентина. Три лица «Орлеанской девы» // Видео-Асс Экспресс. – 1993, № 21. – С. 6-11.

Три лица «орлеанской девы»

РАСТУЩАЯ ПОПУЛЯРНОСТЬ ВОСХОДЯЩЕЙ КИНОЗВЕЗДЫ БРИДЖИТ ФОНДЫ ЗАСТАВИЛА НАС ВНОВЬ ОБРАТИТЬСЯ К ТЕМЕ «СЕМЕЙНЫЕ ДИНАСТИИ НА ФАБРИКЕ ГРЕЗ» (№ 14). БЕЗУСЛОВНО, ОДНО ИЗ САМЫХ ЗНАМЕНИТЫХ ГОЛЛИВУДСКИХ СЕМЕЙСТВ – КИНОКЛАН ФОНДА. ЕМУ МЫ ПОСВЯЩАЕМ ЭТОТ НОМЕР.

У нас в России ее называли бы Женькой. Самое подходящее имя для безобразницы с тугими косичками и нравами крутого пацана. Будущий секс-символ Америки любила потертые джинсы, лихую драку с мальчишками и друзей отца. Первое помогало почувствовать свободу, второе – утвердиться в обществе (тогда еще небольшом и ребячьем), третье просто радовало сердце. Можно представить себе восторг девчонки, которая видит облако пыли на дороге и знает, что сейчас вынырнут из него два всадника в шляпах, кожаных жилетках, с платками вокруг шеи, кольтами за поясом и прочей ковбойской атрибутикой. Что будут это наверняка опять два Джона – Форд и Уэйн. Что они зайдут в дом, усядутся за стол, сколоченный из досок, над которым висит старое колесо от телеги. Что начнут играть в покер, потом один назовет другого мошенником, потом оба встанут, будут медленно ходить по кругу, резко выхватив пистолеты, выстрелят, и один упадет «бездыханный»… Вся жизнь была кино, и хотелось уходить из зрительного зала. Джейн не воспринимала ни этих великолепных гостей, ни своего отца иначе как героев самой популярной американской сказки, и поскольку вокруг была прерия, восприятие облегчалось. Она очень удивилась, узнав, что папа – актер, который любит играть и в свободное от работы время.

Кстати, о папе. Человек-легенда, «ковбой на все времена», Генри Фонда почти десять лет шел к своей славе. Бывший студент факультета журналистики, в двадцать лет он впервые попал на Бродвей и зашел в театр. Девять «заходов» за неделю – и решение принято: он станет актером, чего бы это ни стоило. Родители приняли заявление сына в штыки, отказались помогать, а ему было как-то все равно. «Увлеченный сценой», Генри был администратором, билетером, декоратором и, конечно, играл. Путешествия по провинциальным театрам окончились тем же Бродвеем, и когда пьеса «Фермер выбирает жену» со сцены перешла на экран, актеру исполнилось ровно тридцать лет. Далее -знакомство с Дж.Фордом, от трех до пяти картин в год и (уже кратко) – «Молодой мистер Линкольн» (1939), «Гроздья гнева» (1940), «Моя дорогая Клементина» (1946), «Война и мир» (1956), «Двенадцать разгневанных мужчин» (1957), «Увлеченная сценой» (1958), «Однажды на Диком Западе» (1969)… Более девяноста ролей и более сорока лет немеркнущей славы. Потомок итало-голландских эмигрантов, Генри был влюблен в Америку, с ее мифами и причудами, величием и либерализмом. И он с невероятным упорством достигал своего, брал у жизни все, что она давала (поменял четырех жен, например), то есть был стопроцентным американцем. Для тех, кто ходил в кино Генри Фонда стал своего рода ковбоем-интеллигентом, справедливым,

6

сдержанным, немногословным. Публика не прощала актеру тех фильмов, где он играл подлецов, и Фонда старательно хранил эту «маску» чести на экране. Поэтому, когда его маленькая Джейн, чуть ли не на днях закончившая школу, начала позировать для обложек модных журналов, да еще и поведала репортерам о своей приверженности принципам свободной любви, Генри воскликнул: «У меня больше нет дочери!» Но, как говорится, что выросло, то выросло, папе оставалось плюнуть на все и заняться личной жизнью, хотя бы вот развестись с графиней Франчетти.

А Джейн продолжала выкидывать свои «штучки». Нашла себе любовника. Роже Вадима, и уехала с ним во Францию, где друг сердца отдавал ей главные роли во всех своих картинах. Добро бы просто снималась, как порядочная женщина, а то ведь ничего не стесняется: где сцена постельная, там и Джейн. В «Барбарелле» девочка совсем стыд потеряла: ходила по мягкому ковру в чем мать родила. Когда она предлагала отцу одну из ролей в этом последнем из ее «вадимовских» фильмов, он не выдержал: «Мне тоже надо будет раздеваться?!» В 1962 году Министерство обороны США назвало Джейн «мисс армейского призыва», чуть позже в «Плейбое» появилось ее фото (оказывается, на съемках кто-то пользовался скрытой камерой). После фильма «Период приспособления» заговорили о поразительном внешнем сходстве с Мерилин Монро. Вот она, популярность! О «маленькой Джейн» писали уже больше, чем о ее папе, но папа чихал на такую славу. Он изводил себя вопросом: «В кого же?» – и не находил ответа. Генри совсем забыл, как всего каких-то пять лет назад Ли Страсберг сказал его ныне пропащей дочери: «А у тебя талант!» Как популярен был бродвейский спектакль «Небылица», а потом и фильм с ее участием. Как она штудировала Станиславского, училась танцевать и даже ходила к психотерапевту, чтобы «расковать» себя. Как ее приглашали сниматься Кьюкор и Джордж Рой Хилл. Как, наконец, критика отмечала несомненное актерское «я» Джейн, несмотря на сильное внешнее сходство с великим отцом. Забыл, а ведь сам говорил, какая у него дочка хорошая: читает статью какого-нибудь критика противного и не морщится -улыбается даже. Но случилось беда: Дмитрык, снимая «Прогулку по дикой стороне», не смог перенести на экран всей глубины романа, и Джейн выглядела у него обычной обольстительницей, каких много. Она была сексуальна, режиссеры поняли, что на этом личике и фигурке можно сделать хорошие деньги, и, как бы сильно они ни уважали Джейн, роли ей отдавали такие, что особенно не развернешься. Она подумала, что Голливуд – это место, в котором талант ценится меньше всего, и обратила спасительный взор на Европу. А там месье Вадим стал выжимать из нее те же соки, и куда-то подевалось, выветрилось актерское «я», как будто его никогда и не было. «Вопрос развития Джейн Фонды в хорошую актрису омрачается выбором ролей», – писали газеты. Она уже не играла – она просто примеряла вечерние платья, целовалась, улыбалась, раздевалась, ходила под руку с А.Делоном («Дом радости»)

8

и другими приятными господами. Джейн быстро свыклась с ролью «любимой игрушки в руках мужчины». «Я принадлежу к числу женщин-рабынь. Я лучше себя чувствую, когда кто-то принимает решения за меня». Купила симпатичный домик с хорошеньким садиком и стала в нем жить-поживать да добра наживать с Вадимом, кстати и принимавшим за нее необходимые решения. «Нажили» они ни много ни мало семь собак, восемь кошек, кроликов, пони, кур и дочь Ванессу. Джейн была любезна, мила, не лезла в политику, смотрела за хозяйством и завидовала всем беременным женщинам. Роже Вадим благодарил Бога за ниспосланное ему сокровище образца Наташи Ростовой в эпилоге.

Все кончилось так быстро, что счастливый муж и ахнуть не успел. Джейн узнала, что во Вьетнаме идет кровавая война, увидела студенческую забастовку в Париже и решила, что так жить, как она жила, нельзя. Она отправилась в Индию, забралась высоко в горы, туда, где обитали американские хиппи, и поняла, что вот эти ребята даже на самой вершине Эвереста будут несравнимо ближе к своей стране, чем она, постоянно летающая от Парижа до Нью-Йорка и обратно. Джейн вспомнила, что и ее родной брат Питер хиппует, и со своей гитарой и шальными песнями он гораздо больше американец, чем она, со своей внешностью Монро. Ей стало стыдно «за бесцельно прожитые годы», поэтому, возвратясь во Францию, Джейн сделала Вадиму ручкой и улетела к папе.

Она «смеясь расставалась со своим прошлым». Купила себе «почти хижину» (выражение папы), выбросила косметичку, стала много путешествовать и состригла крашеные кудри. Нелепые комедии уступили место серьезным картинам, роли любовниц, которые играла Джейн, пребываючи в Париже, навсегда ушли из ее репертуара. Вообще интересно, что у Джейн Фонды роли менялись в приблизительном соответствии с ее убеждениями. Начав с легкомысленных девчонок («Прогулка по дикой стороне», «Воскресенье в Нью-Йорке»), она плавно перешла к журналисткам и писательницам («Джулия», «Китайский синдром», «Электрический всадник»). Такой переход мог означать одно: Джейн становится убежденной феминисткой. Она уже не хотела быть «игрушкой», «рабыней», она начинала думать и… бороться. Поворотным пунктом в ее карьере стал фильм Поллака «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Героиня Джейн, Глория, обманутая всеми на свете, изнуренная бесконечным танцевальным марафоном, погибает. Джейн говорила потом, что Глория не должна была умирать: ей стоило вернуться на эту танцплощадку и рассказать людям о бесчеловечности «жирных бюргеров» и всей системы. Неспроста Роже Вадим называл свою жену «орлеанской девой». Для творческой судьбы Джейн эта роль была все равно что XXVII съезд для перестройки. Тогда, на съемочной площадке, она получила свое второе боевое крещение. Третье состоялось… во время погрома лоутонского форта, когда Джейн шла во главе племени индейцев и требовала отдать коренным жителям Америки то, что им по праву принадлежит. Вообще вся дальнейшая судьба актрисы напоминает роман, созданный в лучших традициях соцреализма. Молодая красивая женщина из респектабельной семьи не хочет мириться с примитивным буржуазным существованием и включается в ряды борцов за правое дело. Что еще? Аресты, тюрьмы, листовки, речи и, конечно, любовь. (Соратником по борьбе, у которого открылись серьезные намерения, был журналист и лидер прогрессивного движения молодежи Том Хейден.) Сюжетные ходы в романе были неожиданны. Например, в главе, где описана провокация в кливлендском аэропорту. У Джейн отобрали чемодан, проверили кассеты, отксерили записную книжку, раздели, обыскали, запретили звонить адвокату и на сутки бросили в камеру. Когда она вышла оттуда, то пошла – куда бы вы думали? – в университет, выступить перед студентами, которые приветствовали узницу стоя. В другой раз Джейн выступала перед солдатами в кофейне «Полпалатки», призывая молодых ребят отказываться от службы во Вьетнаме. Командование не разделяло этого пацифизма к шел 1970 год), и дело опять закончилось тюрьмой. Наконец, актриса набрала себе «команду», в которую вошли Дональд Сазерленд, Питер Бойл, Джеймс Уотсон, Робин Менкен, негритянский писатель-сатирик Дик Грегори и певица Барбра Дейн. Теперь уже проработкой военных баз занялась эта веселая компания. Выступления проходили на ура и завершались сбором подписей и дружным пением вьетнамских народных песен.

Сначала это называли капризом «звезды», после объявили, что Джейн предает Родину и свой народ. Инквизиция действовала по старой схеме: грозили, предупреждали и публично сжигали изображение «еретички». Обидно, конечно. Но Джейн давно похоронила в себе ту маленькую девочку, что любила вестерны и мечтала выйти замуж за ковбоя. Розовые стекла на очках выцветали не по дням, а по часам, и когда Джон Уэйн, первый кумир ее детства, поставил ура-патриотическую картину «Зеленые береты» (1978), Джейн окончательно поверила: в жизни не бывает героев. А те, кто хотел ими стать, лежат теперь на больничных койках. Она решила сделать фильм о той, другой войне, которую не любили афишировать газеты, и восемь лет вынашивала в себе проект «Возвращения домой».

Министерство обороны упорно не хотело давать согласие на съемки в госпитале и на базе, поэтому, к примеру, тот эпизод, где герой Брюса Дерна бежит по территории военного городка, снимался скрытой камерой, а самого актера украдкой перебрасывали через ограду. С трудом была пропущена речь инвалида Люка Мартина перед молодежью. Но фильм все-таки вышел. Тогда же, в 1978 году, появился «Охотник на оленей» М.Чимино, и все главные «Оскары» достались этим двум «вьетнамским» лентам.

Так Джейн Фонда проделала путь от «американской Брижит Бардо» до «американской Жанны д’Арк». Жизнь показала, что по убеждениям она коммунист до мозга костей, хотя никогда членом соответствующей организации не состояла. Мисс Фонда, всегда обожавшая Советский Союз, периодически наносит нам неофициальные дружественные визиты,

10

бегает с москвичками вокруг Кремля и считает Маркса гением эпохи. Поэтому ни одна «ихняя» «звезда» (из современных) не пользовалась таким вниманием отечественной прессы, как Джейн. Правда, есть маленькая деталь, выгодно отличающая Фонду от наших засулич и коллонтай. Как-то раз в интервью она сказала: «Разве плохо быть красивой? Разве плохо быть подтянутой, жизнерадостной, нравиться мужчинам?» Это к вопросу о том, что не хило бы нам всем заняться аэробикой, которую актриса на досуге придумала. Когда снимался «Китайский синдром», она сломала ногу и пять недель пролежала в гипсе. Чтобы привести себя в божеский вид, занялась гимнастикой, изобрела несколько упражнений, написала книгу и в который раз заразила своим энтузиазмом всю Америку.

Теперь уже ясно просматривались «три лица» «орлеанской девы»: активистка, красавица, спортсменка – общественный деятель, актриса, женщина, ведущая здоровый образ жизни. Первое помогла ей утвердиться в обществе, второе – почувствовать свободу, третье просто радовало сердце. «Пропащая дочь» стала человеком, и папа уже не сердился на нее. Равно как и на Питера, который по молодости лет баловался травкой, мотоциклами, носил странный одежды, длинные волосы, играл то «диких ангелов», то «беспечных ездоков» и все порывался принять участие в марше мира, а теперь стал муниципальным советником, университетским преподавателем, отцом семейства и режиссером. Вообще отношения в этой семье могут послужить готовым сюжетом для какой-нибудь мексиканской мелодрамы. Когда Джейн было двенадцать лет, а Питеру десять, их мать узнала, что муж изменяет ей с молодой красоткой, и перерезала себе горло. Сам Генри никогда не был особенно внимателен к детям. Джейн долго не могла забыть, как она целый месяц зарабатывала деньги на подарок отцу, а тот даже не удосужился заглянуть в пакет, и она проплакала всю ночь. Питер был более ранимым, и в детстве, чтобы привлечь папино внимание, выстрелил себе в живот.

Незадолго до смерти Генри снялся вместе с Джейн в фильме «На золотом пруду». Это была лебединая песня старого актера и самая любимая его картина. «Мы оба отдавал и себе отчет, что в каком-то смысле эта история и наших отношений, это та боль, которую мы чувствовали как отец и дочь в реальной жизни. Джейн иногда не могла сдержаться. Была сцена, когда она пытается установить с отцом утраченный контакт, а я играю так, как будто не понимаю, чего она хочет. И она плакала, играла и плакала. И вся съемочная группа рыдала. А Джейн говорила мне: «Видишь, у всех проблемы с отцами».

Через год Генри не стало. Актеров с фамилией Фонда было уже на одного меньше. Но прошло несколько лет, и новая «звездочка», Бриджит, появилась в этой семье. Теперь другой папа, Питер, возлагает большие надежды на свою дочь. Сам он недавно вспомнил молодость и снял явное продолжение «Ездока» – «Время снова пуститься в путешествие». А Джейн произвела еще одну сенсацию полтора года назад, выйдя замуж за президента компании «TBS» и владельца телеканала «CNN» Теда Тернера.

Все повторяется. И кто знает, сколько еще доведется нам услышать о членах этой старейшей актерской семьи.

Валентина ДУДКИНА

11