Заложница / Zalozhnitsa (1990)

Логинова Н. Бандит и барышня // Экран. – 1991, № 11. – С. 7.

аукцион мнений

БАНДИТ И БАРЫШНЯ

ЗАЛОЖНИЦА

Бандит и барышня танцуют при свечах под музыку «Битлз» в уединенной и уютной горной хижине. Возможно такое в нашей жизни? Почему нет? В нашей жизни возможно и не такое. Если горы, свечи и «Битлз», бандиты и барышни существуют отдельно, почему бы их не соединить?

Когда остроумный публицист (читаете «Известия»?) и нежный писатель Юрий Макаров сочинял сценарий фильма «Заложница» (вместе с режиссером С. Ашкенази. Одесская студия), он, видимо, так и рассуждал: а почему нет? И тщательно продумал мотивы захвата случайной дурехи беглецом из колонии – «а то сразу побежит в милицию». Но почему-то не услышал, что закладывает в сюжет длинную цитату из лавреневского «Сорок первого». Только та пара достаточно долго пробыла тет-а-тет на острове, и любовь успела зародиться, а эта пара перешла от драки во влюбленность стремительно, за 24 часа. Там дворянин и простолюдинка. здесь – делец и совслужащая. однако финального выстрела мы ждем непременно, поскольку схема одна и та же.

Но даже это еще не грех: ситуации жизни повторяются без нашего спроса у разных людей, иногда один к одному. И некий деловой мясник («шашлык делал, бастурма делал»), приговоренный несправедливо (по нынешней морали) к долгому сроку в лагере и там заскучавший, вполне мог сбежать и захватить девицу в заложницы. Но едва бандит умылся в хижине и глянул на себя в зеркало, и мы увидели благородные черты литовского супермена (А. Матулёнис). а красавицу с шапкой золотых волос мы уже разглядели (А. Захарова). сразу стало понятно, что перед нами сейчас будет разыграна оперетта без пения, пастораль с уголовным флером, мелодрама без романса, что угодно, но нечто далекое от нашей с вами жизни. Последнее – тоже не грех, но если оно объявлено, а не скрыто, если оно специально сделано, а не вышло нечаянно. В противном случае начинаешь подозревать неумелость режиссера или по крайней мере его творческую неудачу.

Ну, судите сами. Зачем нам подробно показывают натуральный побег зэков и погоню за ними натуральных милиционеров, со стрельбой и автокатастрофами? Ведь чуть позже герой сам всего одной фразой объяснит «возлюбленной», как и почему бежал, тем самым сделав всю сцену ненужной. А зачем нам дают шаржированный эпизод получения продуктовых заказов в «конторе», где служит наша героиня-заложница и где ее никто не хватился пять дней, если ее безымянные сослуживцы больше не появятся в фильме? Нам просто так длинно объясняли, сколь скудно она жила до встречи с беглецом.

Но ведь еще юный Лермонтов сердито захлопывал книгу, когда ловил автора на дидактике.

В фильме же «Заложница» мне все время «объясняют» сюжет и навязывают чужое мнение.

Сравнение беглеца с затравленным волком (живым) сперва проскакивает. потом успевает надоесть, а потом уже вызывает оскомину: ну поняли, поняли мы. хватит, пощадите! Не щадят.

Как это может быть: у меня – зрителя – почти нет претензий к актерам, все отлично играют, а фильм в целом все равно вызывает досаду? Матулёнис в каждой сцене – такой по-литовски загадочный, как два Адомайтиса. Но что за глаз у режиссера: как он умудрился увидеть шашлычника в философе? Этот актер может так ударить по нервам доверчивого зрителя, что он возненавидит милицию до обморока. Расчета такого не было, а просчет вышел. Мне скажут, что типажи отменены. Возможно. но не до такой же степени! Вряд ли Крамаров и Смоктуновский будут когда-нибудь приглашены на одну роль.

А какова речь у нашего торгаша? Вот он объясняет барышне разницу между тюрьмой и колонией: «В колонии мы уже осужденные. Или осужденные, как любил говорить начальник, – (снисходительная улыбка филолога). – Они делают нас по образу и подобию своему». Ишь ты, какой Крючков нашелся! А чем образ и подобие хозяина закусочной лучше начальника колонии? Это уже сценарист ставит неточное слово, и герой еще больше двоится в наших глазах.

Равно как и героиня. Ее поведение много глупее имиджа. Пнуть ногой табуретку с едой, которую подает тебе бандюга и убийца (каким ты его считаешь) в уединенном доме, да еще из идейных соображений («от подонка не возьму») способна разве что больная девушка, а наша как раз пышет здоровьем. «Ну и чушь», – вздыхает зритель. Актриса как бы уж слишком не такая простушка, как ее героиня. И пластика «чумовой девки» не спасает. Все время и здесь думаешь о неточном режиссерском выборе.

Зато несомненно удачный выбор – актер на роль инструктора автовождения (Ю. Кузьменков). Мужик с такой милой убежденностью подсаживает пассажиров за деньги в машину ученицы, а потом так уверенно запихивает ее в автомобиль, за рулем которого бандит, что испытываешь радость от совпадений типажа и игры как от подарка.

Но уж когда зажгут свечи в том изысканном бунгало, и одинокий горный цветок в стакане заиграет, освещенный пламенем, и элегантный зэк в летной куртке (такие шмотки у нас валяются в заброшенных хижинах!) будет танцевать с золотоволосой пленницей, рассказывая ей историю французской певицы, в честь которой написана вот эта музыка, и даже раненая рука не помешает ему (наша барышня успела выстрелить в подонка) – он тотчас забыл эту мелкую обиду, – вот тогда ты начинаешь жалеть, что сел в середину ряда и нельзя бесшумно выйти.

Они еще продолжают беседовать… Зэк собирается бежать дальше, а заложница нежным голосом задает блатной вопрос: «А как же я? Значит, проголодался, и все?» – «Ага, – отвечает кавалер. – Проголодался в лагере, закусил. чем Бог послал…» (имея в виду девушку, кто не понял).

А зритель уже отключился от этих киношных шалостей, напоследок подумав: «А ну вас, ребята! Вам захотелось отдохнуть в горах в приятной компании под видом съемки, но при чем тут я?»

Н. ЛОГИНОВА

7

Плахов Андрей. Кино и вино // Экран. – 1993, № 3. – С. 14.

Ведет Андрей ПЛАХОВ

Кино и вино

Американская пресса описывает эту историю как сюжет душераздирающего фильма. Советский режиссер получает приглашение на фестиваль в вожделенную Калифорнию – кинематографическую Мекку, землю обетованную. Там он надеется встретить толпы киноманов, знаменитых звезд и китов мирового кинобизнеса, готовых делать копродукции с русскими. Вместо этого он полтора дня проводит в гостинице в ожидании, что кто-нибудь вспомнит о нем и отведет на фестиваль. Когда наконец он туда попал и привезенный фильм был наконец показан, в ходе просмотра выяснилось, что потерялся последний ролик картины. Режиссеру пришлось выйти на сцену и с помощью переводчицы рассказать финал двадцати зрителям, сидевшим в зале.

«Из этого получилась бы хорошая комедия с капелькой трагедии, как у Вуди Аллена», – говорит режиссер из Одессы Сергей Ашкенази, ибо это он со своим фильмом «Заложница» стал героем калифорнийской авантюры и жертвой нравов Дикого Запада. А фестиваль, что развеял его прекрасные иллюзии, носит романтическое название Фестиваля Кино в Краю Вина.

О нем узнали в Одессе, когда его предприимчивый директор Стивен Эштон посетил наш «Золотой Дюк». Здесь он был почетным гостем, которого носили на руках не без тайной надежды на взаимность. И действительно, два фестиваля породнились, подписав между собой «сестринское соглашение». Одесская делегация, снаряжаясь за океан, захватила с собой 25 ящиков шампанского, из которых советская таможня пропустила только 4. Но это не умерило энтузиазма путешественников. Помимо запаха калифорнийских вин, их влекла перспектива побывать на одном из важнейших американских фестивалей, как они заключили из общения с Эштоном. Разочарование было ужасным: публики на просмотрах почти не наблюдалось, организация сплошь и рядом хромала, гостями никто не интересовался.

Таковы впечатления одесситов. Вообще же оценки и версии происходящего в Краю Вина разительно расходятся. Директора других кинофестивалей, проводимых в Калифорнии, готовы поддержать критику в адрес своего незадачливого конкурента. Готовы и некоторые зарубежные кинематографисты с именем. Кто-то из них так и не смог показать между возлияниями свою картину, поскольку хозяева забыли привезти из Сан-Франциско проектор. Другой, известный режиссер с удивлением обнаружил свое имя в списке почетного директората фестиваля, хотя никто к нему с таким предложением не обращался. Все это напоминает легкомысленную игру в винных парах.

Сам Стивен Эштон считает себя объектом гнусных инсинуаций. Он вовсе не претендует, чтобы его фестиваль числился среди событий мирового значения. Это локальный деревенский праздник, в который организаторы бескорыстно вкладывают душу. И гостям, в том числе именитым, это нравится. Только советские непрестанно жаловались, требовали: дай нам то, дай нам это. «Мало того, что их приехало больше, чем я ждал, – сокрушается Эштон. – Мало – что их расселили, выдали деньги. А машину я им и не обещал. Вообще же советские не проявляли никакого интереса к фестивалю, игнорировали просмотры и семинары. У них был свой план: они хотели делать бизнес».

Трудно быть судьей в этом сюжете, который весь построен на «кви про кво» – изначальном, глубоком. так сказать, онтологическом недоразумении. Его можно сформулировать устами одного западного продюсера, гостившего в Краю Вина: «Я слышал, что русские жаловались. Но это маленький специфический фестиваль, и, прежде чем ехать в Калифорнию из Одессы, нужно разузнать поточнее, что тебя ждет». В том-то и дело, однако, что мы живем с калифорнийцами в параллельных, непересекающихся мирах. А когда пересечение происходит, оно зачастую оборачивается конфузом.

Впрочем, Ираклий Квирикадзе смотрит на проблему «два мира – два сортира» с присущим ему меланхолическим юмором. Он тоже побывал в гостях у Эштона (благо из Лос-Анджелеса, где живет теперь грузинский режиссер, ехать недалеко). «Там было хорошее вино, – констатирует Ираклий, знающий толк в этом деле. – Были и неплохие фильмы, правда, в почти пустых залах. Двадцать человек, если не меньше, смотрели мое «Путешествие товарища Сталина в Африку», но я был рад и этому. Что вы хотите от работяг-провинциалов, это все равно что делать интеллектуальный фестиваль осенью в Кахетии. Что касается одесских коллег, их можно понять. Они приехали со своими мечтами и ожиданиями, а оказались среди крестьян-виноделов, которые спьяну потеряли часть их картины. Но ведь режиссер рассказал конец истории, и людям она понравилась. Что касается меня, я охотно снял бы комедию на этот сюжет. И показал бы ее на Фестивале Кино в Краю Вина, где авось на нее соберется 21 человек».

Да, не только у Рязанова, но и у Квирикадзе юмор мрачнеет, несмотря на то, что живет он теперь не в подцензурной Грузии и не в нищей России, а в свободной, богатой Калифорнии. Никуда не скроешься: проблем – навалом. Надо поднабираться здоровья, зарабатывать на жизнь, надо учить английский, надо выискивать прибыльные ходовые сюжеты, способные собирать залы не чета описанному.

Пока что Ираклий пишет заказные сценарии – то детектив, то комедию, то что-то по мотивам «Мастера и Маргариты». Дело идет с переменным успехом. Но он не сдается и не унывает. Несмотря на то, что врачи запретили ему пить вино.

14

Pages: 1 2

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Яндекс.Метрика Сайт в Google+