Заводной апельсин / A Clockwork Orange (1971)
ЭНТОНИ БЕРДЖЕС «РАНЬШЕ В ЖЕРТВУ ПРИНОСИЛИ ГЛАДИАТОРОВ, А ТЕПЕРЬ ЗРИТЕЛЕЙ»
В последние годы все тревожнее говорят о вандализме футбольных фанатов. Насилие на стадионах породило страж. Именно из-за этого страха и произошла трагедия на стадионе в Шеффилде: полиция, опасаясь выходок фанатов, установила – для безопасности – вокруг трибун стальные решетки; о них и были раздавлены напиравшем толпой десятки людей. Страх порождает насилие. Энтони Бёрджес, один из самых бесстрашных исследователей человеческой душа автор романа «Заводной апельсин», этого крика жалости к людям, романа, который поначалу был воспринят как апология жестокости, размышляет о вандализме на стадионах.
Футбол – народная игра, корнями уходящая, по-видимому, в деревенские драки. Существует предположение, что нынешний кожаный мяч имеет своим доисторическим прототипом отрубленную человеческую голову. Теоретически поклонники футбола должны, разумеется, восхищаться талантом игроков, а не предаваться воинствующим страстям. Но, к несчастью, этот спорт уже запятнал себя насилием не менее убийственным, чем войны. В Великобритании этот дорогостоящий спорт развивается в том же духе, что и все национальные истории: слишком много народу смотрит, слишком мало играет. Почти как во времена гладиаторов и Римской империи, за исключением того, что сегодня проливается кровь не гладиаторов, а самих зрителей. Толпы – правильнее сказать, стада, судя по единообразию поведения – толкаются, сбиваются в кучу, изо всех сил стараются проявить свою агрессивность, они кажутся настолько неуправляемыми, что только солдаты и могут их как-то приструнить.
В Древней Греции на представления трагедий Эсхила и Софокла в амфитеатрах собирались тысячи зрителей. Люди приходили посмотреть игру, они умели владеть собой и сохранять свой внутренний накал на уровне высокого искусства. Во всяком случае, нам нравится так думать. Но на стадионах мы присутствуем при последовательном падении нравов и… катастрофическом снижении числа зрителей. Видно, одно вытекает из другого: толпы регрессируют до уровня
12
животных, стоящих на очень низкой ступени развития.
Всякий раз во время любого важного матча внутренне готовишься к несчастью. Когда все хорошо кончается, испытываешь облегчение и в то же время страх: если бы правительства вдруг запретили футбол, тотчас разразилась бы еще более кровавая революция, чем та, что свирепствовала во Франции ровно двести лет тому назад.
Для миллионов телезрителей футбол стал просто телеспектаклем, почему бы ему не стать таким для всех? Но нет, невозможно, захватывающего боя гладиаторов на маленьком экране не вообразить! Как это ни странно, все мы время от времени ощущаем потребность оставить нашу повседневную оболочку и нырнуть с головой в толпу, чтобы ощутить себя одним из себе подобных. Быть может, все мы, в переносном смысле, жаждем почувствовать запах крови? Конечно, спорт по телевизору – это не спорт: нам не удается поверить в это цветное изображение; сине-зеленый глаз камеры – жалкая подмена человеческого взгляда. Приходится признать: в спорте важно еще и то, что чем больше толпа, тем сильнее ощущения.
О, если бы Великобритания могла рассматривать свой национальный спорт просто как семейное развлечение и, как в США, обставлять его музыкой оркестров, мажоретками и продавцами арахиса! Такое маловероятно. Слишком явно футбол служит предлогом для насилия, для расистских демонстраций, политических драк и варварских потасовок. Ирония судьбы – лелеять надежду, что такие игры, как футбол, могут служить средством, отвлекающим от гражданской войны или территориальных эксцессов, славящихся своей жестокостью. Но сегодня ясно – это обман. Если воспитание позволяет одним испытывать чувство удовлетворения, смотря «Гамлета», то другие уже вынуждены освобождаться от своих порывов через зрелища, подстегивающие воинственные инстинкты.
Некоторое время тому назад, когда по Англии прокатилась волна убийств, детей, кто-то из социологов предположил, что на убийцу повлияли книги Маркиза де Сада. Этот социолог сказал: «Если бы была уверенность, что хотя бы одного ребенка можно было уберечь от смерти, уничтожив все книги, то на это надо было решиться». У этой мысли нашлись сторонники среди самих литераторов. Но когда мне говорят, что надо наложить абсолютное вето на футбол, дабы несчастья не смогли повториться, моя кровь вскипает. Для тысяч британцев нет ничего важнее, чем крики толпы по субботам, когда они смотрят, как двадцать два парня бьют по куску кожи. Но если мы дошли до такого, значит, в нашей культуре не все в порядке.
Перевела Елена ЛИВШИЦ
13
Добавить комментарий