Жертвоприношение / Offret / The Sacrifice / Le sacrifice (1986)
Полнометражный фильм (специальный Гран-при жюри, приз ФИПРЕССИ и приз экуменического жюри на Каннском МКФ).
Другие названия: «Жертва» (вариант перевода названия), «Жертвоприношение» / «Offret Sacrificiatio» (полное название).
Швеция, Великобритания, Франция.
Продолжительность 149 минут.
Режиссёр Андрей Тарковский.
Автор сценария Андрей Тарковский.
Использована музыка Иоганна Себастьяна Баха, Ватадзуми Досо (в титрах как Watazumido-Shuso).
Оператор Свен Нюквист (приз Каннского МКФ).
Жанр: драма
Краткое содержание
Александр (Эрланд Юзефсон), в прошлом блиставший на театральных подмостках, а ныне — подвязавшийся на поприще журналиста и искусствоведа, живёт в красивом доме вместе с супругой Аделаидой (Сьюзан Флитвуд), падчерицей Мартой (Филиппа Францен) и маленьким сыном (Томми Чьельквист), которого называет «Малышом». Он готовится скромно отметить очередной день рождения, однако в этот момент происходит страшное: начинается ядерная война. В приступе отчаяния Александр обращается к Богу с мольбой остановить разразившийся кошмар, обещая принести в жертву всё, что только есть дорогого на свете.
Также в ролях: Аллан Эдвалль (Отто), Гурун Гисладоттир (Мария), Свен Воллтер (Виктор), Валерии Маресс (Юлия), Пер Каллман (медик из «скорой помощи»), Томми Нордал (медик из «скорой помощи»).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 26.12.2016
Авторская оценка 7/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
В своей заметке с горько-ироническим заголовком «На rendez-vouz с Западом» («Искусство кино», 1988, № 5, стр. 28-30) Владимир Дмитриев осмелился высказать – высказать мотивированно, с разбором конкретных случаев – немодную и даже крамольную по тем, «перестроечным» временам мысль о бесплодности стремлений отечественных режиссёров вписаться в систему буржуазного кинопроизводства. Железные доводы, подкреплённые анализом соответствующих попыток, предпринятых Андреем Кончаловским, Никитой Михалковым, Михаилом Каликом, Отаром Иоселиани, должны были способствовать развенчанию бытовавших тогда иллюзий, что только «железный занавес» мешает нашим творцам покорить весь мир. Какое там!.. Не помог и самый поучительный пример, приведённый знаменитым киноведом и выдающимся архивистом. Возможно, Владимир Юрьевич несколько переборщил в полемическом задоре, охарактеризовав «Жертвоприношение» «фильмом-полукровкой»: «Полутарковский-полубергман, где мука русского режиссёра не всегда находит для себя выход в умозрительной конструкции шведского происхождения». Всё-таки картина, снимавшаяся не без серьёзных финансовых (продюсер Анна-Лена Вибум сетовала, что чудом собрала средства на окончание съёмок) и организационных1 трудностей, получила признание на международном кинофестивале в Канне. А позже Шведский киноинститут выбрал ленту (пусть и не пользовавшуюся спросом у местных зрителей, собрав аудиторию чуть больше 15 тысяч человек) первой для оцифровки. Но… по глубинной сути-то Дмитриев оказался прав: положа руку на сердце этого нельзя не признать.
Что имеется в виду? С одной стороны мастерство режиссуры несомненно. Глобальный характер замысла дополнительно подчёркнут камерностью действия, нарушенной лишь кратким фрагментом с толпой, несущейся в панике по городу, который, к слову, приобрёл почти мистическое звучание в свете убийства Улофа Пальме, произошедшего (ещё до премьеры) на той самой, попавшей на экран стокгольмской улице Свеавэген. Свен Нюквист получил редкостную возможность продемонстрировать искусство оператора-пейзажиста: природа (деревья, луга, извилистая дорога) становится действующим лицом чуть ли не наряду с людьми, безмятежно гуляющими, ведущими умные беседы, а затем – находящимися в смятении, всё яснее осознавая безысходность положения. Диалоги, пространные, многословные, зачастую – оборачивающиеся диспутами о высоких материях (почтальон Отто не забывает, что когда-то был учителем истории и философом), не воспринимаются неестественными, равно как и многочисленные культурологические отсылки. Во время сеанса не возникает желания, допустим, задаться вопросом, к чему вдруг возникает репродукция «Поклонения волхвов» Леонардо да Винчи или карта Европы XVII века, торжественно подаренная Александру? Отдельного упоминания заслуживает владение приёмом отражённого действия: разбивающаяся вдребезги банка с молоком (напитком жизни) и гул проносящихся на огромной скорости боевых самолётов будут пострашнее картин атомного апокалипсиса, в жутких красках нарисованных Стэнли Крамером2, Стэнли Кубриком и другими – вплоть до Николаса Мейера и Константина Лопушанского. Но всё перечисленное выше не становится, скажем так, художественным откровением по элементарной причине: не была преодолена (не исключено, что сознательно не преодолевалась, косвенным подтверждением чему служит преобладание общих и средних планов) дистанция, отделяющая автора от героев.
Видно, что называется, невооружённым глазом стремление Андрея Арсеньевича опереться на богатейшую традицию шведского (шире – североевропейского) искусства. Но как бы филигранно ни вплетались в ткань повествования мотивы «новой драмы» и отголоски постоянных тем Ингмара Бергмана (прежде всего вспоминается «Стыд» /1968/), горячо поддержавшего советского коллегу и лишь порадовавшегося участию в проекте Эрланда Юзефсона, художника-постановщика Анны Асп и собственного сына Даниэля, работавшего ассистентом Нюквиста, этого недостаточно. Принципиально важная (и как бы претворяющаяся под занавес в действительность) притча о православном священнике и оживлённом засохшем дереве поневоле видится той тонкой нитью ностальгии, что связывает режиссёра с подлинным источником вдохновения! Ведь, скажем, в «Сталкере» /1979/ (параллель тем уместнее, что в «Жертвоприношении» усматривают влияние сценария «Ведьма», написанного Аркадием и Борисом Стругацкими в 1981-м) экстрасенсорные способности воспринимались абсолютно естественными, выступали зримым проявлением сверхнапряжённой духовной, эмоциональной, интеллектуальной работы человека. На сей же раз введение элементов сверхъестественного (Александр, последовав странному совету Отто, приходит соблазнить горничную-колдунью Марию, и их тела, слившиеся в любовном экстазе, начинают левитировать), наоборот, призвано запутать, сбить с толку, придать повествованию зыбкость и двойственность. Нечто подобное мы видели хотя бы в «Ребёнке Розмари» /1968/ – только на сей раз речь не о рождении сына сатаны (состоявшемся? причудившемся бедной женщине?), но о возможном контакте с Создателем. По ассоциации всплывают в памяти соображения Людвига Фейербаха, приведённые в «Сущности христианства» в ответ на утверждения противников его гипотезы, относивших обилие чудес на страницах Нового Завета на счёт воображения: «Это слишком простое объяснение!» Он писал, что нельзя упускать из виду, какое место тогда занимала фантазия, не противопоставлявшаяся в сознании так называемому объективному миру – являвшаяся неотъемлемой частью единого космоса. Такая постановка проблемы – обоснование возвращения к синкретическому восприятию – делает неправомочным требование пояснить, что же именно произошло? Катастрофа случилась – и Александр спас всех нас? Или правы его близкие, вызвавшие, с изумлением увидев подожжённый хозяином дом, бригаду скорой психиатрической помощи?.. Не подлежит сомнению лишь то, что совершённый акт жертвоприношения – в любом случае не пропал напрасно. От обещания – к поступку, от поступка – к результату. Ведь и набирающийся разума Малыш, долго безмолвствовавший (из-за проведённой на горле хирургической операции), в итоге изрекает: «В начале было Слово. Почему, папа?»
.
__________
1 – В частности, при съёмке финальной сцены отказала кинокамера – и строение пришлось возводить заново, за две недели.
2 – В вызвавшем столько недовольства решении врача по имени Виктор отправиться не куда-нибудь, а в Австралию – прямая отсылка к его постановке «На берегу» /1959/.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Дуларидзе Латавра. Следуя заповедям // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 31. – С. 69-69.
Дрознин Андрей. В интимном полумраке кинозала // Собеседник. – 1988, июль, № 30. – С. 11.
Шитова Вера. «Духовной жаждою томим…» // Советский экран. – 1989, № 08. – С. 28-29.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий