Живая плоть (1997): материалы

Педро Альмодовар: О себе и Бунюэле // Видео-Асс Известия, № 04 (39). – С. 14-17.

ЛИЦО ЗА КАДРОМ

ПЕДРО АЛЬМОЛОВАР: О СЕБЕ И БУНЮЭЛЕ

Известный испанский режиссер, мастер эпатажного кино, рассказывает о своих учителях и работах, включая последнюю.

Бунюэля всегда притягивали к себе ноги, особенно женские. Ноги и все, что с ними связано: чулки, туфли. Женщина для Бунюэля начиналась с ног. Первая же сцена в любимом мною фильме «Он», сделанном им в мексиканский период, происходит в церкви: священник производит омовение ног верующих во время Страстной недели. Камера фиксирует точку зрения священника. Сначала показаны ноги пришедшего покаяться, потом красивые черные каблучки. Обладательница этих ног завоюет сердце

священника и станет жертвой его параноидальной по своей жестокости ревности. Наряду с так же восхищающей меня американской лентой «Покинь ее ради рая» Джона Стала, бунюэлевский «Он» – шедевр о психозе и ревности.

В одном из эпизодов «Трепещущей плоти» Елена крепко прижимает к себе ляжки Виктора. Это не дань уважения Бунюэлю, не знак фетишизма со стороны Елены. Она замужем за парализованным. В ее семейной жизни нет ни «ног», ни «ляжек». Поэтому она прижимается щеками к ногам Виктора, судорож-

14

но обливая их слезами. Тела любовников лежат на постели валетом. Герои провели бурную ночь друг на друге, друг в друге. Виктору словно во сне кажется, что Елена прижимает к себе его ляжки, вспоминая, как впервые он пришел к ней, когда она еще жила с отцом. По телевизору показывали старый фильм, в котором герой тащил женский манекен. По дороге у манекена отпадала нога. И эта сюрреалистическая картина запечатлелась в сознании Виктора. А лента, которую тогда показывали, это бунюэлевская «Попытка преступления» («Преступная жизнь Арчибальда де ла Крус»).

Наша дань почести Бунюэлю проявилась чисто случайно. Во время ссоры между Еленой и Виктором в гостиной (она грозит ему револьвером, а выстрел звучит в тот момент, когда оружие падает на пол) я хотел, чтобы одновременно раздался выстрел на телеэкране. Надо было выбрать соответствующий фильм. Их тысячи. Я составил список тех, которые помнил. Первым значился «Крутые» Джона By с обилием выстрелов, что напоминало прелестно поставленный балет, иллюстрирующий наивную и колдовскую историю. Это было бы идеально для нашей сцены, в которой Виктор смотрит телевизор, не переставая следить за потерявшей сознание Еленой. Для этого момента я выбрал кусок, когда герой-полицейский спасается от пожара в детской больнице, держа в руках ребенка. У полицейского горят брюки, но пламя гасит малыш, писая на него. Однако мне нужны были ленты, снятые до 1990 года, когда происходит действие «Трепещущей плоти». Поэтому фильм Джона By не подходил.

Потом я обратился к «Тигровой бухте» Джека Ли Томпсона. В детстве я был поклонником Хейли Миллз. Картина мне сразу понравилась. Сегодня отношения убийцы (Хорст Буххольц) и девушки, являющейся свидетельницей и заложницей, кажутся удивительно непристойными. По этой причине фильм не постарел. Сексуальные импульсы там налицо, хотя они и приторможены в отношениях между девушкой и убийцей, в которого она влюблена. Что и придает ленте некоторый двусмысленный моральный аспект, весьма смелый для своего времени.

«Побег» Сэма Пекинпа был третьим в моем списке. Оба любовника обмениваются большим числом выстрелов и оплеух, что допускало параллельный монтаж с ссорой Виктора и Елены. К тому же я обожаю Сэма Пекинпа и Джима Томпсона. Их герои переживают настоящий разлад (отношения Санчо и Клары тоже отмечены, как мне кажется, «томпсоновским» характером). Томпсон в литературе равнозначен Гойе в живописи. А еще я подумал о фильме «Помешанный на оружии» Джозефа Льюиса. Его триллер преисполнен рока и в нем полно выстрелов. Это история виртуозов стрельбы холостыми патронами, которые любят друг друга и осуждены жить в преступном мире.

Последней в списке была «Попытка преступления», но предстояло еще решить вопрос о правах. На этой картине мы в конце концов остановились по чисто экономическим причинам, а также из-за ее доступности и нежелания терять время на поиски. Но мне повезло: между «По-

15

пыткой преступления» и «Трепещущей плотью» общим является не только выстрел. Оба фильма (в чем я убедился потом) полны мыслей о Смерти, Случае, Судьбе и Вине.

Смерть у Бунюэля всегда случайна. Главный герой его ленты Арчибальд де ла Крус признается полицейским, что повинен во многих смертях, которые совершил абсолютно осознанно. Потом станет ясно, что он не имеет к ним никакого отношения. Чисто по-испански Бунюэль насмехается над тем, чего опасается больше всего на свете: смерти и сознания греха – двух основ нашего католического воспитания. Поколение Бунюэля и мое собственное взращены на страхе смерти и греха. Мы рождаемся повинными в одном из самых первородных грехов, который именно так и называют. Сомневаюсь, чтобы во всемирной истории извращений нашлась более чудовищная выдумка, чем первородный грех, для приобщения ребенка к познанию самого себя и Бога.

В «Трепещущей плоти» смерть подкарауливает людей, хотя никто ее не желает, но при этом ни один из героев не способен, как это ни покажется странным, избежать смерти. Она появляется случайно. И это трагическое ощущение жизни (столь же испанское, как насмешка над смертью) сказывается на всем фильме.

Вампирическая бледность Франчески Нери идеальна для роли Елены. В моих картинах можно впервые увидеть женщину с такой бледной кожей. Но чувство вины, как мотор действия, я использую не впервые. Еще в «Матадоре» герой Антонио Бандераса является сыном женщины, работающей на «Опус Деи». Он испытывает вину такой силы, что обвиняет себя во всех преступлениях и оказывается в тюрьме за убийство (я использую дурное влияние властной матери, чтобы осудить отвратительное религиозное воспитание, которое сам получил в детстве).

Несколько иначе в «Высоких каблуках» героиня Виктории Абриль использует свое чувство вины для нападок на других, в частности, на мать, чтобы привлечь ее внимание и отомстить ей. В своей телепередаче молодая женщина обвиняет себя в убийстве, лишь бы нанести матери удар: налицо виновность как инструмент мести. Это почти обратно тому, что происходит в «Матадоре».

В «Трепещущей плоти» чувство вины разъедает героиню, мешает ей радостно жить. Оно столь же порочно, как противоположное чувство (то есть непонимание своих поступков или презрение к другим). Елена – самый печальный образ героини, который я когда-либо исследовал в кино. И это отличает данный фильм от других. Моральная независимость, жестокость, способность принимать решения были козырями моих прежних героинь. Здесь они стали характеристиками героев-мужчин.

Для преодоления проблем не стоит прибегать к крайним мерам или фанатичному поведению. Одна из самых жестоких сцен в фильме – Елена сообщает Давиду, что трахалась всю ночь с Виктором. Елена решила не врать после Искупления. Она достаточно долго лгала прежде, когда была наркоманкой. Но подчас правда столь же разрушительна, как и ложь. На другой день Давид спрашивает Елену, что она намерена делать, и та ему отвечает: «Останусь с тобой… Я нужна тебе больше, чем ему…». Искренность Елены оскорбительна и унизительна. Что и вызывает у Давида извращенную по смыслу реакцию: «Это неважно, я буду продолжать пользоваться твоим чувством вины».

Как и большинство моих работ, «Трепещущую плоть» трудно определить по жанру. Я знаю лишь, что это самая мучительная лента, которую я когда-либо снимал до сих пор. Во всяком случае, она больше других мучила меня. Это не фильм с саспенсом, не детектив, несмотря на то что в нем действуют полицейские и слышны выстрелы, а виновные – невиновны. Это также не продолжение «Смертельного оружия», хотя в нем тоже два полицейских – один молодой, другой постарше. Это и не мрачный вестерн, хотя мне все время хочется снять подобную картину. Точно так же это не эротический фильм, хотя в нем занимаются любовью – просто, естественно и технично, а сама история связана с откровенными плотскими желаниями. Судя по первой реакции, – я сделал сексуальное произведение. У героев есть все данные для того чтобы выглядеть физически привлекательно. «Трепещущая плоть» – это напряженная, барочная и чувственная драма (совершенно не похожая на роман Рут Ренделл, на основе которого она сделана), более напоминающая триллер и классическую трагедию.

16

В 1997 году в Испании была самая теплая зима в истории. Я предполагал снимать натуру под хмурыми небесами, столь типичными для зимнего Мадрида. Но природа была не на моей стороне. С января по март мы жили в лучах ослепительного солнца. Мне ничего не оставалось, как подчиниться воле судьбы, которая идентична пылкой и мрачной участи пяти героев. Помимо метафоры, которая чудесно оправдывает великолепную работу в графическом стиле Гатти моего главного оператора бразильца Аффонсу Беату, эта мадридская жара (зимняя и чудовищная) спровоцировала странные и новые явления природы: мухи мучили нас весь год (насколько я помню, впервые зимой летали мухи), сверчки запели в марте вместо апреля, на несколько недель раньше закуковали кукушки и зацвели вишневые сады. Все происходило так, словно невеста решила надеть белое платье и появилась в церкви за два месяца до назначенной свадьбы. С ума можно сойти!

Виктор выходит из тюрьмы в один из первых дней подобной зимы. В такой же мере, в какой это неожиданное солнце свело с ума сверчков, мух, кукушек, вишневые деревья, стрекоз и бабочек, появление Виктора вызывает истинный катарсис у Елены, Давида, Санчеса и Клары – в силу одного того обстоятельства, что он жив и в добром здравии, свободен и горяч, как солнце.

Несколько лет назад телекомпания «Би-Би-Си-2» решила снять документальный фильм обо мне. Они задумали проинтервьюировать мою мать в деревне, где она живет. Я служил им импровизированным переводчиком. Когда журналист просил ее рассказать какое-нибудь событие из моего детства, мать во всех деталях начинала рассказывать ему о моем рождении, первых жестах, звуках и т. д. Я умирал от стыда. Только потом я понял, что только матери и гении умеют сразу обратиться к существу дела, не испытывая затруднений и стыда. Нет лучшего способа начать рассказ, как объяснить обстоятельства рождения героя. Это называется «начать сначала».

Фильм «Трепещущая плоть» начинается и кончается родами на улице в Рождественские праздники. Виктор родился в 1970 году, когда Фрага Ирибарне объявил о введении Исключительного положения в Испании. А второе рождение – появление ребенка Виктора. Вместе с будущей матерью Виктор попал в дорожную пробку, и хотя роды в машине представляются неизбежными, это событие не выдерживает сравнения с рождением Виктора: 26 лет назад улицы были пустынны. Сегодня они многолюдны, машинам трудно проехать, и на тротуарах полно шумных и веселых людей. Уже давно они не испытывают страха в Испании. Вот и сын Виктора появился на свет в лучшей стране, чем та, в которой родился его отец.

Можно посчитать мою ленту лишь рождественской сказкой. Я ненавижу Рождество, но обожаю рождественские сказки, особенно если они печальные.

Перевод с французского Александра БРАГИНСКОГО

17