Звезда-80 (1983): материалы

Петр Шепотинник. Идеалисты с «Малой земли» // Искусство кино. – 1990, № 12. – С. 129-131.

Петр Шепотинник

Идеалисты с «Малой земли»

«Интерфест-90», дислоцировавшийся в июне нынешнего года под крышей московского кинотеатра «Новороссийск», прошел, увы, почти незамеченным. Небольшая статья Виктора Матизена в «Экране и сцене» с волнующим воображение резюме: «Кинофестивали существуют для кинокритиков» – едва ли не единственный (на сегодняшний день) серьезный отклик на это новорожденное детище «Совинтерфеста» и Федерации киноклубов.

А жаль. Это начинание именно сейчас как никогда заслуживает того, чтобы воздать его организаторам должное, простив им все уже не столь заметные на фоне всесоюзных катаклизмов и социальных бурь мелкие организационные погрешности. «Интерфест-90» доказал на практике, как можно и необходимо препятствовать тотальной, хотя и запоздалой, отечественной «рэмбомании» не варварскими (сюда я отношу сложившуюся у нас за 70 лет практику запретительства, у которой, впрочем, и сегодня есть свои пылкие ревнители), а вполне цивилизованными методами.

Один случайный знакомый на час – из сферы звукобизнеса, пожаловался: заработки доморощенных грамстудий, настырно предлагающих каждому свои услуги на многочисленных перекрестках безбрежной державы, начали падать. Спрашивается, почему? А потому, что невидимые миру радиофранцузы начали убаюкивать сознание зачумленных советских рокфанов поминутными вздохами: «Европа плюс Москва», пуская на целый день отборные шлягеры, еще и на качественном УКВ. Садись, записывай, не хуже чем у подозрительных кооператоров. А может, даже и лучше. И репертуар получше, не одна лишь пьяная оголтелость из двух с половиной нот.

С кинорынком, как ни катастрофичны его дела, может произойти нечто похожее, если только в бой с видеорынком, преследующим вульгарную ориентацию на «Девушек в прозрачных трусиках» и – в лучшем случае – на «Девять с половиной недель», вступит некое культурное начинание, устанавливающее планку стандартов сразу на высоте, недоступной бедолаге одиночке-кооператору откуда-нибудь из Гжатска, только и думающему, чтобы урвать со случайного посетителя легкую и быструю монету.

Культурное, то есть представляющее посетителю неизмеримо больший диапазон выбора, выводящее его из сомнительных видеоподвалов в кинотеатры с хорошим звуком и достойным буфетом, то есть превращающим сам процесс зрелища из чего-то смутно напоминающего публичный дом, занавешенный нелепыми гиньольными рекламами, – в, извините за выражение, Храм Искусства.

Причем я здесь веду речь не только об опостылевшем и наивном противопоставлении, условно говоря, Спилбергу какого-нибудь Фасбиндера: на уровне социального бытования они не так уж и «несопоставимы». И тот и другой – факты разной, но – культуры. А у нас – если Бергман, то белые воротнички и Дом кино, а если Спилберг – то пол в семечках и запах пива.

Мы донельзя опошлили само понятие коммерческого кино, однозначно связывая его в своем воображении с каким-то культурным разбоем, насилием над сознанием и прочим. И в немалой степени это произошло

129

из-за того, что шоу-бизнес у нас все время пускается на самотек, на откуп моментально возникающим и неизменно алчным хозяевам – мол, жанр сам себя окупит, что заботиться о рекламе, о престиже… Между тем качественное зрелище, достигающее порой высот профессионализма («Роджер Рэббит», «Е. Т.», да мало ли можно привести примеров!), вполне достойно того, чтобы стать вровень с нашим почти религиозным отношением к кино «Бергмана–Тарковского–Сокурова».

Окультурить то, что называется коммерческим фильмом, ввести его в нашу социальную жизнь со статусом, противостоящим имиджу полуподпольного товара, купленного на Рижском рынке, не в этом ли первейшая задача таких могущественных организаций, как «Совинтерфест»? Именно в свете этой установки прекрасно прозвучали ретроспективы Нормана Джуисона и Боба Фосса. Кстати, в «Звезде-80», сделанной последним из названных американских режиссеров, был дан более чем разоблачительный портрет падения нравов людей, которые поставили свою жизнь на служение чистой выгоде от шоу- и порно-бизнеса: психологическая сумятица, создающая ритм этой картины, ее отчаянная безысходная броскость, почерпнутая со страниц эротических журналов, в «Звезде-80» вопиет о своей беспомощности, пустотелости, духовной импотенции. Прекрасное, кстати говоря, предостережение для видеокооператоров, хотя, возможно, эта картина чересчур сложна для их репертуара, и им, крайне занятым людям, ознакомиться с ней будет недосуг.

Но есть и обратная сторона этой же самой проблемы. И заключается она в том, что и самый наихудожественный из художественных фильмов не чурается коммерческой установки, если только лишь она реализуется опять же цивилизованными, культурными методами – и резервов для продвижения такого рода искусства (была бы, как говорится, голова на плечах!) более чем предостаточно. Американский опыт, обеспечивший кассовый успех «Амадею» и «Последнему императору», более чем красноречив.

Как гласит легенда, некогда Юрию Петровичу Любимову позвонили из приемной одного из шефов Гостелерадио и предложили что-нибудь заснять в Останкино из спектаклей Таганки, оговорив только лишь одну деталь: «Нам надо что-нибудь попроще, чтоб народ понял». «Народ наш все отлично понимает», – парировал это предложение Юрий Петрович. Так вот, «народ», да простят мне социологи это ненаучное определение, не так глуп. И он вполне может встать в очередь на Михаила Шемякина. Если его выставка стала для случайного посетителя лишь фактом, моды, и посетитель, отсмотрев Шемякина, не смог соотнести его творчество с каким-нибудь неведомым Анри Руссо, не беда. Пусть. Мода такого рода мне как-то более по сердцу, чем чисто животная тяга к усладе под названием «Мальчишник». И отыскать в резервах воображения того же самого «народа» то, что сможет его приобщить к искусству, например, Дени Аркана и Алехандро Ходоровского, всегда можно, но это требует работы. Требует знатоков. Подвижников. Не тех, кто сорят деньгами в ресторанах после наживы на «Рэмбо-21», а тех, кто собирают деньги по крупицам, дабы затолкнуть случайных посетителей в пусть малый зал «Новороссийска». Я приветствую этот идеализм, особенно, когда вижу, как отечественные мини-спилберги сооружают своих нелепых, разваливающихся на части «суперменов» и кормят нас «порнухой», в которой эротики столько же, сколько в «Кратком курсе истории ВКП(б)».

С удовольствием перечислил бы имена всех этих идеалистов, причастных к «Интерфесту-90», здесь в этой заметке, но нет места, поэтому я мысленно шлю им привет, надеясь на то, что они прочтут эти строки.

Их дело не пропадет даром. Ведь мы сейчас как никогда нуждаемся в уравновешивании культурного и эмоционального баланса многострадального и многострадающего советского народа.

«Совинтерфест» очень долгое время как бы сам был жертвой этой разбалансированности, как, впрочем, и любой другой государственный культурный институт, переживающий эпоху распада всех и всяческих связей. Надеюсь, что состоявшийся «Интерфест» послужит упрочению политики придания культурного облика вполне закономерному стремлению масс получить качественное развлечение от коммерческого кино (во-первых) и научить его же, зрителя (во-вторых), получать качественное наслаждение от кинематографа, лишенного примитивной рыночной конъюнктурности. Тем самым «Совинтерфест» только упрочит свою репутацию, ведь именно этим, а не каким-то иным целям, служат практически все кинофестивали мира.

Итак, попытка сделана. Сделана более чем удачно. Но вот парадокс: видимо, наша печать окончательно оказалась парализована битвой за хлеб, за сигареты (правда, тогда они еще были), за обветшавшие коммунистические идеи или же против них, поскольку проигнорировала фильм «Иисус из Монреаля», поленившись зайти, увы, в полупустой

130

зал для журналистов на площади, некогда вымощенной в честь автора «Малой земли».

Парадокс печальный. Поэтому, обычно отпуская стрелы в сторону «Совинтерфеста» за недоработки его служб, спрятавшихся в коридорах гостиницы «Россия», я сегодня хочу порадоваться успеху начинания команды с Хохловки (ведь дело-то общее!) и переадресовать свои упреки нашей нелюбопытной прессе.

Как, вы не видели «Допрос» Бугайского и «Город печали» Хоу Цзяошеня (Гран-При в Венеции-89), не встречались с Даниэлем Ольбрыхским и вдовой Боба Фосса, не смотрели человечнейшую мелодраму из ГДР «Coming Out», (я перевел бы это название, как «Игра в открытую»), не смотрели изысканнейший ретрофильм «Женщины на крыше»? Очень много потеряли. И прошу не жаловаться на всесилие коммерции, разгул видеопиратства и т. п. Просто лень самим, вот и все.

А для того, чтобы Рэмбо и ему подобные не поглотили окончательно кинотеатр «Октябрь», надо, друзья, как говаривал незабвенный чеховский старик Серебряков, «дело делать».

Хорошо, что у «Совинтерфеста» еще хватает сил на то, чтобы это «дело»-таки делать, да еще и (во время заключительной пресс-конференции) набраться духа, чтобы закончить фестиваль на оптимистичной ноте, обещающей будущие свершения и победы.

Постараюсь на этой оптимистичной ноте закончить и я.

Но не забудем, что вот-вот – Московский фестиваль. И не будем расслабляться, как ни ласкают наш огрубевший слух милые стереораскаты, несущиеся из уст скорее всего очаровательной дикторши, ведущей программу «Европа плюс Москва».

Москва – это еще пока, увы, минус Европа.

131

Мэриэл и её знаменитая грудь // Видео-Асс Экспресс. – 1992, № 8. – С. 14-15.

МЭРИЭЛ И ЕЕ ЗНАМЕНИТАЯ ГРУДЬ

Почему нам интересны знаменитые люди, их судьбы и семьи? Это загадка, но не стоит пытаться ее разгадывать: разгадаешь, и жизнь потеряет одну из своих красок.

Младшая дочь писателя Эрнеста Хэмингуэя Мериэл – актриса. Она начала свою карьеру в возрасте 13 лет в фильме «Губная помада». В 1977 году режиссер Джерри Торк предложил ей роль в картине «Оставьте мне моего ребенка». Юная Мэриэл воплотила образ пятнадцатилетней школьницы, которая родила ребенка от мальчика своего же возраста и которой не хотят позволить его воспитывать. Эта роль принесла Мэриэл известность и любовь американцев, а еще больше – американок.

Спустя два года дочь знаменитого писателя была представлена на «Оскара» за роль в фильме «Манхэттен» режиссера Вуди Аллена.

В 1983 году Мэриэл принимает предложение сыграть в фильме «Звезда-80». Это подлинная история Дороти Стрэттен, убитой своим бывшим мужем из-за ревности к режиссеру Питеру Богдановичу. То, что произошло с Мэриэл на съемках этого фильма, принесло ей известность и любовь не только американок, но и американцев.

Дело в том, что от природы у Мэриэл – мальчишеская фигура, а для съемок в обнаженном виде срочно потребовалась большая грудь и безукоризненное тело. Пришлось пойти на пластическую операцию и имплантацию силикона. Из клиники эстетической хирургии Мэриэл вышла с потрясающей грудью. Сама она после говорила: «Это было пари, но я заключила его сама с собой. Я достаточно напереживалась по поводу того, что меня всегда принимали за мальчика».

В этом благоприобретенном образе Мэриэл вышла замуж за Стефана Крисленда – знаменитого на всю Америку создателя сети ресторанов.

Сегодня Мэриэл пытается совместить жизнь супруги и матери (у нее две маленькие дочки) с карьерой актрисы. Она только что закончила съемки в фильме режиссера Тома Манкевича «Вне себя».

Мэриэл Хемингуэй – мать, жена, актриса, а вовсе не только наглядный пример, на который все время ссылаются специалисты из клиники эстетической хирургии.

14

P.S. Как тут не сделать приписку! Актрисы вообще являются идеальными пациентками этой самой клиники. Хирургическому вмешательству с целью ремоделирования грудей подвергалась Бриджитт Нильсен, бывшая супруга Сильвестра Сталлоне, Мелани Гриффит, Джейн Фонда, Морган Фэйрчайлд, Джоан Риверз, Долли Партон оперировалась даже два раза! В последнем случае речь шла о спасении позвоночника, который слишком сильно напрягался из-за тяжести грудей. Случается, к операции прибегают, откликаясь на просьбы мужей. Так было с Хезер Локли, вышедшей замуж за Томми Ли из рок-группы «Мотли Крю». Пока ей нет еще и тридцати лет…

15

Десмонд Норма. Звезды не ждут милостей от природы // Видео-Асс Премьер. – 1997, № 35. – С. 34-35.

ЗВЕЗДЫ НЕ ЖДУТ МИЛОСТЕЙ ОТ ПРИРОДЫ

Если вы мечтаете о карьере фотомодели или кинозвезды, но у вас: а) веснушки; 6) нос картошкой; в) заячья губа; г) плоская грудь; д) талии нет вообще; е) ноги кривые, -не отчаивайтесь. Это вовсе не значит, что дорога на олимп славы вам заказана и вы не сможете в будущем затмить Синди Кроуфорд и Шерон Стоун.

Вы что же, думаете, в наше время красивыми только рождаются? Да ничего подобного. Хваленые голливудские звезды на самом деле приводили себя в соответствие мировым стандартам искусственным путем – с помощью косметики, диеты, пластической хирургии. Измениться можно с головы до пят.

Начнем с начала – то есть сверху. Итак, волосы. В Голливуде, да и не только там, всегда были в моде так называемые «платиновые» блондинки, подобные белокурым ангелам. Поэтому брюнетки Джин Харлоу, Мэрилин Монро, Катрин Денев, Мишель Мерсье смогли стать секс-символами своей эпохи, только когда перекрасились. В наше время то же проделали: Мадонна, Деми Мур и Джина Дэвис (две последние, впрочем, вскоре вернули свой естественный цвет).

Второй популярный опенок – рыжий, огненный, символ страсти. Именно такой была создана «Венера атомной эры» Рита Хэйуорт, такой стала бунтарка Джейн Фонда.

Мужчины чаще всего прятали естественные волосы, когда начинали седеть (или – их отсутствие, когда лысели). Так, например, мамаша популярного Кэри Гранта просто требовала, чтобы сын скрывал седину. Ведь публика может угадать возраст не только Кэри, но и (о ужас!) ее самой. Гранту пришлось согласиться на парик. Его примеру последовали Рекс Харрисон, Тони Кертис, Шон Коннери, Берт Рейнольдс, Майкл Китон. А Элтон Джон одно время даже пытался… наклеивать искусственные волосы, пока не придумал носить свои экстравагантные шапочки.

Некоторым, напротив, облысение очень нравилось. Такой «стиль прически» стал визитной карточкой Юла Бриннера и Телли Саваласа. (Поговаривали, что лысая голова неотразимо действовала на женщин).

Теперь глаза. С помощью контактных линз можно изменить их цвет (как это сделали Пол Ньюмен и Микки Рурк), а с помощью хирургии – форму, как Джейн Фонда.

Форму носа своевременно поменяли Мэрилин Монро, Шарль Азнавур, Том Джонс, Шер, Николас Кейдж, Рэкел Уэлч. Звезда французской песни Жюльен Греко однажды сказала: «Я вообще не считаю себя красивой. Наоборот – будь моя воля, я бы изменила в своем лице все. Ну может быть, за исключением носа. Его форму я уже давно поменяла с помощью косметической операции.»

А когда дублерше Софии Лорен Сцилле Габель надоело все время подменять звезду в трудных сценах, она покрасилась в блондинку, «исправила» нос, в общем, убрала всякое сходство и попыталась сделать собственную карьеру. Однако, безуспешно, видимо, талант хирургическим путем не создается.

Рот более чувственной формы сделали себе Ким Бейсингер и Мишель Пфайффер. А Грете Гарбо, Марлен Дитрих, Рите Хэйуорт и Ким Новак пришлось даже обратиться к стоматологу. Ну, а о «голливудском донжуане» Уоррене Битти ходят злые сплетни насчет (держитесь, поклонницы!)… искусственных челюстей.

Признак надвигающейся старости – морщины – пришлось разглаживать Ричарду Бартону, Фрэнку Синатре, Генри Фонде, Берту Ланкастеру, Рональду Рейгану. А вечный ковбой Джон Уэйн, кроме того, подтягивал мешки под глазами и обвислые щеки.

Впервые операцию по общему омоложению предприняла Пегги Гамильтон в 1957 году ради возвращения на экран. По свидетельству современников, 65-летняя актриса выглядела после лечения на лет 30, но вернуться в кино так и не смогла. Зато она объехала все Соединенные Штаты в качестве живой рекламы пластических операций.

После этого омоложению подверглись Глория Свенсон и особенно Марлен Дитрих (сначала в швейцарской клинике, а потом у известной румынской докторши, пациентами которой побывали Керк Дуглас, Хо Ши Мин и даже Н.С.Хрущев).

Что касается похудения, то через это прошли практически все звезды, особенно Дитрих и Гарбо, приехавшие из Европы эдакими пышечками, а в Голливуде превращенные в стройных до худобы женщин-«вамп». А Фрэнк Синатра привез в клинику свою дочку, чтобы из гадкого утенка сделали прекрасного лебедя. Лечение прошло удачно, и Нэнси Синатра выступала на эстраде и в кино, не посрамив фамилии.

Ещё один киноидол – Генри Фонда – приведя свою дочь Джейн на студию, заставил её, во-первых, перекрасить волосы, во-вторых, поправить челюсть и, в-третьих, подложить под одежду тряпок («а то плоская, как доска»). Не прошло и 10 лет, как проблема была решена. Силиконовые бюсты стали так же популярны, как и мини-юбки. Секс-бомбу 70-х амазонку Рэкел Уэлч злые языки называли «произведением искусства пластической хирургии», намекая, что у неё нет вообще ни одной собственной прелести, все – искусственные. А началось все с «накаченной» груди, которая не могла шелохнуться даже при верховой езде. Из сегодняшних звезд впрыскивали себе силикон практически все секс-символы: Шер, Ким Бейсингер, Бриджит Нильсен, Мелани Гриффит, Деми Мур. А Мариэль Хэмингуэй просто была вынуждена это сделать для придания себе сходства с фотомоделью «Плейбоя» Дороти Странен, роль которой она исполнила в «Звезде-80».

Отдельные собственные недостатки звезды устраняли также без колебаний. Мирей Дарк избавилась от веснушек. Марлен Жобер, напротив, веснушки оставила, зато убрала шрам на лице. Джина Лоллобриджида – шрам на коленке (а иначе как же носить мини-юбки!). Энтони Перкинс красил ногти и ресницы (впрочем, это связано с его сексуальной ориентацией). Но не все звезды, однако, так «насиловали» свою природу. В Голливуде рука хирурга не коснулась Бет Дэвис и Кэтрин Хэпберн. А великая итальянка Анна Маньяни сказала так: «Я не желаю даже, чтобы мои снимки ретушировали и лишали меня морщин. Я все-таки затратила полвека, чтобы их приобрести».

СТРАШНЫЕ ТАЙНЫ КИНОЗВЕЗД

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

Хэррисон ФОРД не любит грибы и икру и боится пауков. Шрам на подбородке – результат автомобильной аварии в середине 60-х годов, когда он на полном ходу пытался надеть ремень безопасности, потерял управление и врезался в столб!

У Джулии РОБЕРТС ухо проколото в пяти местах; в школе она обожала отбивать «бой-френдов» у одноклассниц, за что ее очень не любили. До сих пор со своей подругой Холли они пользуются шифром на тему мальчиков. «Бронзовая медаль» означает поцелуй, «серебряная» – ласки, «золотая» – секс.

Арнольд ШВАРЦЕНЕГГЕР носит только красные трусы и сам себе пришивает пуговицы.

Шерон СТОУН первый раз поцеловалась с мальчиком в 14 лет. Она изучала историю искусств и собиралась стать драматургом.

Страдает клаустрофобией – не может долго находиться в замкнутом пространстве.

Брюс УИЛЛИС в 1976 году был арестован за хранение наркотиков. Каждое утро он проплывает 8 миль. Собирается писать мемуары под названием «Живи быстро, умри молодым и оставь после себя чистое белье».

Норма ДЕСМОНД

35