Звёздные войны / Star Wars (1977)

Степанов Эдуард. Чудеса на конвейере, или «Оскар» на «Оскаре» сидит и «Оскаром» погоняет // Фантакрим MEGA. – 1992, № 6. – С. 67-73.

КИНОТАВР

ЧУДЕСА НА КОНВЕЙЕРЕ, или «ОСКАР» НА «ОСКАРЕ» СИДИТ И «ОСКАРОМ» ПОГОНЯЕТ

В 1985 году, в августе, всемирно известная ныне кинофирма под названием «Industrial light & Magic» тихо и без шампанского отметила десятилетний юбилей своего существования. К чему шуметь, когда о тебе и так знает весь цивилизованный киномир! Разбудите сегодня среди ночи любого кинопродюсера и спросите, что такое «ИЛМ» – и он покрутит пальцем у виска: детище Джорджа Лукаса не известно сегодня разве что идиоту, ни разу в жизни не посетившему кинотеатр. «ИЛМ» – признанный мировой лидер в непростом деле создания спецэффектов, без которых любой фантастический фильм – голый король.

Иначе чем чудесами, поставленными в городишке Ван Найсс в штате Калифорния на конвейер, продукцию «ИЛМ» (русский перевод тяжеловесен: «Индустриальные свет и магия») не назовешь. Но все эти чудеса начинались с безвестности, работы по 24 часа в сутки, энтузиазма бывших хиппи и постоянного пересчитывания немногочисленных купюр в дырявых карманах вытертых джинсов.

НАЧАЛО

До начала ирригационных работ долина Сан-Фернандо к югу от Лос-Анджелеса была безлюдной пустыней. Пришедшие сюда вода, шоссейные дороги и кинокоманда, капитаном которой был Джордж Лукас, преобразили бесплодную равнину до неузнаваемости.

В «975-м в здание построенного недалеко от аэропорта склада въехала небольшая, но очень предприимчивая и амбициозная фирма. Ее возглавлял Джон Дикстра, высокий лохмато-бородатый тип, всерьез, как и многие тут, считавший себя гением – его и остальных командировал в этот забытый Богом угол Галактики лично Джордж Лукас, чтобы они сотворили дин его фильма «Звездные войны» нечто сногсшибательное. У Дикстры не было ничего, кроме сценария и нескольких живописных набросков иллюстратора Ральфа Маккварри. Эти картинки и сотню с лишним страниц текста и должна была оживить новая студия.

Через несколько дней пустое доселе здание напоминало уже киностудию, фотоателье, магазин детских игрушек и фирму промышленного дизайна одновременно. Но не проще ли было воспользоваться Лукасу уже имеющимися в Голливуде («5 минут быстрой езды на автомобиле! студиями? Действительно, было некогда такое славное время, когда все главные голливудские киногиганты имели свои собственные студии спецэффектов. Но время то миновано. Когда Лукас взялся снимать «Звездные войны», все они обанкротились. И Лукас рисковал еще одним провалом. Однако штат «ИЛМ» был укомплектован очень молодыми людьми: немногим было больше тридцати, а художник-мультипликатор Петер Куран еще учился я школе. Сами понимаете, что подобная Кураму публика о будущем почти не задумывалась.

Прошло полтора года. Фильм был завершен, а истощенная непрерывной работой «команда» разъехалась в бессрочные отпуска: кто на Гавайи, кто в Мексику, кто в Париж. Огни были потушены, двери заперты, все они не планировали собираться вновь, хотя, конечно, чувствовали, что сделали нечто достойное пресыщенного американского кинозрителя. Однако успех превзошел все ожидания. Деньги потекли к ним рекой, и река эта была никак не уже Миссисипи. Поэтому Лукас с компанией решил начать работу над следующей серией компьютерных чудес. На этот раз, правда, с Юга перебрались в Северную Калифорнию, поближе к ранчо Лукаса. Теперь можно было начать реализовывать мечту № 2. В 1975-м за Лукасом на Север пошли многие: дизайнер и иллюстратор Маккварри, художник Джонстон, мастера визуальных эффектов Эдлунд и Мюрен. Не хватало только Дикстры – слава вскружила ему голову, и он решил открыть свое собственное дело – студию спецэффектов для кино «Апогей». Кстати, она до сих пор процветает, но, конечно, не так, как «ИЛМ» – та стала непревзойденной. Чтобы сейчас, в 1992-м, ее специалисты взялись за работу, это должен быть суперфильм. Илмеры стали разборчивы…

ИЛМЕРЫ

Джон ДИКСТРА еще юношей увлекся фотографией. Окончив школу, он сменил множество профессий, пока, наконец, окончательно не выбрал мир кино. Особое значение для его сногсшибательной карьеры сыграло приглашение в Институт городского и регионального развития университетского городка Беркли. Его спецгруппа была связана с Калифорнийским университетом и работала над банальными фильмами, иллюстрирующими архитектурные идеи. Дня съемок надо было каким-то хитрым образом организовать движение по студии крошечных макетов по маленьким улочкам миниатюрных городов! Дикстра вместе с Элом Миллером и Джерри Джефрисом – настоящими электронными гениями – сумел соединить компьютер РДР-2 со съемочной каморой и тем самым открыл новую эру в технологии визуальных эффектов, сам того не подозревая. Однажды, в самом начале работы у Лукаса в «ИЛМ», когда группа встала перед очередной неразрешимой проблемой, Дикстра и вспомнил про РДР-2.

Но в начале 1985-го, сделав Институту «ручкой» и слоняясь без работы, Дикстра совершенно случайно попал на переговоры неизвестного никому режиссера Лукаса и киномэтра Дугласа Трамбалла. Первые минуты беседы показали, что Трамбалл и Лукас вряд ли будут работать вместе: у Лукаса были совершенно ошеломившие мастера идеи о быстро движущихся космических кораблях, совершающих акробатические пируэты в стиле воздушных боев времен Второй мировой войны. Трамбалп сказал: «Это технически невозможно». Дикстра, однако, был другого мнения поэтому контракт с ним был подписан в течение пары минут.

В первую же неделю работы Дикстра продолжил свои эксперименты с компьютером и камерой, начатые в Беркли. Быстро стало очевидно, что это единственный путь, с помощью которого можно сиять космические бои звездолетов. Что же касается спецоборудования для комбинированных съемок, то Дикстра вспомнил о никого доселе не заинтересовавшей и потому простаивающей системе «Виста Вижн», что была с переменным успехом использована для фильма Сесиль де Милля «Десять заповедей». Дикстра-то знал, что «Виста Вижн» способна на большее, чем это удалось де Миллю. Молодая команда «Звездных войн» приспособила систему к своим нуждам, накладывая один кадр на другой и создавая потрясающе достоверные космические сцены. Неудивительно, что несколькими годами спустя после выхода на американские экраны «Звездных войн», цены на «Виста Вижн» поднялись до небес. А ведь на других студиях о ней говорили: «Рухлядь»!

Ричард ЭДЛУНД постоянно таскал с собой видеокамеру. Сначала он развлекался: делал фотографии для школьной стенгазеты – Рик мечтал о карьере фотожурналиста. Но, окончив школу, он стал военным моряком, однако камеру не забросил. Военная служба занесла Эдлунда в Японию, где, не похожий на типичного джиай (травка, девочки, покор, виски), он изучил японский язык и там, в Японии, всерьез увлекся кинематографом, решив, что по возвращении домой профессионально займётся киноделом. В результате два с половиной года он проучился в университете кино в Южной Калифорнии, а затем рискнул попытать счастья в Голливуде и был принят в студию Джо Вестхаймера, но скоро плюнул на Джо и его дело и начал фотографировать рок-звезд.

Заканчивались 60-е. Рик стал чем-то вроде хиппи. Переезжая с места на место в туристическом микроавтобусе, он снял экспериментальный фильм о своей хипповой жизни. Однажды, в 1974, он вылез на свет божий из своего автобуса и случайно попал на обсуждение проекта «Звездных войн» Дикстры с продюсером Гэри Курцем. Эдлунд пришел в такое возбуждение от услышанного, что ходил за Дикстрой хвостом, упрашивая того взять его в дело. Дикстра сдался, но без удовольствия. Только потом он понял, кого приобрел: Эдлунд сумел так приспособить камеру «Виста Вижн», что она делала до ста кадров в секунду – скорость для этого типа кинокамеры немыслимая. В результате за свою работу над «Звездными войнами» Эдлунд отхватил первого из четырех своих «Оскаров».

Чем дальше в кинолес, тем более умелым становился Эдлунд. Его «В поисках утраченного ковчега» – фильм про Индиану Джонса – привели профессиональный киномир в совершенное восхищение. После не менее великолепного «Полтергейста» – истории Стивена Спилберга о призраках, полной одновременно и юмора, и ужаса, он, как и Дикстра, ушел от Лукаса, открыв свою студню, столь же успешную, как и «Апогей» Дикстры; его первыми проектами были такие известные фильмы, как «2010: Одиссея-2» и «Охотники за привидениями».

Ральф МАККВАРРИ появился в «команде» Лукаса неожиданно. Тот в 1974-м переживал не лучшие времена: все продюсеры хором отказывались ставить «Звездные войны». Какие-то проблески интереса проваляла лишь компания «XX век Фокс», ко Лукас не знал, как эти искры раздуть в пламя энтузиазма. Надо было показать продюсерам задуманное в картинках. Друзья Лукаса порекомендовали ему Маккварри, молодого коммерческого иллюстратора. Джордж сунул ему сценарий и пробурчал: «Сделай до завтра пару набросков». Маккварри парой не ограничился. Через день у него были готовы наброски образов двух важных персонажей фильма – робота Р2-Д2 и Дарта Бейдера. Роботу в форме золотистой полусферы Лукас дорисовал еще три опорных ноги, а Дарт Вендор прошел без замечаний. Стало ясно, что Ральф видит потенциальные возможности сценария лучше, чем кто-либо еще. С пятью рисунками Маккварри Лукас явился я «XX век Фокс» и… тут же получил под проект огромные деньги.

«Звездным войнам» сильно повезло: до «ИЛМ» Ральф работал в фирме «Боинг» над дизайном различной космической техники для НАСА. Поэтому Маккварри стал в «ИЛМ» экспертом по звездолетам. Ему нравилась концепция «Звездных войн», но он и не предполагал, что фильм будет иметь такой ошеломляющий успех. По возвращении из отпуска, который он проводил в Европе, художник был поражен длиной очереди у кинотеатра, где шли «Звездные войны». Несмотря на середину рабочего дня, в «хвосте» стояло не менее нескольких сот человек, и все они хотели посмотреть его, Маккварри, фильм. Тихо присоединясь к очереди, Ральф подумал: а может мы и правда сделали что-то гениальное!

Кен РАЛЬСТОН – обладатель разнообразных талантов: он и скульптор, и художник-мультипликатор, и оператор. Кен работал над тремя фильмами «ИЛМ» и был награжден первым «Оскаром», еще не разменяв третий десяток. Получен он был за то, что у Ральстона хорошо работала фантазия – именно он выдумывал разнооб-

68

разных инопланетных тварей для всех трех фильмов Лукаса о звездных войнах. Но вершина его как непревзойденного мастера спецэффектов – величественная сцена битвы в космосе двух звездных флотилий. Такое на киноэкране мог сотворить только фэн «сайенс фикшн» – в детстве любимым журналом Ральстона был тот, что издавал американский фэн № 1 Форрест Эккерман. Когда Кену стукнуло 13 лет, он набрался наглости и позвонил Эккерману домой. О чудо! – к своему восторгу он тут же получил приглашение зайти поговорить и выпить кофе. Эккерман славился еще и своей коллекцией фантастических фильмов. Фильмы они смотрели втроем – Ральстон, Эккерман и Йон Берг, приятель Эккермана, работавший в то время в кинокомпании «Каскейд Пикчерз». Под влиянием Берга Ральстон начал снимать свой первый любительский фант-фильм – 40-минутную картину «Пределы воображения». Когда сегодня Ральстона хвалят за «Звездные войны», он отвечает: «Говорите спасибо не мне, а Эккерману с Бергом: пошли они тогда меня, школьника, подальше, и у меня, возможно, не было бы сегодня не то что «Оскара», а даже профессии».

Денис МЮРЕН, как и его закадычный друг Ральстон, еще в детстве бредил спецэффектами «Войны миров» и «Кинг-Конга». В 10 лет он купил десятидолларовую кинокамеру и снимал ею все подряд. В колледже у него уже была камера получше, в результате чего тинейджер так сумел снять собственный научно-фантастический фильм «Равноденствие», что тот был переведен в Голливуде на 35-миллиметровую пленку и собирал полный зал во «взрослом» кинотеатре на Голливудском бульваре Лос-Анджелеса.

69

Себестоимость «Равноденствия» была смехотворной – 8.000 долларов. Эта сумма сегодня не составляет и сотой части гонорара Мюрена за первую серию «Звездных войн», куда его пригласил Лукас, забредя в кинотеатр на бульваре и ознакомившись с творением Мюрена. А потом Мюрена начали рвать на части: сначала он изумительно поработал со Спилбергом на «Тесных контактах третьего рода», а потом сделал свой лучший фильм – «Истребитель драконов». Мюрен обижен: «Оскара» за «Истребителя» ему не дали, но за четыре работы поплоше американские критики присудили-таки ему высшую американскую кинонаграду – ее удостоились мюреновские «Инопланетянин», «Империя наносит ответный удар», «Возвращение Джедая», «Индиана Джонс и Храм Судьбы». Итого «Оскаров» у Мюрена пять.

Джо ДЖОНСТОН – самый талантливый молодой дизайнер среди илмеров. «Империя наносит ответный удар» – его лучшая работа. Самое же симпатичное, по его словам, в «Империи» – разработка образа иноземного чудища Йоды, оживленного потом кукольником-мультипликатором Стюартом Фриборном, и облик «снежного наездника» – всадника со зверюшкой, помеси кенгуру, страуса и полярного медведя. А в «Возвращении Джедая» Джо гордится тем, что придумал пушистых зверьков эвоков (что-то вроде австралийских ленивцев! и «воздушные мотоциклы», на которых герои фильма носились по непроходимому лесу.

Джо вспоминает: «Я сделал сотни набросков, где фигурировали пушистые зверята. Они были похожи на гномов и троллей. Они были очень милы. Я ходил по студии счастливый, потому что Лукас сказал мне: «Пойдет, но с ушами» – и пририсовал моим зверькам по паре симпатичных ушек. С мотоциклами было легче – Джордж приказал мне нарисовать что-то среднее между «Харлеем» и ковром-самолетом. Мне это было несложно…» Сегодня Джонстон, разумеется, обладатель «Оскара» (его в команде Лукаса не получили разве что повара в кафетерии и секретарши). Он сам стал режиссером, снявшим на студии «Уолт Дисней продакшн» один из самых кассовых фантастических фильмов 1991 года «Реактивный человек». И все же самые светлые впечатления у него остались от работы в «ИЛМ»: «Когда мне исполнится 88 лет, – говорит Джонстон, – мои внуки смогут гордо сказать своим приятелям: «Видите этого старика! Он работал с самим Лукасом над «Звездными войнами!»

КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ

Если бы в трех словах можно было объяснить секрет трюков илмеров, то словами этими были бы – миниатюризация, компьютеризация и мультипликация.

Илмеры – миниатюристы. Они сначала снимают маленькие самолетики, велосипедики, домики, скафандрики, игрушечные деревья и скалы. Затем, накладывая кадры один на другой – вернее, за них это проделывает компьютер, – они и создавали, например, реалистические сцены полетов инопланетянина Ипа в одноименном фильме Стивена Спилберга. Модели и их качество были главными. На них в «ИЛМ» работала большая группа специалистов – иногда их было аж тридцать человек, как произошло с «Возвращением Джедая». Для «Звездных войн» было создано 50 моделей, для «Империи» – еще сотня, для «Возвращения» изготовили еще 160 новых моделей.

В «Звездных войнах» илмеры впервые в практике мирового кино придали характер звездной технике. Космические корабли в их исполнении были не новенькими игрушками, а истрепанными космосом звездными корветами, борта которых были испещрены дырами и ссадинами, но выглядели они мужественно: так шрамы украшают лицо ковбоя. Имперские корабли, наставлял дизайнеров Лукас, это не просто вражеские звездолеты. Они должны выглядеть гадко. Их планета. Звезда Смерти, огромная архитектурная конструкция, которая должна олицетворять бездушную бюрократическую машину тоталитарной Империи.

Для своих фильмов илмерам не приходилось строить гигантских декораций: улицы, здания, пейзажи и контуры далеких от Земли планет сначала рисовались художниками, а затем разными хитрыми способами их совмещали с макетами и живыми актерами. Кроме того, илмеры как никто тщательно относились к дизайну и к деталям. Представьте себе: звездолет летит к планете. Дизайнер визуальных эффектов должен изрядно поломать голову над тем, как оживить эту сцену. Среднего класса дизайнер может просто-напросто зафиксировать камеру, поместить планету, например, слева, чтобы модель космического корабля двигалась к ней справа. При этом камера неподвижна. Путь № 1 – некрасив и скучен. С точки зрения зрителя, корабль, двигающийся на фоне неподвижных, приклеенных к небу звезд, не очень-то впечатляет. Сцена статична, в ней нет глубины. Но вот второй вариант: космический корабль медленно выплывает из-под объектива камеры, направляясь к большой планете, лежащей внизу кадра. Это уже интереснее – появляется визуальная глубина. Здесь видна работа дизайнера хорошего класса. Но для того чтобы еще лучше связать корабль и планету в один впечатляющий видеоряд, нужен дизайнер-гений, а их в «ИЛМ» достаточно. Они использовали третий вариант – помещали планету над головой зрителя. Этот тип композиции создает у посетителя кинотеатра чувство огромного веса планеты, нависающей над ним. Если же еще и заставить планету медленно вращаться, а звезды еще медленнее дрейфовать влево, то вы отыскиваете ключ к трехмерности всей сцены. Да, конечно, для того чтобы заставить звездное поле двигаться, придется изрядно попотеть. Но не зря же многие члены той первой группы Лукаса в «ИЛМ» выбрасывали свои ручные часы, чтобы те не мешали работать.

СЕКРЕТ

А теперь представим непредставимое. Лукас не снял «Звездные войны». Дикстра так и работал бы над фильмами об архитектуре. Эдлунд женился бы на японке. Маккварри – осел в рекламной компании. Эккерман – спустил Ральстона с лестницы. Что же получается! Великой американской кинофантастики, всерьез начавшейся именно со «Звездных войн», не существовало бы. Ведь без «ИЛМ» Спилберг наверняка не сиял бы сериал об «Индиане Джонсе», а Ридли Скотт – «Бегущего по лезвию бритвы», который без спецэффектов и блестящего дизайна превратился бы в заурядный боевик. Но почему же этот кошмар не осуществился! Да потому, что все талантливые члены команды Лукаса, мечтательные молодые люди, не вылезавшие из линялых джинсов «Левис» месяцами, выросли в золотую пору расцвета американской НФ – эпоху великолепных Бредбери, Саймака, Хайнлайна. «Звездные Рейнджеры» Хайнлайна были их настольной книгой. А романтика «Рейнджеров» так и просилась на киноэкран – не предпринять попытки перевести любимые тексты на целлулоид эти ребята не могли. А то, что они оказались талантливы и ведомы были великим Лукасом… что ж, это действительно случайность.

Эдуард СТЕПАНОВ

73