12 разгневанных мужчин (1957): материалы

Карцева Елена. Весы Фемиды // Видео-Асс Премьер. – 1996, № 33. – С. 140-141.

ВЕСЫ ФЕМИДЫ

Имя этой греческой богини давно стало нарицательным. Она олицетворяет правосудие, причём повязка на глазах и весы в руке – символы беспристрастности. Таков идеал, к которому нужно стремиться. Независимость судей, введение института присяжных заседателей, коренной пересмотр роли адвокатуры, разделение прокуратуры и следствия – вот проблемы, которые сегодня волнуют нашу правовую систему, в решении которых может помочь и американский опыт. В том числе тот, что отражён на экране в многочисленных фильмах на эту тему.

Законодательная система, существующая в США, складывалась, исходя из принципов максимальной защиты прав граждан. Но это в ряде случаев привело к чрезмерной усложненности, которая надолго задерживает или даже отвращает свершение правосудия. В 1979 году Гарольд Беккер экранизировал роман бывшего полицейского Джозефа Вэмбо «Луковое поле», написанный на основании действительных событий. Суть его в том, что преступник, убивший детектива (в присутствии свидетеля, напарника погибшего) и приговоренный за это к смертной казни, сумел во время долго тянувшегося процесса изучить свод законов со всеми его противоречиями и так составить апелляцию, что приговор пришлось отменить и направить дело на новое рассмотрение, хотя ни у кого не было сомнений в полной виновности убийцы. Вполне понятно, что искусство, как ему и полагается, ищет прежде всего ситуации конфликтные, проблемные. Не сбрасывая со счета все несовершенства правовой системы, оно доказывает и ее действенность, достигаемую благодаря настойчивости и трудолюбию многих из тех, кто поставлен закон охранять. Не случайно прокуроры, судьи, адвокаты, борющиеся со злом во всех его проявлениях и в конце концов заставляющие восторжествовать справедливость, – любимые герои американского кино. Познакомимся с некоторыми из них.

В фильме Элиа Казана «Бумеранг» (1947) обвинителем на процессе об убийстве священника (преступление чрезвычайно редкое в США) должен выступить Генри Харви (Дана Эндрюс) – молодой еще человек, успевший, однако, пройти войну. Ее участником оказался и обвиняемый, Джек Волдрон, у которого следователи пытками выбили признание. Он уже ни на что не надеется и ни о чем не просит, понимая, что, поставив подпись под протоколом, обречен теперь на смертную казнь. И бесхитростно повествует о своей жизни внимательному и симпатичному собеседнику.

Нельзя сказать, что прокурор все принял на веру. Но сомнение в виновности у него возникло. И тут он оказался перед жесткой дилеммой: провести новое расследование, поставив тем самым на карту собственную карьеру, или активно поддержать официальную версию ради получения обещанного ему поста прокурора штата. Он выбирает первое. И ему удается оправдать Волдрона.

Победу честного человека, пошедшего «против течения», показал и Сидней Люмет в картине «12 разгневанных мужчин» (1957), но уже на материале суда присяжных. Один из заседателей, блестяще сыгранный Генри Фондой, сражается с равнодушием и безразличием одиннадцати коллег, защищая жизнь пуэрториканского юноши, несправедливо обвинённого в убийстве. Членам жюри было, в сущности, всё равно – виноват подсудимый или нет, лишь бы вернуться к привычным занятиям и заботам. Но человек, понявший меру своей моральной и гражданской ответственности, сумел заставить сделать это и остальных.

Немало внимания уделяет американский кинематограф фигурам свидетелей. Один из фильмов, поставленный Билли Уайлдером по повести Агаты Кристи, так и назывался «Свидетель обвинения» (1957). По закону она не может выступать в защиту своего мужа, и тогда она (Марлен Дитрих) дала как бы уличающие его показания, но столь противоречивые, что адвокат, ухватившись за них, добился оправдания подсудимого. И лишь в финале выяснилось, что тот действительно убил старушку, унаследовал ее деньги, обманув всех, спокойно укатил с любовницей в теплые края. Однако главным героем «судебных» фильмов в США был и остается адвокат. И в этом их глубинное отличие от наших. Я могу припомнить лишь одну советскую картину – «Слово для защиты» Вадима Абдрашитова, – где действует подобный персонаж. Прокуроров, судей, следователей, милиционеров было на российском экране в избытке, а вот защитники – не в качестве эпизодических фигур, а как лица, определяющие характер действия, – отсутствовали. И это – прямой результат того положения, которое десятилетиями складывалось в нашей правовой системе с ее явным креном в сторону карательных функций. Лишь сейчас институт адвокатуры начинает постепенно обретать то значение, которое он имеет во всем цивилизованном мире. Вероятно, теперь на него обратит внимание и кинематограф.

В американском же кино ему – в силу специфики профессии – отводится роль поборника справедливости, ибо различные формы давления на суд характерны и для заокеанской юрисдикции. Случается, изъяны, увиденные глазами адвоката, вызывают взрыв сарказма, как это произошло, к примеру, в картине Нормана Джуисона «И правосудие для всех» (1979), шедшей и у нас.

Ее герой – адвокат Артур Керкленд (Ал Пачино) – заметно отличайся от многих своих коллег. Дело не в том, что он не совершает поступков, несовместимых с чувством долга и совестью, и не в защите справедливости любой ценой – это свойственно большинству профессионалов. Разница в ином: если они, сталкиваясь с недобросовестностью какого-либо судебного чиновника или же группы представителей закона, никогда не делают обобщений, то Керкленд борется со всей системой судопроизводства, с ее типичными пороками.

Человек принципиальный и неподкупный, Артур наблюдает, как изо дня в день судьи, обвинители и защитники заключают сделки с совестью, заранее решая, кого и на сколько упрятать в тюрьму (хотя доказательства вины весьма шатки), а кого оправдать, невзирая на неопровержимые улики. Когда Керкленду нужно было выступить в защиту судьи Флемминга, зверски избившего и изнасиловавшего женщину (у адвоката не было сомнений, что подзащитный виновен: в его распоряжении был изобличительный фотоснимок), он, нарушив профессиональный долг, начал обвинительную речь. Но едва Керкленд произнес слова о подсудности клиента, полицейские по знаку председательствующего вывели ад-

140

воката из зала. Он сидит на ступеньках, ведущих в святилище Фемиды, и видит входящего в здание своего друга Джея, только что вернувшегося из психушки. Уж не ему ли, Артуру Керкленду, предстоит занять освободившееся место? Правда, таких обобщающих фильмов в американском кино единицы. Чаще рассказывается локальная история единоборства правды и противостоящего ей зла. Показательна в этом отношении картина Сиднея Любмета «Вердикт» (1982), также знакомая нашим зрителям. Она открывается крупным планом, имеющим не только сюжетный, но и символический смысл: из рук в руки переходят долларовые купюры. В силу денег верят все, с кем приходится сталкиваться герою фильма адвокату Фрэнку Гэлловану (Пол Ньюмен). Ему предстоит определить денежный эквивалент загубленной жизни – женщины, впавшей в кому из-за неосторожности персонала в католической больнице. И добиться, чтобы требуемая сумма была ответчиком выплачена.

Однако чем дольше длится процесс, тем меньше остается надежд на честный исход дела. Католическое руководство предпринимает все, чтобы в иске было отказано. Одни свидетели просто «испаряются», других «натаскивают» на лживые ответы, третьих дезавуируют. Гэлловэн борется из последних сил, яростно бросаясь в контратаки. Но куда ему тягаться с явно превосходящими силами противника, со всей этой сворой хватких циничных молодых юристов из окружения прокурора, подающих тому хитроумные идеи. Никто, в том числе и любимая женщина, не верит в его победу. А она все-таки приходит после страстной речи адвоката.

Присяжные признают виновным врача и увеличивают в несколько раз сумму денежного возмещения.

Не берусь судить, насколько типичен такой финал в реальности. Но в любом случае само непреходящее внимание мастеров американского кино к «судебной» теме – факт, несомненно, положительный. Десять лет спустя Роб Райнер снял ленту «Несколько хороших парней», где проблема перенесена из гражданской жизни в военную. В защиту двух несправедливо обвинённых в убийстве солдат выступает молодой армейский юрист (Том Круз), а противостоит ему жестокий полковник-садист, блестяще сыгранный Джеком Николсоном.

Адвокат – действующее лицо почти всех романов Джона Гришема, автора многих бестселлеров 90-х, использовавшего в них богатый опыт собственной адвокатской практики («Пора убивать», «Клиент», «Камера» и другие). Роман другого корифея современной литературы Майкла Крайтона «Разоблачение» экранизировал в прошлом году Бэрри Левинсон. Фильм повествует о другом виде юридического разбирательства – третейском суде. Случай сексуального домогательства, слушающийся в нем, весьма необычен: мужчина обвиняет женщину в попытке изнасилования. Здесь вывернута наизнанку привычная ситуация, неоднократно становившаяся материалом американского кино последних лет. К примеру, еще в 1987 году в фильме Мартина Ритта «Чокнутая» Барбра Стрейзанд играла женщину легкого поведения, которую толкнул на этот путь отчим, принудив тогда еще 16-летнюю падчерицу к сожительству. Теперь же он делает все, чтобы упрятать ее в сумасшедший дом, откуда она не сможет свидетельствовать против него. И только когда во время суда всплывает этот факт, адвокат умело использует его для оправдания своей подзащитной.

В «Разоблачении» же необычная ситуация усугубляется еще и тем, что начальница посягала на своего подчиненного. И у отказавшегося пойти ей навстречу начались служебные неприятности. Ему стали грозить переводом на работу в другой город, в результате чего он должен был потерять причитающиеся ему акции. Вот тут ему и пришлось обратиться к адвокату. Он не советовал Сандерсу обращаться в полицию, но подсказал другой путь – третейский суд, где председательствует профессионал, внимательно выслушивающий обе стороны и выносящий решение.

Такой «процесс» длится всего три дня. А поскольку есть решающая улика – случайно сделанная магнитофонная запись «соблазняющего» разговора в служебном кабинете, – решение выносится в пользу мужчины. Подобные ситуации, все чаще встречающиеся в американской жизни, естественно, находят отражение и на экране.

Один из персонажей рассказа Бориса Васильева «Живая очередь» говорит собеседнику: «Помните знаменитую рубрику «Их нравы»? А выяснилось, что это заодно и наши нравы: и взяточничество, и преступность, и наркомания, и проституция, и алкоголизм, и казнокрадство, и даже, представьте себе, мафий разного рода у нас оказалось предостаточно. Вот ведь какова объективная реальность!».

Общими в таких случаях должны быть и методы обуздания преступности. Судебная практика играет в этом деле огромную роль. И чем больше будет сниматься фильмов, влияющих на формирование правового сознания, тем сильнее надежда на то, что стрелка весов Фемиды станет чаще указывать на справедливость.

Елена КАРЦЕВА

141