В данном случае, безусловно, возымела немалое значение и личность Филлиды Ллойд, причисляемой к числу ведущих мастеров британских подмостков, в том числе оперных, которая дебютировала в большом кинематографе. Ведь именно Филлида руководила самой престижной, бродвейской постановкой…
Андрей Кончаловский поделился любопытными соображениями в том духе, что сценарий Юрия Клепикова (кстати, называвшийся иначе – «Год спокойного солнца») заслуживал осуществления и в традиционной манере, причём почти наверняка получился бы отличный фильм: «Хотя совсем иной, чем я сделал»…
Понятно, что смущало в расселовской постановке в момент появления. Барри Сандлер, бившийся над замыслом с конца 1970-х, предлагавший сценарий (разные версии) нескольким голливудским мастерам, подметил слишком много болезненных вещей, смущавших обывателей в разгар рейганомики…
Фантастический допуск, противоположный тому, к которому прибегнул Филипп К. Дик в рассказе «Воспоминания оптом и в розницу» (и который подхватили авторы блестящей экранизации под названием «Вспомнить всё» /1990/), мог бы послужить основой для создания напряжённого боевика или триллера – не хуже, чем у Пола Верховена…
Кадры из экспозиции несложно расценить в качестве цитаты из вступления шедевра «Гражданин Кейн» /1941/, поскольку авторы, в сущности, теми же, уэллсовскими методами «вписывают» фигуру принцессы в новейшую Историю, вмонтировав её изображение в кадры кинохроники…
Гийом Кане не довольствовался базовыми, поверхностными эмоциями, сделав упор на глубокие (ничуть не остывшие с течением времени) чувства, благодаря чему персонажи не столько реагируют на стремительно меняющуюся обстановку, но в конечном счёте – сами формируют обстоятельства…
Речь не просто о «дурмане любви» – об опасности того состояния, когда эта самая любовь уподобляется наркотику, одаривает тяжёлой, затяжной психологической, а то и физической зависимостью. Понятно, что ни к чему хорошему мания такого рода не приведёт – лишь обернётся проблемами для всех участников (мело)драмы…
И вот ведь удивительно: то, что у Франсиса срабатывало безукоризненно, выглядит отнюдь не остроумно – попросту неумно. Основной изъян кроется, по-видимому, не в драматургических просчётах, даже не в огрехах актёров. Чтобы повторить успех французских коллег, нужно быть обладателем галльского чувства юмора…
Наделение действующих лиц именами, отсылающими к персонажам библейской книги Бытия, выдаёт стремление авторов поведать современную историю грехопадения. Конечно, не проиллюстрировать, а осторожными (к тому же, пронизанными иронией) намёками обогатить сюжет, спровоцировать у зрителей ассоциации…
Помимо всего прочего у Джонатана получается донести и философский посыл. Помещённое в название словосочетание помимо буквалистского истолкования, связанного с юриспруденцией, где хватает просчётов, некомпетентности, лжи, содержит отсылку к выражению «метод проб и ошибок»…
