В новой ленте просматривается эволюция философско-эстетических взглядов автора, злонамеренно сгущающего краски, в конечном итоге – опровергая (хотя бы отчасти) предпосылки прежних работ. Постепенно становится ясно, что сознание Грина не столь уж монолитно, а участь – не обособлена от судеб прочих личностей…
Печально – но и смешно. Особенно забавно, когда «загорелые» горе-отпускники затевают что-то совместно, собравшись за ужином или отправляясь в поход на лыжах. Обывателю подчас достаточно понаблюдать за чужими злоключениями, чтобы дотерпеть без усилий до полагающегося по закону отдыха…
На поверку Джузеппе гораздо моложе своего героя, пусть появился на свет (27-го мая 1956-го) тоже в одном из небольших населённых пунктов на Сицилии – в коммуне Багерия. Следовательно, его детство пришлось отнюдь не на ранние послевоенные годы, когда многие мальчишки вкусили «прелести» разрухи и безотцовщины…
Разве можно отказать себе в удовольствии лишний раз понаблюдать за тем, что рушатся коварные захватнические планы императора Рима, всесильного, но… бессильного что-либо предпринять, столкнувшись с достойным соперником? Побывав на чужбине и выручив земляков, друзья отведут душу на очередном пышном пиру…
С одной стороны, конечно, немного досадно, что сценаристы в процессе адаптации не просто сократили текст (формат не позволял поступить иначе), а несколько сместили акценты. Но законы кинодраматургии и в самом деле, судя по всему, требовали усилить социально-политическую и романтическую составляющие…
Далеко не тривиальная интрига Дюма-отца оказалась не усложнённой, а, наоборот, варварски спрямлённой; то же касается и мотивации поступков действующих лиц, на экране – куда более плоской, чем на страницах книги. Уоллесовская «отсебятина» начинает сильнее всего раздражать под занавес…
Перенос действия в современность не потребовал никаких усилий: описанные Кесселем нравы «ревущих двадцатых» на удивление точно рифмовались с умонастроениями времён экономического бума. Вместе с тем назревало и нечто принципиально иное. Луис Бунюэль в очередной раз продемонстрировал поразительную прозорливость…
Постановщик, визитной карточкой которого всегда было умение создавать яркие, визуально броские образы, усиленные клиповым монтажом, сам загнал себя в невыгодные условия. Там, где приходится довольствоваться полутонами, психологическими нюансами, умолчаниями, он – явно не в своей тарелке…
«Скука» – так, исчерпывающе точно озаглавил свой роман Альберто Моравиа. Так же, одним словом, можно сформулировать и диагноз, вынесенный кинематографистами представителям правящего класса. В какой-то момент бесцельное существование без треволнений любого приведёт к полной атрофии чувств…
Согласно свидетельствам очевидцев, Кшиштоф Кесьлёвский монтировал отснятый материал долго и мучительно, скрупулёзно перебирая варианты – усиливая побочные сюжетные линии, делая фабулу более чёткой (легко считываемой) и, наоборот, оставляя недомолвки, туманные намёки, пищу для воображения зрителя…
