Тот факт, что Рыжая Соня встречалась с Конаном ещё на страницах комиксов Роя Томаса и иллюстратора Барри Уиндзора-Смита, невольно склонял зрителей к мысли, что воительнице помогает всё тот же, легендарный варвар и разрушитель, пусть и носящий другое имя…
Получается странноватое сочетание гедонистических мотивов, пробивающихся сквозь драматичную, местами – почти безысходную интонацию, с точностью социальных наблюдений, граничащей с натурализмом. Что искала бедняжка Кити, чего хотела от жизни?..
Даже затрудняешься определиться, какую именно задачу режиссёр решал в первую очередь: поведать согражданам о них самих, местами шаржированный, местами лирический, – или же постараться донести представления о жизни Нидерландах зрителям за границей?..
Фильм не имеет ничего общего с незатейливыми тинэйджеровскими комедиями и даже мелодрамами, и по форме, и по затрагиваемым проблемам приближаясь к умным и поучительным кинопроизведениям об общеобразовательных учебных заведениях…
И если б не невозмутимая Ма Флоддер, не расстающаяся с сигарой и не позволяющая никому не то что сесть себе на голову – косо посмотреть в свою сторону и посметь высказать замечание, детки бы совсем распоясались!..
Вы не слышали о «Женщинах из Эт-Гой»? На самом деле ничего удивительного, что бы ни говорили авторы. Это в самих Нидерландах обширная телевизионная аудитория с интересом и сопереживанием наблюдала за непростым бытованием лучших подруг…
Авторы проходят мимо «заманчивой» возможности, хотя отголоски сатиры и можно уловить во второй половине повествования, когда Михаэль неожиданно обретает себя на поприще… организатора оргий, выдаваемых за встречи членов клуба по интересам…
Не то чтобы жизнь на лоне природы казалась нескончаемой идиллией, но… сложно не проникнуться уважением к селянам, которые предпочитают отдыхать от тяжёлых трудовых будней в местном доме культуры, усиленно готовясь к музыкальному смотру…
Вместо порнографической (!) ленты увидела свет комедия, пусть не лишённая пикантных подробностей и толики эпатажа, но во всяком случае – куда менее откровенная, чем следующая постановка Пола Верховена, «Турецкие сладости» /1973/…
Произведение может восприниматься (и вполне закономерно) в качестве ёмкого художественного свидетельства о переломной эпохе – как слепок с действительности того периода, когда идеалы «сексуальной революции» стремительно сменяли традиционные буржуазные ценности…
