Производство картины растянулось на полтора года из-за бесконечных финансовых и организационных трудностей: прекращение государственного финансирования вынудило создателей запустить кампанию по привлечению средств. Естественно, о мало-мальски заметном результате в кинопрокате не приходилось и мечтать…
Не сказать, чтобы Тай Уэст с первых же постановок сразил талантом – и не только широкую публику, а хотя бы бесчисленных поклонников фильмов ужасов. Тем не менее он почти не изменял любимому жанру – и постепенно заслужил репутацию крепкого мастера…
Безоговорочный коммерческий и художественный триумф картины, помимо прочего выдвинутой на «Оскар» в четырнадцати номинациях (правда, не отмеченной премией в главной категории, несмотря на курьёз на церемонии награждения), почти сразу обеспечил шазелловскому детищу статус «культового»…
Дебютант в режиссуре убеждён, что вовсе не страх (в том числе – в свете упоминаемого злополучного 11-го сентября 2001-го!), не насилие, не жажда власти, денег или славы правят миром, подчиняющимся законам неосязаемой, но всесильной любви. Свидетельством тому служат судьбы сразу нескольких лондонцев…
Если земекисовское детище «Кто подставил кролика Роджера» /1988/ ознаменовало собой триумф постмодернизма, то постановка Шаффера волей-неволей олицетворяет самоновейшие мутации культуры, получившие условное наименование метамодернизм (или метамодерн). Вроде бы всё то же самое – да не то…
Когда Фанн (искажённое «fun» – ‘веселье’, ‘забава’) озвучивает гениальную идею, студийный босс реагирует на неё избыточно бурно, безапелляционно заявляя: «Слэпстик мёртв!» И тут же, собственным примером, доказывает обратное, став невольным исполнителем уморительного гэга…
Сравнительно недавнее признание Шона Леннона (младшего сына Джона) в том, что «Голова» оказала решающее влияние на альбом Monolith of Phobos, написанный совместно с Лесом Клейпулом, должно развеять последние спекуляции относительно вторичности дебютной постановки Рейфелсона…
Вместе с тем картина воспринимается редчайшим образчиком того, как необычная (бесспорно, новаторская) форма находится в гармонии с содержанием, тоже незаурядным. Поражает, что «забытой» ныне – в неоконсервативную рейгановскую эпоху – оказалась персона человека-хамелеона…
Артист не боится эксцентрики в духе слэпстика: от падающей на голову банки с краской, растекающейся по волосам, до схватки с леопардом, охраняющим покои знаменитой актрисы. Действительно сложно удержаться от смеха! Поднятое настроение позволяет простить авторам даже издержки по части вкуса…
Замысел исчерпывающе раскрывается под занавес, когда Уэйн наконец-то помогает понять приятелю смысл навязчивых ночных кошмаров, в которых Мэтти раз за разом душит избранницу. Лицедей и не подозревал, что страдает амнезией, служащей своего рода защитным механизмом психики…
