Фильм позволяет лишний раз убедиться, что по-настоящему крупный художник, даже допуская идеологическую конъюнктурность, остаётся честным в других, не менее принципиальных вопросах. Создатели, хотя и не скрывают симпатий, не опускаются до уровня примитивной агитки…
Фильм оказался у истоков направления поисков в области сюжетосложения (и киноязыка в целом), одарившего в ближайшее десятилетие ценнейшими эстетическими открытиями. Заслуг режиссёра-дебютанта не умаляет и то, что его следующие ленты соизмеримого резонанса всё-таки не вызывали…
В сугубо жанровом (зрелищном) отношении фильм представляется практически безупречным. Патетика органично сочетается с юмором, напряжённые ситуации оборачиваются если и не откровенно курьёзными, то по меньшей мере – трагикомическими, но хватает и приключений!..
Испытания, заготовленные истинным хозяином лабиринта будущей принцессе, будь то встреча с прожорливой жабой или отвратительным Бледным человеком, столь же нелегки и неприятны, как и битва не на жизнь, а на смерть с чудовищем в человеческом обличии, порождённым не сном разума, но самой действительностью…
Картина даже в чисто зрелищном отношении представляется новаторской, покоряя необычным (на грани парадоксальности) сочетанием двух излюбленных в Стране восходящего солнца жанров: дзидайгэки и кайдан. Кэндзи скрупулёзно воспроизводит атмосферу периода Сэнгоку, омрачённую бесчисленными кровавыми междоусобицами…
Никакая людская злоба, никакое изуверство, никакие козни Рока не способны уничтожить на корню чудо, явленное человеку великодушной природой. Мало того, иногда случается, что стечение обстоятельств, принёсшее столько горя и страданий, одаривает шансом сделать так, как следовало поступить много лет назад…
С удовлетворением отмечаешь, на каком высоком уровне выполнены конные трюки, а, скажем, кульминационным эпизодом с преследованием поезда, успевающего чудом переехать через горящий мост, гордился бы и Голливуд! И всё это – не в ущерб достаточно замысловатой интриге…
Тонкая художественная игра заключается в осторожном, не лобовом столкновении миросозерцания приверженцев ислама с духом русского фольклора, воплощением которого невольно предстаёт товарищ Сухов: вспомним хотя бы контраст выжженных белым солнцем бескрайних пространств и лубочных картин русской деревни…
Авиабомба, сброшенная в ходе ночного налёта, но, застряв в рыхлой почве, пока не взорвавшаяся, – ёмкий образ отсроченной смерти, поджидающей всех и каждого в отдельности. Надо полагать, она по-прежнему представляет собой серьёзную угрозу, оставаясь «живым существом» подобно фантому…
Возникает парадоксальная ситуация, невольно заставляющая вспомнить о сиракузской проблеме (другое название – гипотеза Коллатца), изложенной Жанной студентам, пришедшим приобщиться к загадкам чистейшей математики, когда один плюс один равно… один…
