Кинематографисты, отдавая должное сообразительности, смелости, хваткости Пьера, отнюдь не склонны безоговорочно становиться на сторону авантюриста до мозга костей. Порой фортуна и впрямь улыбается тому, кто, невзирая ни на что, гнёт свою линию, но и про высшую справедливость – не забывает…
Именно с «Козары» принято вести отсчёт такого самобытного явления югославской кинематографии, как partizanski filmovi (термин вряд ли нуждается в переводе с сербохорватского языка), занимавшего не менее важное место, чем, например, в СССР отводилось историко-революционным кинопроизведениям…
Своеобразная «шутка гения» (правда, дебютанту ещё придётся подтвердить лестное звание) стала уникальным подарком для всех, кто вырос на видеокассетах с голливудской продукцией, на заводных шлягерах, на играх для аркадных игровых автоматов…
Поначалу замысел был скромнее, но Карл Райнер и Стив Мартин постепенно вошли во вкус, решив не опускаться до грубоватого кинокапустника – сотворить нечто более тонкое и изящное, где пародийные элементы одновременно читались бы данью уважения (homage) классическим нуарам…
Во вступительных титрах содержится уверение, что в основе фильма лежат реальные факты вплоть до деталей – с поправкой на то, что отдельные персонажи вобрали черты нескольких человек, а время и место являются вымышленными (дословно: «…have been compressed»)…
Фильм полностью оправдывает своё монументальное название, представая эпической хроникой первой половины XX века, увиденной сквозь призму опыта жителей итальянской провинции. Всё типично: плодородными участками земли издавна владеет знатный и зажиточный род Берлингьери…
Определённый эстетический просчёт автора заключается, на мой взгляд, в некотором отходе прежних установок. В первую очередь – в отказе от стремительного и бескомпромиссного, захватывающего дух действия (action), а ведь итоговая версия заглавия недвусмысленно одаривала подобными обещаниями!..
Авторы не сдерживали себя в нападках на нацистов, обрушившись с едкой критикой как на идеологию Третьего рейха в целом, так и на конкретных индивидов, усердно претворявших в жизнь политику НСДАП. Не может быть никакой пощады предателям вроде интеллигентного профессора Силецкого…
Никакая людская злоба, никакое изуверство, никакие козни Рока не способны уничтожить на корню чудо, явленное человеку великодушной природой. Мало того, иногда случается, что стечение обстоятельств, принёсшее столько горя и страданий, одаривает шансом сделать так, как следовало поступить много лет назад…
Роман Полански принадлежит к числу тех немногих кинематографистов, которые не просто не стремятся основывать свои произведения на фактах пережитого в прошлом, но сознательно избегают этого, а подчас – даже склонны иронизировать по поводу обязательного стремления коллег к самовыражению…
