Одноимённый роман Лоис Дункан 1973-го года выпуска недавно стал доступен российским читателям в формате аудиокниги (в дополнение к бумажному варианту), причём в версии, адаптированной самой писательницей, постаравшейся приблизить действие к современным реалиям…
Ныне дело, дескать, не ограничивается игрой амбиций и уязвлённого самолюбия Афродиты, Геры и Феты, всё-таки уравновешиваемых мудрым Зевсом: возникает фигура повелителя подземного царства, втёршегося в доверие к могущественному брату, втайне намереваясь устроить «олимпийский переворот»…
Науму Бирману и сценаристу Семёну Лунгину с картиной «Трое в лодке, не считая собаки», по сути, удалось повторить достижение Виктора Титова («Здравствуйте, я ваша тётя!» /1975/, по пьесе «Тётка Чарлея» Брэндона Томаса), явив не менее «культовое» юмористическое произведение на иностранном материале…
После того, как не удалось реализовать идею экранизации романа Терри Пратчетта «Мор, ученик Смерти» /1987/, тандем предложил руководству Walt Disney Pictures на выбор три оригинальных сюжета, из которых Джону Лассетеру понравилась история на основе полинезийской мифологии…
При внимательном рассмотрении становится понятно, что режиссёр-сценарист, черпавший вдохновение в балладе Йохана Линдстрёма Саксона (к сожалению, мало кому ведомого за пределами Скандинавии), вовсе не открестился от поднятых на щит методов художественного анализа действительности…
Тим Бёртон словно приоткрывает завесу тайны над неисчерпаемым кладезем своего вдохновения, заново окунаясь в атмосферу любимого телевизионного шоу, на всю жизнь привившего ребёнку (вскоре после того, как сериал стартовал в эфире, Тиму исполнилось восемь лет) вкус к готике…
Созерцательность не противопоставляется авторами быту, вовлечённости в текущие проблемы – и мелкие, и крупные. Родители давно интуитивно чувствовали, что один из сыновей настроен серьёзно, намерен добиваться высоких целей, обзавестись семьёй, второй – чрезмерно импульсивен, обожает испытывать себя и судьбу…
Толика неопределённости позволила Иву Чампи выстроить композицию нетривиально – в духе уэллсовских загадок о личности, остающейся непостижимой, идёт ли речь о властном «гражданине Кейне» или об инфернальном «мистере Аркадине». Кто Вы, доктор Зорге?..
Именно умственно отсталый персонаж, наивными и добрыми глазами взирающий на реальность, позволяет Роберту Земекису получить изумительный эффект незамутнённого взгляда на этот «лучший из миров» (как минимум, на «лучшую из стран»). Тому же служит остроумный закадровый текст…
Супружеская измена оказывается хуже, чем преступлением, – предательством Мэй самой себя и, по сути, перечёркнутыми устремлениями начать жить заново. Иными словами, чем-то сродни смерти… И ещё хорошо, что Д’Амато находит силы для новой попытки…
