Сатира и на бытование за «железным занавесом», соотнесённое с безотрадным и унылым существованием гномов, считающих вкуснейшим деликатесом блюдо «Муха а-ля дичь», и на партийно-правительственную номенклатуру выглядела не столько смешной, сколько – абсурдной, лишённой чувства меры…
Анри Шарьеру, с готовностью консультировавшему кинематографистов (и, увы, не дожившему до премьеры без малого пять месяцев), периодически приходилось выслушивать сомнения относительно соответствия фактам тех или иных утверждений, описанных деталей, сюжетных ходов…
Кинематографисты вновь воздают должное азарту, прозрачно намекая, что для воров экстра-класса, получивших красное уведомление от Интерпола, важны не деньги как таковые, а удовольствие от самого процесса похищения бесценных артефактов. От процесса, позволяющего получить очередную порцию адреналина…
Феноменальная популярность этого телесериала, права на трансляцию которого купили в огромном количестве (от ста до двухсот, согласно данным из разных источников) стран, заставила говорить о феномене скандинавского телевидения почти с такой же увлечённостью, с какой прежде обсуждали, допустим, фильмы Ингмара Бергмана…
Здесь даже христианский Бог трансформирован в абстрактную общественную сущность, а молитва звучит, как лозунг: «Один за всех. Все есть один. Массы – вот что мы. Мы – массы. Но все во всех, мы – массы. Для Партии и для всех массы – вот что мы». С установлением контроля над рождаемостью чувства подпали под строжайший запрет…
Не стану утверждать, будто являюсь большим почитателем таланта Такера, но как раз в облачении Хэтчетта, чувствующего себя как рыба в воде в неспокойных кварталах и вместе с тем – с лёту вписывающегося в высшее общество, найдя общий язык с отцом Грейс, он смотрится вполне органично…
Конечно, без участия Чарльза Бронсона лента многое бы потеряла, тем более что параллельно с основной интригой – удастся ли спасти Джэя Уогнера и самим убраться восвояси? – развивается мотив взаимной симпатии (больше, чем симпатии!), возникающей у Ника и Энн…
«Король рок-н-ролла» был для американской и всей западной культуры (для массовой культуры?) фигурой такого масштаба, что само его появление на экране превращало фильмы в яркие событие. Придавало зрелищу не столько художественную значимость, сколько, скажем так, документальную ценность…
Руководство Camp 47 доводит до абсурда заявленный идеал примата частной инициативы (читай – крупного бизнеса) над социальными обязательствами государства. Тэтчер следует старому доброму принципу «чего изволите?», предлагая состоятельным клиентам особое развлечение – охоту на человека…
Ближе к финалу фильм и вовсе приобретает черты безотрадной притчи о бессмысленности, заведомой обречённости попыток перехитрить Рок, о неизбежном – рано или поздно – возвращении всего на круги своя. Чем не пример следования художником излюбленной, почти навязчивой тематике?..
