Под занавес каждого сегмента режиссёр предстаёт лично, давая характеристики персонажам и намекая на возможные повороты экранных перипетий, желая получить эстетическое удовольствие, а главное – непременно обещая новую встречу как с божественным, так и с дьявольским…
Авторы придали короткой истории «зеркальную» структуру, выдержав действие в соответствии с принципом фильма в фильме, который в свою очередь также оказывается фильмом – и так далее, вплоть до полного стирания грани между плодом фантазии творца и объективной реальностью…
Один из самых страшных моментов картины – когда Логан, проснувшись в своей холостяцкой квартире, заходит в ванную комнату и обнаруживает, что стены испещрены надписями и магическими (используемые сатанистами) символами, нанесёнными кровью…
Сложно не заметить – и не оценить по достоинству! – сатирическую заострённость действа, особенно когда речь заходит о живописании нравов захолустных, пронизанных духом протестантской морали населённых пунктах Новой Англии…
Теперь-то ясно как день, что в качестве промежуточного звена выступил развесёлый Нью-Орлеан, штат Луизиана, на излёте маккартизма – краткого, но насыщенного и зловещего периода тотальный «охоты на ведьм» и насаждения в обществе паранойи…
Залогом предотвращения судного дня становится не только объединение потенциалов разума и веры, взаимно дополняющих друг друга. Пришествию в наш мир Антихриста, предуготованному, казалось бы, роком, способно помешать счастливое стечение обстоятельств…
Джон Бурмен словно сам оказался сущим еретиком от коммерции, в творческом запале и при поддержке другого кинодраматурга, Уильяма Гудхарта, радикально переосмыслив (исказив, по мнению особо рьяных поклонников) события оригинала…
Во втором романе из цикла о Джеймсе Бонде, «Живи и дай умереть», агентом организации с грозной аббревиатурой, означающей «Смерть шпионам!», выступил… мистер Биг, по совместительству американский (!) гангстер (?) и жрец культа вуду (?!)…
«Изгоняющий дьявола» – как пример именно экзорцизма, массового, поголовного изгнания лукавого, попытка лечения общества, наивно отмахивающегося от всего, что выходит за привычные (обывательские) стереотипы, особого рода шоковой терапией…
Жуткая история оборачивается философским и социологическим исследованием, художественным слепком умонастроений, чаяний, морали общества, опрометчиво не заметившего пришествия Антихриста в канун знаменательной даты…
