Двадцатый век / Novecento (1976)

Двадцатый век / Novecento (1976): постерПолнометражный фильм.

Другие названия: «XX век» (вариант перевода названия), «1900» / «1900» (название во Франции, ФРГ и в некоторых других странах), «1900: Вторая эпоха» / «1900: Seconde époque» (Франция: ТВ), «1900 – Второй акт» / «1900 – Deuxième acte», «Двадцатый век – акт I» / «Novecento– AttoI» (Италия: название первой части), «Двадцатый век – акт II» / «Novecento – AttoII» (Италия: название второй части), «Двадцатый век» / «Twentieth Century» (англоязычное название).

Италия, Франция, ФРГ.

Продолжительность 317 минут (сокращённая американская версия – 245 минут).

Режиссёр Бернардо Бертолуччи.

Авторы сценария Франко Аркалли, Джузеппе Бертолуччи, Бернардо Бертолуччи.

Композитор Эннио Морриконе.

Оператор Витторио Стораро.

Жанр: драма, исторический фильм

Краткое содержание
Ольмо Далько (Жерар Депардье) и Альфредо Берлингьери (Роберт Де Ниро, озв. Ферруччо Амендола) появились на свет в один и тот же день — в день смерти Джузеппе Верди. Вот только первого родила бедная и неграмотная крестьянка, даже не знающая, кто приходится ребёнку отцом, второму же — уготовано судьбой унаследовать богатое поместье. Тем не менее мальчики (Роберто Макканти и Паоло Павези) становятся закадычными приятелями… Ольмо возвращается с фронтов Первой мировой войны, видя, что Альфредо, стараниями отца (Берт Ланкастер, озв. Джузеппе Ринальди) получивший офицерское звание, отсиделся в тылу. Италию ждут ещё более мрачные времена: впереди — установление фашистского режима. Выдержит ли дружба суровые испытания?

Также в ролях: Доминик Санда (Ада Фиастри), Дональд Сазерленд (Аттила Меланкини), Лаура Бетти (Реджина), Франческа Бертини (сестра Дезолата), Вернер Брунс (Оттавио Берлингьери), Стефания Казини (Неве), Стерлинг Хэйден (Лео Далько), Стефания Сандрелли (Анита Фоски, жена Ольмо), Эллен Швирс (Амелия), Алида Валли (синьора Пьоппи), Ромоло Валли (Джованни Берлингьери).

Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 22.06.2022

Авторская оценка 8/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Двадцатый век / Novecento (1976): кадр из фильма
Ничто не предвещает беды?

«Последнее танго в Париже» /1972/ породило бурные дискуссии на темы нравственности и политики, подвергалось острой критике слева и справа, сталкивалось с запретами – словом, получило признание далеко не сразу. Вместе с тем коммерческий успех ленты и в европейских странах, и за океаном оказался феноменальным. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что сразу три крупные голливудские кинокомпании (Paramount Pictures, 20th Century Fox и United Artists) изъявили желание принять участие в финансировании следующего, ещё более амбициозного проекта Бернардо Бертолуччи, выделив по $2 млн. Итоговый производственный бюджет, впрочем, разросся до $9 млн., да и американские зрители встретили картину (в версии, сокращённой до 245 минут и дублированной на английский язык) безо всякого интереса. Однако в самой Италии публика приняла «Двадцатый век», разделённый для удобства демонстрации на два акта, с энтузиазмом1, и во Франции коммерческие показатели можно счесть достойными (1,75 млн. проданных билетов). Велись переговоры о приобретении фильма, заслужившего высокие оценки советских киноведов, для проката у нас, но провокационные кадры вызвали затяжную полемику – и в итоге постановку Бертолуччи, показанную вне конкурса на X и XV Московских международных кинофестивалях (то есть в 1978-м и 1987-м годах), выпустили в СССР на широкие экраны явно запоздало, 21-го мая 1990-го.

Двадцатый век / Novecento (1976): кадр из фильма
Предвещает!

Да, Бернардо не откажешь в умении провоцировать общество, обращаясь к острым, по-прежнему болезненным идеологическим и морально-этическим вопросам. В «Двадцатом веке» он, пожалуй, полнее всего, с подкупающей искренностью выразил восхищение приверженцами коммунистических идей, к числу которых официально принадлежал и сам (состоял в рядах ИКП). Появившийся на свет в Эмилии-Романье (правда, всё же в городе Парма, не в сельской местности), кинематографист без особого труда – к собственному удивлению! – нашёл в родном регионе носителей крестьянского быта, уходящего корнями в глубь веков и отнюдь не сгинувшего под напором урбанистической цивилизации, упорно сохраняющего здоровое, витальное начало. В навыках работы с непрофессиональными (подобранными по типажным признакам) исполнителями Бертолуччи практически не уступает выдающимся соотечественникам: от Лукино Висконти до Эрманно Ольми, представившего «Дерево для башмаков» /1978/ чуть позже. Вместе с тем он и от именитых артистов разных национальностей (американцев Роберта Де Ниро, Берта Ланкастера, Стерлинга Хэйдена, французов Жерара Депардье и Доминик Санда, канадца Дональда Сазерленда) добивается органичного существования на кинополотне – ощущения абсолютной слиянности с окружающей социально-культурной средой. И это при том, что режиссёра меньше всего заботила, скажем так, этнографическая сторона замысла.

Двадцатый век / Novecento (1976): кадр из фильма
Довольный хозяин

Фильм полностью оправдывает своё монументальное название, представая эпической хроникой первой половины2 XX века, увиденной сквозь призму опыта жителей итальянской провинции. Всё типично: плодородными участками земли издавна владеет знатный и зажиточный род Берлингьери, без зазрения совести эксплуатирующий нищих, бесправных, безграмотных батраков. Однако уже слышатся отзвуки неумолимой поступи Истории, проявляющейся не только в научно-техническом прогрессе (закупаются молотилки, первый трактор…), но также – в распространении «вредных», крамольных теорий. Смерть Верди, совпавшая с днём рождения Альфредо и Ольмо (и пришедшаяся аккурат на начало столетия), знаменует собой безвозвратный уход эпохи романтизма: наступают новые времена. Под влиянием выпадающих на долю страны испытаний (чего только стоит кровавая, опустошительная Первая мировая война!) классовые противоречия обостряются – и реакцией на выступления пролетариата становится формирование режима Бенито Муссолини. Вслед за Висконти в «Гибели богов» /1969/ (применительно к нацизму, воцарившемуся в Германии) Бертолуччи очень точно характеризует суть фашизма, персонифицированного в жуткой фигуре Аттилы Меланкини. И имя-то, отсылающее к личности правителя гуннов («бича земли», по характеристике Данте Алигьери), знаменательно!

Двадцатый век / Novecento (1976): кадр из фильма
Любовь в XX веке

В образе, вдохновенно, с пугающей убедительностью воплощённом Сазерлендом (долгие годы не отваживавшимся смотреть фильм после того, как узрел себя в столь мрачном обличии), нет ничего лишнего или несущественного. Принципиально и то, что он занимает место управляющего в поместье, даже на пике могущества не рискуя кусать руку, которая кормит. И то, какими методами добивается сплочения сторонников. И то, как насаждает власть, прибегая к откровенно террористическим акциям – вплоть до массовых расправ над неугодными. И да, психопатологические наклонности – тоже не случайность. Изверг с готовностью даёт выход садистским импульсам: умерщвляет несчастную кошку ударом лба на глазах у беснующихся приспешников и, найдя верную соратницу в лице завистливой Реджины, мало того, что сексуальном в экстазе убивает ребёнка (невольного свидетеля утех), так ещё обвиняет в преступлении невиновных. Но авторы убеждены, что таким, как Меланкини не удалось растлить душу Италии, – и Аттило получает по заслугам: унижение (закидывание крестьянами навозом в ответ на очередной выпад против Далько) стало прелюдией к возмездию, настигшему чернорубашечника 15-го апреля 1945-го, в день освобождения от фашизма. Средством избавления от коричневой чумы кинематографисты прямо и недвусмысленно указывают красные, коммунистические веяния, принесённые с Востока – из Советской России.

Двадцатый век / Novecento (1976): кадр из фильма
Гнев народа

Собственно, залогом спасения синьора Берлингьери становится вовремя принятое решение уволить зарвавшегося управляющего. Ольмо провозгласит Альфредо (на народном суде) погибшим как феномен, не в качестве человека, на что тот, подтрунивая над юным партизаном, возразит: «Хозяин жив». Не лишённый иронии финал подводит к выводу, что напряжённая классовая борьба продолжается по сию пору, зачастую принимая форму соперничества (и потасовок) даже тех, кто по прихоти судьбы остаются друзьями с раннего детства. Высокие идеалы не терпят предательства, но при этом многогранная реальность подбрасывает столько сюрпризов и парадоксов, что упираться лбом в стену, прячась за те или иные логические схемы, – не признак великого ума. Кстати, пристальное внимание Бернардо Бертолуччи к интимной стороне (в разных, в том числе откровенно перверсивных, проявлениях) обусловлено не столько влиянием фрейдистских концепций, сколько безграничным интересом художника к жизни как таковой, к её фундаментальным аспектам в их бесконечном разнообразии и сложном, диалектическом сочетании. Уж кого-кого, а создателей «Двадцатого века» точно не обвинишь в спекуляции на любопытстве обывателей к тому, что совсем недавно считалось запретным плодом.

.

__________
1 – Второе место в сезоне (после блокбастера «Кинг-Конг» /1976/) с результатом 8,7 млн. зрителей.
2 – О последующих событиях маэстро намеревался поведать в продолжении, так и не снятом, увы.

Прим.: рецензия публикуется впервые



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика Сайт в Google+