Ганди (1982): материалы

«Ганди» // Видео Дайджест. – 1991, № 06. – С. 58-59.

«Ганди» (Gandhi), 1982. Индо-Бритиш Филмз. Коламбиа. Пр. и реж. Ричард Аттенборо, сц. Джон Брилей, оп. Билли Уильямз и Ронни Тейлор, комп. Рэви Шанкер и Джордж Фентон. В главных ролях: Бен Кингсли, Кэндис Берген, Джон Гилгуд Мартин Шин. 200 мин.

В центре этого фильма – судьба одного из выдающихся политических деятелей и мыслителей XX века Махатмы Ганди. Это под его руководством мирная национально-освободительная борьба индийского народа в 1947 году увенчалась успехом, хотя страна оказалась разделенной на два государства: Индию и Пакистан. А спустя год после провозглашения независимости Индии великий проповедник идей ненасилия, национального равенства и веротерпимости Махатма Ганди был убит религиозным фанатиком.

Прежде мало известный широкой зрительской аудитории режиссер Ричард Аттенборо шел к созданию этой ленты без малого двадцать лет. Несмотря на то, что замысел картины встретил понимание со стороны руководителей Индии, в частности, Индиры Ганди, Аттенборо с трудом

56

нашел продюсеров, готовых финансировать его проект. Конечно, гуманистические идеи Ганди не могли не вызвать симпатий, а возможность повторить успех «Лоуренса Аравийского» вселяла надежды и на немалые дивиденды с вложенного капитала, но Ричард Аттенборо был неумолим в таких принципиальных вопросах, как выбор исполнителя заглавной роли (не Дастин Хоффман или Роберт Де Ниро, которых продюсеры настойчиво предлагали, а Бен Кингсли, известный лишь узкому кругу любителей театрального искусства, сыграл в конечном итоге роль Ганди, получив за это, кстати, «Оскара») или стилистика картины, предполагавшая неторопливость повествования, внимание деталям, отказ от внешних эффектов во имя исследования истоков философии Ганди, причин, сформировавших основные постулаты его учения.

«Ганди» получил девять «Оскаров», оставив далеко позади такие известные ныне ленты, как «Инопланетянин» Спилберга, «Вердикт» Люмета, «Тутси» Поллака. С этой картины взошла новая «звезда» – Бен Кингсли, хотя одновременно с ним на «Оскара» за лучшую мужскую роль претендовали Дастин Хоффман («Тутси»), Пол Ньюмен («Вердикт»), Питер О’Тул и Джек Леммон.

СРЕДИ ИНОЯЗЫЧНЫХ ФИЛЬМОВ ВНОВЬ ВЫСОКО КОТИРОВАЛСЯ СОВЕТСКИЙ ФИЛЬМ – «ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ» ЮЛИЯ РАЙЗМАНА. ПРОШЛА НОМИНАЦИЮ И ИЗВЕСТНАЯ У НАС ЛЕНТА ИЗ НИКАРАГУА «АЛЬСИНО И КОНДОР». НО «ОСКАР» ЭТОГО ГОДА ВЫЛ ВРУЧЕН ИСПАНСКОЙ КАРТИНЕ «НАЧАТЬ СНАЧАЛА» (РЕЖИССЕР ХОСЕ ЛУИС ГАРСИ).

57

Утилов Владимир. Мужество робкого человека // Советский экран. – 1990, № 8. – С. 30-31.

МУЖЕСТВО РОБКОГО ЧЕЛОВЕКА

«Кордебалет», «Клич свободы», «Ганди» – эти фильмы выдающегося английского режиссера и актера Ричарда Аттенборо с успехом прошли на наших экранах. Сегодня мы рассказываем о его творчестве.

Владимир УТИЛОВ

В нем нет ни «звездного величия», ни агрессивной напористости кинематографиста, ни импозантного лоска, какой можно ожидать от обладателя рыцарского звания «сзр» – от популярного актера, постановщика нескольких более чем известных фильмов, продюсера и директора Британского киноинститута, от человека, занявшего одну из самых высоких ступеней в иерархии английской культуры 80-х годов.

Невысокий и коренастый, для британца чуть полноватый, с широким и вроде бы самым «обыкновенным» лицом джентльмена (вполне сошел бы за старого знакомца, диккенсовского мистера Пиквика, но мог бы послужить и живым воплощением столь же знакомой фигуры Джона Буля), Ричард Аттенборо появился в большом зале маленькой и старой киностудии «Риверсайд», чтобы возглавить церемонию вручения премий победителям первого в Англии фестиваля студенческих фильмов.

Когда все кончилось, он подошел к группе ребят из ВГИКа во главе с М. Хуциевым. В ходе фестиваля возникла не совсем ловкая ситуация: участники, журналисты, представители телевидения, да и сами организаторы, Дебора Бертон и Джон Баральди, в один голос говорили, что лучшие ленты приехали из Москвы. Но… оргкомитет принял решение – премии только англичанам. Аттенборо нашел совершенно английский по деликатности выход: подошел к Хуциеву и в окружении русских студентов сказал, что советская программа лучшая, а сам он очень хотел бы выступить во ВГИКе, если ему доведется побывать в Москве.

Кто же такой Ричард Аттенборо и почему мы о нем почти ничего не знаем?

В 1942 году прославленный актер, режиссер, драматург и композитор Нозль Коуард вместе с молодым монтажером Дэвидом Лином снял один из лучших английских фильмов всех лет – «…В котором мы служим». Эта стилизованная под документ история английского эсминца и его экипажа вошла во все учебники и справочники по истории кино, но, как правило, все специалисты писали о превосходном исполнении роли капитана самим Коуардом, о монтаже Д. Лина и о том. что экипаж, представленный на редкость достоверными психологическими зарисовками рядовых англичан, олицетворяет народ Британии и его трагически-гордую одиссею от паралича Мюнхена и стыда Дюнкерка к стоическому героизму морских и воздушных сражений 1940–1941 годов. Одним из самых важных лиц, то появляющихся на экране, то теряющихся в окружении друзей, оказался подросток-юнга, маленький, неказистый, с виноватым и исполненным надежды (что кто-нибудь поймет, как страшно ему, мальчишке, в этом проклятом пекле, на уходящей из-под ног палубе, под бомбами фашистских пикирующих бомбардировщиков) взглядом больших для этого маленького круглого лица глаз.

Фильм Коуарда и Лина задуман как сага о повседневном и естественном героизме, и юнга, который покидал свое орудие в момент, когда «Торрин», получив пробоину, кренился на борт, а его товарищи по расчету застыли в оцепенении смерти на своих местах, выглядел, конечно, трусом и отрицательным персонажем. И все-таки он оставался в памяти: в герое столь же юного Аттенборо оказалось столько незапрограммированной эмоциональности, столько шагнувшей через экран боли и желания объяснить взрослым и умным мужчинам, что с ним случилось и как ему невыносимо тяжко и стыдно, что публика не могла не взять сторону мальчишки и вздыхала с радостью, когда суровый капитан объявлял экипажу о решении разделить вину юнги – тот так молод, а я, видимо, не сумел объяснить ему… Аттенборо внес в картину гуманную ноту, робкий протест жизни, еще не успевшей осознать жесткие императивы мира необходимости.

Началось же все за год до фильма Коуарда и Лина в театре «Хеймаркет», где только что поставили пьесу Шоу «Дилемма Доктора», и зрители, не обращая внимания на немецкие налеты, спешили в зал, чтобы увидеть в главной роли Вивьен Ли. Режиссер искал исполнителей второстепенных ролей, и тогда-то на прослушивание явился 18-летний паренек.

Продюсер не сказал ничего определенного, но удивительно знакомый голос произнес из темноты: «Мы непременно увидимся с вами еще раз». Через несколько дней Аттенборо получил письмо с приглашением зайти в «Хеймаркет» к Вивьен Ли. Актриса объяснила, что Аттенборо непременно возьмут, талант его очевиден, советовала не спешить и поискать более интересную роль. «Мудрейшая из вершителей актерских судеб, способная провидеть будущее с немыслимой ясностью и точностью», она оказалась права. Аттенборо дебютировал в другом театре, а затем его пригласили в кино.

С тех пор Ричард Аттенборо снялся в полусотне английских и американских фильмов. Как и большинству актеров, ему пришлось преодолевать консерватизм продюсеров и режиссеров, охотно предлагавших ему роли подростков, подобных юнге из ленты Н Коуарда и Д. Лина. Лишь со временем Аттенборо удалось выйти за рамки своего «амплуа» и заставить увидеть в себе тонкого и умного артиста. Однако даже в 50-е и в 60-е годы «негероическая» внешность не позволяла претендовать на подлинно интересные роли: Аттенборо считали высококлассным характерным актером, и только. Между тем ему было что сказать, и он искал выход – как исполнить свой долг художника перед людьми и перед собой. Оставалось одно решение: стать независимым продюсером. Так Аттенборо вошел в союз с известным актером, сценаристом и режиссером Брайаном Форбсом. В 1969 году, в сорок шесть лет, он дебютировал самостоятельной постановкой – саркастичным, горьким, будоражащим душу фильмом «О, что за прелестная война!».

Отличный исполнитель ролей тихих, незаметных и не способных на бунт персонажей. Аттенборо снял один из самых вызывающих фильмов в истории английского кино, хотя никто и никогда не мог связать этого актера с каким-либо

30

бунтарством и вызовом истеблишменту. Значение картины нисколько не уменьшает тот факт, что она следует за одноименной пьесой и обязана многим ее постановщикам в театре «Уорк-шоп» – Джоан Литтлвуд и Чарльзу Чилтону. Беспрецедентная попытка использовать жанр мюзикла для рассказа о первой мировой войне, картина Аттенборо поражала и слух и глаз непривычной для жанра («Кабаре» Б. Фосса появится через несколько лет!) политической страстностью, сочетанием условности с совершенно реалистическими эпизодами 1914–1918 годов. Новые принципы организации сюжета (контрастный монтаж сделанных «под документ» сцен патриотической горячки в первые дни войны, ностальгически-ироничных эпизодов в мюзик-холле, где назойливый пропагандизм песен, танцев и эстрадных номеров постепенно вытесняется реальной тоской, болью и отвращением к убийству, и кадров, рисующих прозрение человеческой массы) соответствовали поискам ведущих мастеров кино тех лет и подтвердили право Аттенборо стоять за кинокамерой.

Появление его следующего фильма – «Молодой Уинстон» (1972) – объяснялось, вероятно, преклонением британцев перед своим лидером военных лет, Черчиллем, однако событием картина не стала. Зато «Слишком далекий мост» (1977) послужил как бы возвращением к теме войны, возможностью рассчитаться с вояками, легко и неукоснительно посылавшими на смерть толпы безымянных соотечественников. Этот сатирически злой рассказ о нелепой конкуренции между американскими и английскими генералами, обернувшейся провалом операции и гибелью сотен солдат, утвердил репутацию Аттенборо, однако пройдет чуть ли не десять лет, прежде чем появится главная работа его жизни, совместный англо-индийский фильм «Ганди» с Беном Кингсли в главной роли.

«Ганди» не только принес уже немолодому режиссеру (на седьмом десятке!) «Оскара» за лучший фильм года. Эта поставленная, несмотря на многие препятствия, картина означала нравственный поворот для английского кино и для английского общества; дело не только в отказе от прежнего патриотизма кордовских фильмов и в разрыве с официальной историей. Впервые в кино Великобритании Аттенборо приступает к расчету с дорогими, вошедшими в сознание обывателя и лживыми мифами. «Ганди» – первый, крайне трудный шаг в эту сторону, и нужно отдать должное смелости художника, решившегося сделать героем «архитектора» распада Британской империи.

Как хорошая хроника (в лучшем смысле слова), картина Аттенборо рассказывает историю Ганди, начиная с его жизни в Южной Африке и кончая его гибелью в момент, когда он сталкивается уже не с военно-политической мощью англичан, а с микромиром личности, вобравшей в себя все безумие политического насилия, которое, казалось, Махатма победил вместе с людьми, подставлявшими себя под пули и удары. Картина иллюстрирует невероятный факт: перед нематериальной силой нравственной идеи отступает материальная мощь современной цивилизации. Превосходные мини-зарисовки представителей британской администрации (Ральф Ричардсон, Джон Гилгуд и Джон Миллс умудряются передать интеллект, темперамент и даже противоречивость своих персонажей) помогают и Бену Кингсли. Его Ганди побеждает умных, а то и благородных противников, хотя правильнее сказать, что поражение этих по-человечески значительных англичан предопределено ложной идеей господства над жаждущим свободы народом…

На протяжении веков массам вбивали в голову, что политика, война и искусство – дело «посвященных». Рядовому человеку здесь делать нечего. Ричард Аттенборо заставляет смотреть на войну, на политический процесс («Клич свободы»), на искусство (конечно же, в своем «Кордебалете») глазами этого рядового человека. Эти два последних фильма уже были на наших экранах и имели хорошую прессу. Особенно «Клич свободы» – фильм о проблемах апартеида в Южной Африке, а более широко о проблеме свободы человеческой личности в мире. «Странные» фильмы Аттенборо заставляют думать, и в этом цель режиссера, так как иначе рядовой человек останется обывателем и пешкой в далеко не почтенных играх генералов и политиков.

Ради этого стоило встать за кинокамеру даже в конце пути. Герои молодого Аттенборо были молчаливо робкими. Режиссер Аттенборо оказался думающим и смелым человеком.

31

«Ганди» // Новые фильмы. – 1987, № 11. – С. 11-12.

Ганди

Автор сценария – ДЖОН В РАЙЛИ

режиссер – РИЧАРД АТТЕНБОРО

операторы – БИЛЛИ УИЛЬЯМС, РОННН ТЕЙЛОР

художник – СТЮАРТ КРЭГ

композитор – РАВИ ШАНКАР

Роли исполняют:

Махатма Ганди – БЕН КИНГСЛИ

Джавахарлал Неру – РОШАН СЕТ

Кастурба Ганди – РОХИНИ ХАТТАПГАДИ

Хан – АМРИШ ПУРИ

Сардар Нагель – САЙД ДЖЕФФРИ

Мирабхен – ДЖЕРАЛЬДИНА ДЖЕЙМС

Маргарет Борк-Уайт – КЭНДИС БЕРГЕН

Чарли Эндрюс – ЯН ЧАРЛЬСОН

Уокер – МАРТИН ШИН

Мухаммед Али Джинна – АЛИК ПАДАМСИ

Герман Калленбах – ПОНТЕР МАРИЯ ХАЛЬМЕР

генерал Ян Смэтс – ЭТОЛ ФУГАРД

вице-король – ДЖОН МИЛЛЗ

лорд Ирвин – ДЖОН ГИЛГУД

судья Брунфилд ТРЕВОР ХОУАРД

генерал Дайер – ЭДВАРД ФОКС

«ГОЛДКРЕСТФИЛМЗ ИНТЕРНЭШНЛ», АНГЛИЯ – НАЦИОНАЛЬНАЯ КОРПОРАЦИЯ ПО РАЗВИТИЮ КИНО, ИНДИЯ

Фильм дублирован на киностудии «Мосфильм»

Режиссер дубляжа – А. ПОЛЯКОВ

В двух сериях

Широкоэкранный

Цветной, 1-я серия – 9 ч., 2542 м; 2-я серия –

10 ч., 2575 м. р/у № 1804187

Без права показа во телевидению

– /2

«Ганди» Ричарда Аттенборо привлекает прежде всего выбором главного героя повествования. В памяти не только XX века, но и всех веков мировой истории Мохандас Карамчанд Ганди останется одним из величайших политических деятелей, философом, мыслителем, моралистом, одним из прекраснейших примеров силы и благородства человеческого духа. Он не занимал государственных постов, официальных должностей, всегда оставаясь частным лицом, всегда поражая скромностью своего образа жизни, аскетизмом, пренебрежением к любым материальным благам и почестям. Но индийский народ чтит его как Бапу – отца нации, как человека, приведшего страну к свободе.

Фильм Аттенборо – дань памяти этому выдающемуся человеку. И сам по себе фильм этот также явление несомненно выдающееся – и по масштабам самой постановки (три часа экранного времени; до 450 тысяч участников массовки в сцене похорон Ганди; огромный временной охват событий – от 1893 до 1948 года; великое множество действующих лиц, сыгранных многими замечательными актерами индийского и мирового кино – такие ленты принято именовать суперфильмами), и по уровню кинематографического воплощения (о чем свидетельствуют восемь «Оскаров», завоёванных фильмом, – за лучший фильм, за сценарий, режиссуру, операторскую работу, декорации, костюмы, монтаж, исполнение главной мужской роли, а также и другие награды), и по самой любовной бережности отношения авторов к своему герою.

Не забудем, что фильм снят английским режиссером, то есть представителем той самой страны, которая на протяжении столетий угнетала индийский народ, против колониальных интересов которой в первую очередь и была направлена деятельность Ганди. Это, кстати, дало повод для жарких дискуссий вокруг фильма в Индии. Одни обвиняли фильм в том, что он пытается «обелить английские колониальные власти, осуществлявшие жестокие репрессии в отношении лидеров национально-освободительного движения, затушевать ту зловещую роль, которую колонизаторы сыграли при расколе Индии». Другие высоко оценили верность авторов истории индийского народа, его ценностям, его памяти в главном – в образе человека, сильного не телом, а духом, отвергавшего насилие, ибо принцип «око за око» может привести мир лишь к всеобщей слепоте.

В биографии РИЧАРДА АТТЕНБОРО «Ганди» занимает особое место. Как актер он сыграл более чем в пятидесяти фильмах (на наших экранах шли два из них – «…В котором мы служим» Ноэля Коуарда и «Шахматисты» Сатьяджита Рэя). Как режиссер дебютировал в 1969 году, экранизировав антивоенный мюзикл Джоан Литлвуд «О, что за прелестная война». Уже после завершения «Ганди» Аттенборо вновь обратился к жанру мюзикла, сняв фильм «Кордебалет». Очевиден интерес режиссера к исторической тематике: им поставлены фильмы «Молодой Уинстон» – об участии Черчилля в англо-бурской войне; «На один мост дальше» – об одной из операций второй мировой войны; «Ищу неприятностей» – о жизни чернокожего мученика – борца за свободу Африки Стива Бика (фильм снят в Зимбабве).

Все эти ленты отличают уверенный профессионализм, мастерство работы с актером, кинематографическая культура. Аттенборо – не первооткрыватель новых путей в искусстве «десятой музы», но достижения ее художников, их опыт, накопленный ими багаж средств умеет применять точно и мастерски. Таков он и в «Ганди», фильме, ставшем вершиной кинематографической судьбы режиссера, потребовавшем вместе с подготовкой двадцати лет работы.

Непросто было уложить огромную жизнь героя в ограниченный, пусть и немалый объем экранного времени, вместивший основные вехи его биографии. Мы увидим Ганди молодым адвокатом, который едет в Южную Африку по делам одной индийской фирмы. Увидим его первое соприкосновение с действительностью, открывшее перед ним неблаговидную картину гражданского бесправия, расовой нетерпимости, человеческой униженности. Увидим, как уже с первых своих самостоятельных шагов свободолюбивый, бескорыстный Ганди, убежденный сторонник равенства всех людей, вступает в борьбу за человеческое достоинство.

Вернувшись на родину, находившуюся под управлением английской администрации, он становится инициатором, а впоследствии и лидером массового несотрудничества с колониальными властями, ненасильственного противостояния этому. С течением времени движение, руководимое им, перерастет в целенаправленную борьбу за национальную независимость Индии.

Непросто было найти исполнителя главной роли – после долгих поисков режиссер остановился на тридцативосьмилетнем актере Королевского Шекспировского театра, никогда прежде не снимавшемся в кино, – БЕНЕ КИНГСЛИ. Сын индийского врача и манекенщицы-англичанки, он уже по самому своему происхождению соединил в себе Восток и Запад, с присущим каждой из этих культур способом видеть и воспринимать мир, подобно тому, как соединил в себе эти культуры Ганди, получивший образование и диплом адвоката в Лондоне, но сохранивший в себе душу индийца. Помимо замечательного внешнего сходства с

11

героем фильма, Кингсли показал и замечательный актерский талант, и мастерство перевоплощения в различные возрастные состояния, и то, что сыграть невозможно – интеллигентность, духовный объем личности.

Экранный рассказ о судьбе Ганди – это одновременно рассказ и о пути Индии к обретению независимости. Личность героя отразила и сложность, и противоречивость этого пути, и неизбежность того итога, к которому он вел. Порядок, основанный на насилии, не может быть вечным. Он неминуемо должен рухнуть, когда те, кто были угнетены, ощутят его противоестественность, обретут в себе духовную силу отстаивать свое право на свободу. Не случайно Ганди видел главную свою миссию в том, чтобы переделать мышление и угнетателей, и угнетенных.

Путь борьбы, который он предложил и который доказал свою поразившую колонизаторов действенность – путь ненасильственного сопротивления, упорства в истине, получивший название «сатьяграхи». Человек, осознавший правоту своих поступков, становится стократ сильнее. То же относится и к народу, осознавшему правоту своей борьбы, своих требований.

Отказ подчиняться несправедливым законам, отказ сотрудничать с властью, не уважающей своих граждан, отказ покупать товары, привезенные колонизаторами, – все это ступени борьбы, нанесшей чувствительные удары господству империалистом. Но вместе с тем авторы фильма не забывают и об ограниченности возможностей подобного рода методов. Вера Ганди в то, что и с Гитлером можно бороться ненасильственным путем, была по меньшей мере утопична…

Великий урок жизни Ганди – его проповедь терпимости к иным взглядам, иным религиозным учениям, иным политическим партиям. Одна из памятных сцен фильма – та, где он дает совет индуисту, казнящему себя за убийство ребенка-мусульманина в отместку за гибель собственного сына от руки его единоверцев. «Я знаю выход из ада, – говорит ему Махатма, – он прост. Найди ребенка, чьи родители убиты… Маленького мальчика, такого же, как твой сын. И воспитай как сына. Но смотри, он должен быть мусульманин, и ты воспитай его в мусульманской вере!» Сколько благородства в этих жизненных принципах, намного опередивших свое время…

Увы, как ни безмерно было сделанное Ганди, он не мог уберечь свой народ от губительной нетерпимости. Обретение Индией независимости стало одновременно и разделом ее по религиозному принципу на две враждебные друг другу страны. Сам Ганди стал жертвой пули религиозного фанатика. И до сих пор сотрясают Индию взрывы религиозной нетерпимости, общинной вражды, заканчивающиеся кровавыми эксцессами. Убийство премьер-министра страны Индиры Ганди – еще одно трагическое звено этой бесконечной цепи.

Проблемы эти принадлежат не только одной Индии. Сегодняшний мир, при всех великих завоеваниях цивилизации, еще только на пути к осознанию единства всех людей, всех народов мира, принадлежности их к единой человеческой семье. А значит, жизненный пример Махатмы Ганди, его моральная проповедь, его философские принципы надолго сохранят свою актуальность.

РЕКОМЕНДУЕМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ: для кинопанорамы и телевизионной передачи – чч. 1 и 16

12

Зоркая Нея. «Ганди» (Великобритания – Индия) // Искусство кино. – 1983, № 12. – С. 103-105.

«Ганди» (Великобритания – Индия)

Фильм сразу ошеломляет объемами. Огромно – все. Внушительно – все. Длительность – три с лишним часа. Разумеется, широкий формат. Конечно, стереозвук. В кадре, переливающемся любыми цветами и оттенками великолепного «кодака», – бескрайние горчичные поля Индии, разлив священного Ганга, снятые с птичьего полета перенаселенные индийские города. Шестизначные цифры участников массовых сцен: 300 000! – такого, пишут в газетах, еще не знал кинематограф. Совместное производство Великобритании и Индии, прокат – США. Огромны капиталовложения в картину, огромны и кассовые сборы. Обширная, громкая (хотя и разноречивая) пресса. Пышные, торжественные премьеры в Дели, Лондоне и других столицах. Восемь (!) Оскаров, ежегодных премий Американской академии киноискусства (за лучшее кинематографическое качество, за режиссуру, за актерское исполнение, за сценарий и т. д.)

Словом, на заключительном просмотре XIII Московского международного фестиваля переполненном Концертном зале «Россия» (а за сутки до того на специальном ночном просмотре для прессы, начало – 23.30) нам был показан истинный бестселлер, фильм-гигант, суперколосс, сверхсуперколосс…

103

И поначалу закрадывалось сомнение: а нужно ли? Нужна ли вся эта огромность скромнейшему Ганди, чья жизнь, отданная людям, была проповедью и подвигом самоотречения, самоограничения?

Но фильм втягивал, убеждал: нужно! Пусть возникнет (она тоже имеет смысл) диспропорция, своего рода парадокс: пусть все возможности, все масштабы, все чары и соблазны современного киноискусства будут поставлены на службу, отданы этой обаятельной фигуре, этому «чудаку» в домотканом рубище индийского крестьянина или странника, «хрупкому человеку, который потряс Гималаи», как в песне поют о своем Гандиджи индийцы. Ему, а не полководцам-завоевателям, не сластолюбивым монархам или авантюристам давних лет, к которым обычно так щедр западный биографический фильм.

Тем более что речь по справедливости должна идти не об одном лишь размахе или стоимости постановки, а о художественном уровне картины. Об освоенной в ней и продолженной кинематографической традиции, опыте социального, историко-революционного кинематографа, о школе Гриффита и Эйзенштейна. «Ганди» Ричарда Аттенборо, крепкого, опытного профессионала, не принадлежит к фильмам-открытиям, фильмам-экспериментам. Это фильм урожая, фильм жатвы. В могучих народных сценах, в многофигурных композициях «соляного похода» или триумфа у Красного форта узнаются уроки «Нетерпимости». В раздирающем душу эпизоде амритсарской кровавой расправы 1919 года (по приказу английского генерала Дайера там были убиты 1500 индийцев – женщин и детей) – трагический контрапункт «Одесской лестницы» из «Потемкина», этого начала всех начал народной драмы. Несколько поколений кинематографистов своими трудами и талантом подготовили для «Ганди» тот эффект непреложной достоверности, благодаря которому постановочный, художественный, «игровой» по своей рубрике фильм смотрится как подлинная хроника событий, не нуждаясь ни в интриге, ни в любовных перипетиях, ни в прочих гарантиях занимательности.

Глубокая серьезность и чувство ответственности обусловили драматургию (сценарий американского писателя Джона Брайли) – от нее многое зависит. Жизнь Ганди, долгую, насыщенную, слитую с судьбами его великого народа, нелегко уложить даже и в трехчасовое экранное время. Трудно адаптируется в кинокадре уникальная фигура, сочетающая в себе словно бы несочетающиеся свойства философа и политика, религиозного мыслителя, моралиста, погруженного в самоанализ и самосовершенствование, и общественного деятеля, кипящего в котле сиюминутных забот дня. Не утерять Ганди в многолюдстве национально-освободительного движения – с одной стороны, но и не замкнуть его в «ашраме» (обители) его внутреннего мира – с другой, авторам помогла уверенно взятая ими магистраль биографии героя.

Это «сатьяграха» Ганди, его нравственный принцип и одновременно тактика поднятой нм народной борьбы против поработителей-англичан: «упорство в истине», ненасильственное сопротивление, несотрудничество и неповиновение британским колонизаторам. Для совместного англо-индийского фильма, родившегося в 1980-е годы (хотя Аттенборо вынашивал его замысел двадцать лет), думается, и органичен, и многозначителен сам основной «сюжет»: поражение империи, крах колониализма. На этом историческом фоне, вырастая из него и его определяя, развертывается на экране жизненный путь Мохандаса Карамчанда Ганди, который становится для своих соотечественников Махатмой, что означает – великий дух, Бапу – отцом нации.

Происходит чудо, которое можно было бы счесть и вправду индуистским «переселением души», если бы не знать другого чудодейства: актерского перевоплощения.

Когда в купе старомодного экспресса 1890-х годов, пересекающего тусклую равнину Южной Африки, мы видим удивительное лицо молодого индийца с излучающими веселый свет, блестящими черными глазами, когда этого чуть смешного и редкостно симпатичного юнца полисмен вышвыривает из вагона, потому что он цветной, когда наш изящно одетый, деликатный и – сразу ясно – незаурядно талантливый юноша, сбитый хамским кулаком, поднимается с зем-

104

ле, – возникают и безупречная в него вера, и, можно сказать, высший градус сопереживания. Бен Кингсли идеально выполнил свою непомерную актерскую задачу – прожить в фильме 55 лет жизни человека (и какой жизни!), превратиться вместе со своим героем из того неоперившегося юриста, выпускника Кембриджа. начинающего адвоката, на самом себе познавшего апартеид, – в глубокого старца, в Махатму, в Бапу, сохранив детство чистой души, блеск глаз и теплоту – живую человечность. Тридцативосьмилетний артист шекспировской Стрэдфордской труппы, сыгравший Гамлета и знаменитого Кина в поставленном специально для него моноспектакле, новичок в кино, в «Ганди» проявил себя и киноактером-мастером. Дело, однако, видимо, не в одном лишь мастерстве. И не только в «избирательном сродстве»: настоящее имя Кингсли – Кришна Банн, его отец – индиец-мусульманин из штата Гуджарат (родина Ганди). Дело, естественно, в той глубочайшей сыновней любви, о восхищении, солидарности, которыми проникнуты творение артиста и фильм в целом. Не случайно, что в оценке центрального образа вся пресса единодушна, чего нет по другим пунктам. В частности, много упреков, что окружение Ганди, крупные общественные деятели, лидеры национально-освободительной борьбы (вплоть до Неру, преемника Ганди, или Мохаммада Али Джинны, его оппонента) выписаны гораздо менее подробно и убедительно. Такой упрек справедлив. Но – увы – кинематографу еще не удалось гармонично решить дилемму: монофильм или групповой портрет. В «Ганди», несмотря на участие многих прекрасных артистов, среди которых Рохини Хатангади, трогательная в роли жены Ганди Кастурбы, Кэндис Берген, Джон Гилгуд и другие столь же яркие имена, чаша весов клонится к монофильму.

Конечно, экранное время и пространство ограничены. А постановщик повторяет, что он снимал фильм не о национально-освободительной борьбе Индии, не о деятельности партии Национальный конгресс, но историко-биографический фильм о Ганди. И все-таки можно на этом примере убедиться, что в искусстве свойства художественные, эстетические неотделимы от концепции, а достоинства – увы! – своим продолжением могут иметь недостатки. Моноструктура или, что, пожалуй, точнее, – диалогическое построение фильма, последовательно выдержанное противоборство «Ганди – британский колониализм» способны навести на мысль о «сатьяграхе» как универсальном способе борьбы, как некой панацее антиколониализма. Эпизод за эпизодом строятся сходно. Это – острое столкновение Ганди с британской администрацией, всякий раз завершающееся победой героя. Порою даже может показаться, что свободе своей Индия обязана исключительно Махатме, его личности, уму. пафосу, силе убеждения. Последние несомненны, но. как известно, кризис, распад и далее крах колониальной системы империализма явились объективным всемирно-историческим процессом, двигателем которого было пробуждение к борьбе многомиллионных масс порабощенных народов. И французская колониальная империя тоже пала, и вынуждены были отправиться восвояси старейшие европейские колонизаторы – голландцы. Многие страны и народы добились самостоятельности и не имея лидера такого масштаба, как Ганди.

В Дели, на месте, где 30 января 1948 года семидесятидевятилетний Ганди был убит террористом-фанатиком, иыие горит вечный огонь. Вокруг черномраморного постамента всегда благоговейные толпы – жители индийской столицы, паломники, туристы-иностранцы. Это не могила: тело Ганди было по обряду сожжено, а прах приняли воды Ганга. Это место пролитой крови.

Да, взвился над древней крепостью в Дели индийский национальный флаг. Но начинается трагедия религиозной распри, происходит раздел страны. Ганди был убит не иноверцем, не иностранцем, а своим соотечественником–индусом, которому гуманизм, веротерпимость и мудрость Бапу виделись лишь изменой…

Еще раз без умиротворенности приходится нам вспомнить о сегодняшних кровавых бойнях, подлых выстрелах, небывалых тревогах века Махатмы Ганди, XX века, идущего к своему финалу.

Нея Зоркая

105