Караван смерти (1991): материалы

В.А. «Караван смерти» // Видео-Асс Премьер. – 1993, № 16. – С. 3.

«КАРАВАН СМЕРТИ».

Россия, 1991 г., 75 мин. Режиссёр – Иван Соловов. В ролях: Александр Панкратов-Чёрный, Борис Хмельницкий Елена Кондулайнен.

Афганистан еще долго будет аукаться всем нам. Как совершенно справедливо заметил один из злодеев в этой ленте, «нас туда не звали». Но раз уж суждено было нашим двум странам пережить этот ужас, надо бы извлечь из этого уроки, и – чтоб другим не повадно было… Однако словно маятник, который уже не остановить, последствия той войны вновь и вновь проявляются, причем совершенно некстати… Фильм Ивана Соловова был снят два года назад, но и тогда события, описываемые в фильме могли показаться мало реальными – ну действительно, какая-то бандгруппа из «сопредельной страны» нападает на наших пограничников и практически полностью уничтожает наш отряд. А задача, поставленная группе: дестабилизация ситуации в регионе. Вряд ли такую ленту можно было снять «раньше», но тогда фильм записали бы в разряд политфантастики – что-то вроде «Одиночного плавания». Сейчас события эти происходят уже не на экране. И за что гибнут люди в тех краях? Из-за того, что кто-то хочет управлять, а ему не дают? На подобные риторические вопросы фильм не дает ответа, ибо не ради этого снят. Не относясь к элите кинобоевиков о войнах, которые ведут кто угодно где угодно, фильм тем не менее в меру сил и отпущенных средств предупреждает: не надо нарушать границ, не надо творить зла, не надо убивать людей, ибо зло по закону бумеранга вернется и поразит своего «породителя». Наши мальчики (не из фильма, а из жизни) до сих пор платят по самым высоким счетам за то, что их старшие товарищи разрешили им убивать. В фильме все вроде бы закончилось хорошо. А чем закончится в реальности?

В.А.

3

Киреева Анна. Бильярд на Васильевской // Спортивная жизнь России. – 1999, № 7. – С. 51-54.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

БИЛЬЯРД НА ВАСИЛЬЕВСКОЙ

Беседа с Борисом Хмельницким, популярным актером, состоялась в бильярдной Дома Кино на Васильевской улице. Не теряя нить разговора, он классно загонял шары, водил мелком по кончику кия и снова прицеливался.

51

– Догадываюсь, что стаж у вас – о-го-го?

– Да уж года с 45-го балуюсь, и было мне тогда пять лет. В то время мой отец был начальником окружного Дома офицеров в Хабаровске, они тогда еще воевали в Маньчжурии. Отец отвечал за дворец императора Пуи, из этого дворца и перевезли в Дом офицеров личный бильярд императора со всем к нему причитающимся: шары из слоновой кости, кии. Необыкновенной красоты вещь, произведение искусства, не преувеличиваю. А уроки мне давал некто Иванов, великий игрок, чемпион Азии, был у них такой чемпионат. Вообще-то этот Иванов – из белых офицеров, уехал, а затем вернулся в Хабаровск. Он и учил меня играть, да еще отец. Он тоже очень любил бильярд. Я хорошо помню голубые мелки. Это сейчас американский мел в любой бильярдной, а тогда это была жуткая редкость, ни у кого не было, а у меня были! Еще наклейки на кии – всё-всё самое шикарное.

– А что с тем императорским бильярдом, где он?

– А стол этот долго стоял в Доме офицеров, в комнате для высшего комсостава. В то время командовал округом Родион Яковлевич Малиновский, тоже большой любитель бильярда, позднее он стал министром обороны. Ему этот императорский стол и поставили. Несколько лет назад я приехал в Хабаровск и узнал, что это уникальное произведение искусства какой-то разгильдяй-начальник отдал в местное артиллерийское училище, где его быстро и успешно раздолбали. Вы не представляете, какой это был бильярд!

– Скажите, а как вы свой игровой уровень оцениваете?

– Знаете, я очень хороший игрок. Но с профессионалами я не смогу соревноваться. Если бы я был профессионалом, то и в этой среде нормально играл бы. Но для этого надо все бросить, заниматься только бильярдом, иметь тренера, много тренироваться. То есть посвятить этому все свои силы и все время… Я и сейчас часто играю с известными игроками. Например, с чемпионом мира Пантелеевым. Конечно, он выигрывает, но я с ним играю достойно, цепляюсь.

– А на деньги играете?

– Иногда и на деньги. Но на этом много не заработаешь. Это так – для встряски нервной системы. Еще я играю на бегах и в карты. Раньше играл в большой теннис, но у меня возникли проблемы с ногой, пришлось прекратить. Играл и в настольный теннис. В детстве, когда мы жили во Львове, я был чемпионом Львовской области по пинг-понгу.

– Но это в детстве. А бильярд и карты особо активными видами не назовешь.

– В футбол играю, иногда. В свое время наш театр на Таганке шефствовал над несколькими сборными командами, как и многие, кстати, другие театры в те годы. Мы курировали сборную СССР по хоккею, тогда в ней играли Фирсов, Старшинов, Якушев, Мальцев, Харламов… Они у нас бывали на всех спектаклях, случалось, мы играли с ними в футбол. Такие же отношения у нас были и со сборной СССР, и с ЦСК ВМФ по водному поло. Со многими у меня и сейчас теплые приятельские отношения. Скажем, с Шидловским, с Гуляевым. Я вообще очень интересуюсь спортом, у меня много приятелей и из других команд: штангисты, боксеры, борцы. У великого нашего борца-тяжеловеса Александра Иваницкого – сейчас он руководит спортом на РТР – был на юбилее, 60 годков стукнуло, а стать у него почти прежняя, ни жиринки лишнего веса.

– Слышала я, что вы еще учредителем некоего фонда были…

– Да, был фонд. Лет пять назад мои знакомые вышли с хорошей идеей. Среди этих знакомых были, в основном, коммерческие структуры: одна мощная строительная контора. «Альфа-банк», другие. Они и предложили мне возглавить Фонд болельщиков футбола. На носу был чемпионат мира по футболу – предыдущий, который проходил в США. И мы. конечно же, поздновато взялись за это дело. Уже был апрель, когда мы начали раскручивать Фонд. Затеяли мы все это. чтобы помочь нашей сборной, футболистам-ветеранам, спортшколам и т.д. Были составлены большие программы. Выпустили сертификаты, чтобы люди могли их покупать. А деньги, полученные от продажи этих ценных бумаг, мы вкладывали конкретно: несколько раз помогали ветеранам футбола. Просто давали им деньги. Помогали спортшколам формой, снаряжением. Организовали тургруппы на чемпионат мира по футболу. Путевки, естественно, были льготные. Эти путевки по конкурсу (была телелотерея) распределялись среди наших вкладчиков, и эти 200 счастливчиков поехали на чемпионат по нашей линии. Реально помогли и Федору Черенкову, когда он уходил из большого спорта. На стадионе «Динамо» от нашего Фонда мы вручили ему конверт с семью, если не ошибаюсь, тысячами долларов. Город дал ему квартиру, какая-то организация подарила джип, а мы – конверт, то есть, что смогли.

– А после чемпионата, видимо, начались проблемы?

– Да, чемпионат завершился, и интерес к нашей затее стал угасать. Мы вложили деньги в телепередачи, чтобы напомнить о себе, дать информацию. Но это, как известно. стоит больших денег. А потом, когда идея окончательно завяла, мы даже в газетах объявление дали, что до такого-то срока вкладчики могут прийти и обменять свои акции на деньги. Мы смогли выплатить только номинальную стоимость каждой акции. Тем самым вернули их личные деньги.

– И все остались довольны?

– Нет, конечно. Кто-то жаловался, что не успел. Но мы же заранее предупредили, что обмен будет проходить до 1 июля, этот обмен не мог длиться вечно.

– А вы и сейчас уверены, что это была хорошая и реальная идея?

– Это была просто замечательная идея. Ко мне пришли актеры, деятели культуры, которые бесплатно выступали, ездили на всякие мероприятия: Ромашин. Панкратов-Черный. Никоненко. Я называю лишь самых активных, которые потом за свои труды и поехали с нами на чемпионат мира. Разумеется, бесплатно. Моргунов еще. даже Клара Лучко, которая в футболе ровным счетом ничего не понимала. Но и она страшно увлеклась нашим делом, очень помогла, а потом поехала на чемпионат.

– Но если идея такая замечательная, так все великолепно начиналось, с таким энтузиазмом, почему же все это не прожило и года?

– Я после чемпионата мира говорил ре-

52

бятам-банкирам: мол, не бросайте дело, найдите деньги, чтобы оплатить эти обещанные вкладчикам проценты, не жлобитесь. На фоне лопающихся пирамид выплатите деньги персонально каждому вкладчику. Тогда нам поверят, и на следующем витке все преобразится. И если бы они не жили бы одним днем, не были бы жлобами, то дело бы наше расцвело. Это целая индустрия. Она и берет много, но и отдает стране во много раз больше.

Ведь что такое футбол, например, во Франции? Я уже не говорю про Южную Америку. А во Франции, как мне кажется, вся международная федерация футбола посовещалась и решила, что ради политической стабильности пускай выиграют французы. (Смеется). Но они действительно играли здорово. А у нас футбол? Нет, жалко: такая гениальная идея была – поднять все на солидный уровень! И так все потухло, к сожалению. Многим, от кого все это зависит, не хватает масштабного мышления, дальновидности.

– Раньше наши футболисты имели другие деньги, а играли куда сильнее, так ведь?

– Они были патриотами, в лучшем смысле слова. Они играли искренне, играли вовсе не за деньги и плакали как дети во время гимна. Это были выдающиеся люди. И не надо говорить, что своими победами они как бы поддерживали тот режим. Сейчас, к сожалению, не так.

Ведь смотрите: итальянских футболистов или бразильцев бедными никак не назовешь. Но не дай Бог, он откажется играть за сборную страны – его просто размажут, он станет изгоем. А у нас сейчас чуть ли не в моду вошло отказываться от участия в матчах сборной России. Кому-то, видите ли, деньги не доплатили. Ладно, виноваты и те, кто эти деньги зажал. Но ты все-таки думай: это же чемпионат мира или Европы, ты же становишься на нем государственным человеком, защитником своей отчизны. Да плюнь ты на чиновников, которые тебя обманули. Выйди и сыграй от души. Не понимают!

Вот я, артист театра на Таганке, мне не заплатили, а я из-за этого не вышел на всемирный фестиваль театров… Мне денег не дали, а я играть не буду! Ну и кому я сделал хуже? Кого наказал? Себя дурака! Вот не буду участвовать в Шекспировском Фестивале – мне не доплатили. И что, весь театральный мир в ужасе?

– Но наши великие хоккеисты… Они с удовольствием приезжали играть: Вячеслав Фетисов, Павел Буре, другие. Старая школа?

– Наверное, так. Павел Буре – замечательный парень. Они все. кто участвовал в Олимпиаде, замечательные. Они молодцы, приехали, очень хотели выиграть. Но не сложилось, к сожалению. Но ведь не из-за денег бились, им хватает. И как они переживали – до слез. Обидно как им было. Они потрясающую команду составили на Олимпиаде в Нагано – азартную, мощную, и от матча к матчу усиливали игру. А потом… Это как в боксе: выигрывал, выигрывал, а пропустил всего один удар, и рухнул.

– А сами вы как, азартный человек?

– Очень азартный, до крайностей, даже самому страшно иногда бывает. Во всем азартный.

– А в профессии это помогает?

– Ну, в кино моя спортивная подготовка очень помогает. Во всех фильмах я снимался без дублера. В самых сложных съемках, абсолютно на равных с любым каскадером мира, включая Сашу Иншакова. Он, кстати, может подтвердить. Скачки, драки, кувырки, кульбиты, падения – все делаю сам. На экране можете посмотреть: Робин Гуд, Квентин Дор-

53

вард, Айвенго, бандиты всякие, исторические фильмы – скачу, прыгаю, все, что угодно. И ситуации опасные были. Надо так упасть, так прыгнуть и драться на мечах, чтобы еще остаться живым и невредимым.

– А нечто конкретное можете вспомнить?

– Снимали мы «Караван смерти»… Меня тогда Панкратов-Черный спас от больших неприятностей. Играл я главаря банды, а Панкратов – пограничника. И вот последняя сцена: ущелье, старый заброшенный городок под Ашхабадом, я стреляю в него, он в меня. Я из пистолета, он из автомата.

В общем, финал. Меня готовят пиротехники: закладывают в меня спецленту с пистонами, взрывчатками такими маленькими, пульки в которых отлетают от человека, а не в него. Вся эта система подключена к пульту. Нажимается пульт, срабатывает детонатор, и видно, как по телу идет очередь, разрывая одежду. А по телу укладывается защитный слой, потом сыромятная кожа, еще какие-то приспособления.

А пьяный пиротехник закрутил меня этими лентами-строчками поперек тела, по ногам и т.д. И вот уже снимать должны, меня одели в одежду, обмотали чем нужно. А Панкратов со стороны смотрел и вдруг говорит: «Стоп, ребята. Вы куда несколько пистонов прилепили?». И тут, ко всеобщему ужасу, выясняется, что пьяный пиротехник сделал так, что один пистон с пулькой оказался у меня под мышкой. А другой на плече, напротив виска. Хотя эта пулька движется от тела, но в данном-то случае она как раз и пошла бы к виску, а вторая разорвалась бы под мышкой… Так что большую беду отвел от меня Панкратов-Черный, может, и от погибели спас.

А на Западе все снимаются с каскадерами. Исключения – Жан Маре и Чак Норрис, других не знаю. А дублерам там платят большие деньги. У нас не так. У нас есть актеры, которые, снимаясь без дублера, покалечились на съемках. Были случаи и совсем трагические. Поэтому каждый раз приходится рассчитывать все варианты и тебе, и съемочной группе, и пиротехникам, и каскадерам, которые готовят съемку.

На экране все эти прыжки, падения, удары ничего общего с жизнью не имеют. Все это театрализовано, это нельзя снимать с той же скоростью, что в жизни. Всё надо делать условно. А на экране всё это должно эффектно летать, переворачиваться, разбиваться… Так что спорт мне очень помог в плане формы, выносливости. Я, знаете ли. достиг хороших результатов на своем любительском уровне. Еще у меня были первые разряды по баскетболу, большому теннису и гандболу. Но бильярд – это самая большая страсть и самые большие успехи.

– Сейчас многие виды вообще не собирают публику…

– Скоро мы о них вообще забудем. Вам, юное создание, и вообразить трудно, что чемпионат мира по конькам с участием Виктора Косичкина собрал в Лужниках полный стадион, а когда он выиграл, – пела и плясала вся страна. И опять же вся страна собиралась у телевизоров, когда где-нибудь за рубежом проходил чемпионат по фигурному катанию. Тут, конечно, наше телевидение постаралось, мало спорт показывает, зато доблестно готовит киллеров и насильников.

– А что еще вас интересует в жизни?

– Сейчас я выпускаю компакт-диски и имею полное основание для этого: я закончил музыкальное училище по классу баяна и получил диплом дирижера оркестра народных инструментов. Моя музыка звучала в четырех спектаклях нашего театра. Сейчас вообще запели все через одного. Нет, это, конечно, чудесно, но вопрос еще и в том, как это звучит. И все же, лучшие певцы-исполнители – это актеры. Потому что вокалист может и не создать образ песни, а актер может: Андрей Миронов, Олег Даль, Шарль Азнавур.

– Значит, в своих фильмах вы не только сами исполняете трюки, а еще и поете сами?

– В кино как раз петь не получалось. Но все равно лучшие исполнители – актеры. Есть масса хороших голосов. Но надо еще выразить. Почему Лемешев был так популярен? Он был еще и замечательный актер. А Шаляпин? Голос – да, но ведь еще и актерище.

– Так, с музыкой тоже разобрались… Вы сейчас репетируете что-нибудь?

– Из театра я ушел, появляюсь лишь иногда. Скоро юбилей театра – 35 лет. Юрий Любимов будет восстанавливать наш первый спектакль, тот, с которого, собственно, и началась Таганка. Вместе с Анатолием Васильевым мы написали к нему музыку. Любимов попросил меня сыграть, и я, конечно, согласился. Увы, многих, кто в нем играл, уже нет с нами.

В кино же с моим участием сейчас идут съемки выдающегося, огромного многосерийного фильма с костюмами, каскадерами, массовкой. Снимает режиссер Булат Мансуров: история Государства Российского от княгини Ольги и далее по эпохам. Отсняли уже пять художественных фильмов. Снимется практически вся «актерская сборная СССР», всех национальностей. Из наших – Быстрицкая, Лановой, Прыгунов. У меня несколько ролей: в одном фильме я играю Святослава Игоревича, в другом – купца-воина, в третьем – шведского посла, в четвертом – римского соблазнителя. Вот так я умудрился сыграть в одном многосерийном фильме четыре роли, а может, и пять, мы еще не закончили.

– Одним словом, загружены изрядно.

– В общем-то, так оно и есть. Но часто и отказываюсь от каких-то ролей. Я сразу чувствую – не то. Актер должен уметь отказываться от заведомой халтуры, от серятины.

Вот недавно я разговаривал с Настей Вертинской, сестрой моей бывшей жены. И она мне передала телефонный разговор с Аллой Демидовой. Настя ей порыдала, что в творческом простое она, все плохо. А Демидова сказала – это хорошо, это накопление у тебя идет, и оно обязательно выплеснется в нечто серьезное. Как у литератора… Сперва он мучается, собирает факты, думает, а уж только после этого с большим материалом, с идеями садится за письменный стол.

– А если у вас появляется свободное время, то как вы его убиваете?

– Посвящаю своей любимой дочери, своей любимой сестре Луизе. С ней, кстати, мы и сделали музыкальный вечер. Начали для души, развлечения ради, а перелилось это в большой и. надеюсь, интересный спектакль. Очень оригинальный, ничего подобного в мире не было. Сейчас мы его дорабатываем, пишем фонограмму. А затем повезем обкатывать в Уфу. Я, сестра Луиза и Саша Панкратов-Черный.

Беседу провела Анна КИРЕЕВА

54