Кузина Анхелика / La prima Angélica (1974)

Кузина Анхелика / La prima Angélica (1974): постер

Полнометражный фильм.

Другие названия: «Кузина Анхелика» / «Двоюродная сестра Анхелика» / «Cousin Angelica» (международное англоязычное название).

Испания.

Продолжительность 107 минута.

Режиссёр Карлос Саура (приз жюри Каннского МКФ).

Авторы сценария Рафаэль Аскона, Карлос Саура по идее Карлоса Сауры.

Операторы Луис Куадрадо.

Жанр: драма

Краткое содержание
Луис (Хосе Луис Лопес Васкес), не обременённый семейными узами бизнесмен средних лет из Барселоны, приезжает в Сеговию, чтобы договориться о переносе останков покойной матери в фамильный склеп. Он принимает приглашение погостить в квартире тёти Пилар (Жозефина Диас), которая сообщает племяннику, что этажом ниже живёт — с мужем Ансельмо (Фернандо Дельгадо) и названной в честь мамы дочерью (Мария Клара Фернандес де Лоайса) — Анхелика (Лина Каналехас). Луис помимо собственной воли погружается в воспоминания о кратком периоде из детства, когда, оставленный в 1936-м году, в самом начале Гражданской войны, родителями-республиканцами у Пилар (Лола Кардона), чьи близкие поддерживали националистов, провёл замечательную пору вместе с прекрасной кузиной.

Также в ролях: Педро Семпсон (отец Луиса), Мария де ла Рива (Абуэла), Антонио Канал (солдат), Луис Пенья (священник), Джульетта Серрано (монахиня), Энкарна Пасо (мать Луиса).

Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 17.02.2019

Авторская оценка 9/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Кузина Анхелика / La prima Angélica (1974): кадр из фильма
Прекрасная кузина

Случайный зритель может искренне изумиться, узнав, что этот невыразимо нежный и проникнутый светлой ностальгией фильм в момент своего появления стал причиной… громкого скандала. Несмотря на то, что сценарий Карлоса Сауры и Рафаэля Асконы получил (правда, лишь с третьего раза, после внесения существенных правок) одобрение цензуры, да и готовая картина вовсе не попала под официальный запрет, «Кузина Анхелика» подверглась форменной травле со стороны консервативной части общества. Масла в огонь подлил тот факт, что именно работа Сауры представляла Испанию на престижном кинофестивале в Канне1, и нападки в прессе с шумными демонстрациями протестующих вылились в июле 1974-го (на третьем месяце проката) в террористическую акцию: в один из барселонских кинотеатров была брошена зажигательная бомба. Тем не менее продюсер Элиас Керехета выступил с заявлением, что не позволит вырезать из фильма ни кадра, и в коммерческом отношении, как это ни забавно, не прогадал, впервые познав с постановками всё-таки непростого кинематографиста, последовательного приверженца Эзопова языка, ощутимый успех. За два года демонстрации кассовые сборы составили порядка ESP80 млн., а с учётом последующих повторных выпусков (при аудитории в 1,41 миллионов человек) – свыше ESP90 млн. Что же так взбудоражило одних соотечественников Карлоса Сауры и заинтересовало (быть может, обнадёжило, воодушевило) – других?

Кузина Анхелика / La prima Angélica (1974): кадр из фильма
В плену воспоминаний

Разумеется, ключ к пониманию как самого произведения, так и бурной реакции на него даёт политический контекст. Достаточно вспомнить, что Франсиско Франко годом ранее, в силу резкого ухудшения состояния здоровья, оставил ряд государственных постов, и ощущения радикальных перемен в общественной жизни были, что называется, разлиты в воздухе. Авторы прямо указывают на неизбежную, объективно созревшую необходимость забыть прежние распри внутри большой семьи-государства – и растроганная тётушка, не колеблясь, даёт Луису согласие на перезахоронение останков матери, двадцать лет покоившейся в земле Барселоны, вдали от фамильного склепа. Да и сам гость вовсе не желает сводить старые счёты, невзирая на нахлынувшие воспоминания, в том числе – об унизительном моменте начала военных действий, когда приютившее его семейство, испугавшись прихода вооружённой черни, с облегчением узнало о вступлении в город доблестной армии и дядя Мигель разразился язвительной репликой: «Луисито, посмотрим теперь, что будет с твоим отцом и его дружками из этой шайки». Однако Карлос Саура как никто обострённо воспринимал несправедливость протекавших процессов, отдававшую изменой идеалам, даже соглашаясь, что теневые договорённости о принятии в правую элиту представителей левых кругов с откладыванием на неопределённый срок многих законных требований народных масс и прогрессивной интеллигенции всё же предпочтительнее новой гражданской бойни. Анхелика, в порыве расстроенных чувств понадеявшаяся, что Луис может стать спасением от опостылевшего и потерявшего смысл существования с нелюбимым мужем, так и не осознала, что совершила страшный проступок – предательство. Для неё попытка тайного бегства на велосипеде в Барселону, похоже, вовсе не являлась выражением стремления к свободе, но что ещё хуже – не вызвало никаких эмоций суровое наказание кузена… Наверное, не менее остро испанцами были восприняты и выпады режиссёра против католической церкви, олицетворяемой не только монахиней-стигматиком, приснившейся мальчику с замком на губах и с червяком на груди, тянущейся к нему окровавленной рукой, но и пастором, использующим заметку о трагическом инциденте с бомбардировкой как повод для глупой и неуместной лекции о греховности человеческой натуры. Становится совсем не по себе, когда слова священника-учителя материализуются!

Кузина Анхелика / La prima Angélica (1974): кадр из фильма
Навязчивый ночной кошмар

Впрочем, художественная значимость «Кузины Анхелики» не исчерпывается поразительной меткостью и своевременностью предложенных аллегорий. Саура и Аскона решительно уходят от реализма в сюрреалистические выси, но одновременно – избегают убийственной саркастичности в духе Луиса Бунюэля или Марко Феррери (кстати, много сотрудничавшего со сценаристом, особенно в свой испанский период), предпочтя очищающую душу сентиментальность. Оттолкнувшись от идеи, навеянной их предыдущей картиной2, единомышленники прибегли к сильному (в своём роде уникальному) драматургическому приёму: переносясь в прошлое, Луис внешне – физически – остаётся самим собой, причём Ансельмо отождествляется с воинствующим националистом Мигелем, а сообразительная и любознательная Анхелика-дочка оказывается… мамой в десятилетнем возрасте. Подобное допущение могло послужить поводом для трактовок во фрейдистском духе, но провоцирует ассоциации, скорее, со смелыми идеями Джона Уильяма Данна и их преломлением в творчестве Хорхе Луиса Борхеса. Герой словно предпринимает путешествие по лабиринтам не памяти, а самого времени, всецело, именно физически перемещаясь в ту краткую пору, что стала переломной и в его собственной жизни, и в судьбе страны. И именно возвращение к девочке с ангельским именем, неразделённая и невыраженная любовь к которой во многом помогла Луису в последующие, тоже нелёгкие годы, способствует достижению столь необходимой внутренней гармонии…

.

__________
1 – Правда, создатели довольствовались призом жюри, а «Золотая пальмовая ветвь» тогда досталась копполовскому «Разговору», тоже остроактуальному.
2 – Точнее, эпизодом из «Анны и волков» /1973/, где престарелая глава семьи рассказывает прибывшей учительнице о девочке Анхелике, игравшей в детстве с тремя её сыновьями.

Прим.: рецензия впервые опубликована на World Art



 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика Сайт в Google+