Мастер и Маргарита (1994): материалы

Абросимов Юрий. Домашний спор славян // Видео-Асс Премьер. – 1994, № 24. – С. 86-88.

ДОМАШНИЙ СПОР СЛАВЯН

По благословению Святейшего Патриарха Алексия II киноцентр «Русский фильм» совместно с Кинокомитетом России провели 3-й Международный кинофестиваль славянских и православных народов «Золотой Витязь» в Тирасполе, столице Приднестровской Молдавской Республики, со 2 по 9 сентября 1994 года. На нем было показано около 150 фильмов – игровых, документальных, анимационных, студенческих, – представленных кинематографистами России, Украины, Белоруссии, Югославии, Греции, Молдавии

ФЕСТИВАЛИ ОСЕНИ

Кинофорум проходил под девизом: «За нравственные идеалы, за возвышение души человека. Один из этих нравственных идеалов – патриотизм – явно доминировал при отборе конкурсных лент. Конечно, каждый волен по-своему выражать свое отношение к отечеству, в том числе и на языке кино. Сегодняшняя жизнь оправданно добавила много эпитетов к высокому слову «патриот» (лже-, ура-, квасной, великодержавный, истинный). Но в конечном счете искусство само отторгнет фальшь.

Останется патриотизм без эпитетов.

И настоящее кино.

Из четырех оплаченных организаторами вагонов для отправки московских участников фестиваля к месту его проведения заполненными оказались чуть больше двух. Около половины гостей и представителей прессы не прибыли на вокзал. Видимо, Актерская Гильдия своим круизом по Черному морю перебила интерес к «Золотому Витязю» многих знаменитостей, уважающих славянство, но отдавших предпочтение нынешнему истэблишменту.

Из провожающих на перроне выделялись небезызвестная Сажи Умалатова, служители церкви и активисты «непримиримой» оппозиции.

Открытие фестиваля совпало с днем государственного образования Приднестровской Республики. К утру на главную площадь примаршировало войско Приднестровья, стянулись отцы города, и начался митинг. Завершил его парад военной техники. Особенно ликовала мужская часть населения. В глазах читались как гордость за имеющееся в наличии оружие, так и желание пострелять из него, причем – немедленно.

Особенно удивляла решимость населения никого не слушать и жить своим умом. Худо ли, бедно ли, но своим. Об этом говорилось повсюду. Местное телевидение призывало людей к самостоятельности, имея ощутимый успех. Впрочем, в тот день народ тяготел не к телевизору.

Во второй половине дня сказалась невиданная любовь местных жителей к кино. Объявления по уличному радио о прибытии Г.Жженова, Н.Михалкова, A. Петренко, А.Ливанова, А .Роговцевой, B. Гостюхина и других действовали магнетически. У центрального кинотеатра скопилась изрядная толпа. Поклонников не останавливали даже цены на билеты, измерявшиеся в тысячах купонов (десятках тысяч рублей).

На торжественном открытии, после красивой культурной программы, было заявлено о необходимости предъявить ощутимый противовес различным тлетворным влияниям, жестко разграничив «черное» и «белое».

Затем Н. Михалкову и Ю. Ильенко вручили дипломы «За выдающийся вклад в славянский кинематограф» и денежные премии. Еще несколько премий получили И. Лощилин, С. Тарасов, В. и Л. Демины «За лучший сценарий». Всего же призовой фонд составил в этом году 22.000 долларов.

К вечеру празднование разделилось – на площади устроили грандиозную дискотеку, на которой скопилось порядка пятидесяти тысяч человек, а делегатов «Золотого Витязя» увезли на банкет. На следующий день президент фестиваля, известный артист, сценарист и режиссер Н. Бурляев, помянув недобрым словом известные кинотусовки последних времен, дескать, тамошним завсегдатаям только бы поддать, а до кино им дела нет, с горечью констатировал, что «у нас тоже, к сожалению, нашлись такие… Напились, накурились. Ну, ничего». И, действительно – ничего.

Основное состязание развернулось в конкурсах художественного кино и видеофильмов. Первый из них открылся лентой российского режиссера В.Хотиненко «Макаров».

Работа жюри шла с переменной удовлетворенностью, поскольку уровень представленных картин колебался, и не совсем ясны были мотивы наличия той или иной работы в программе. Общий набор оказался лишенным внутренней логики. Собранная коллекция напоми-

86

нала пиццу – продукт, имеющий как известно, в содержании почти все. Хорошо себя зарекомендовала анимация. Несмотря на компьютерные достижения последних времен, испытанный и надежный карандаш продолжает радовать новыми достижениями мастерства. Студия «Пилот» представила милейшую историю о двух червяках («Другая сторона» М. Алдашина), и порядком озадачил А. Кулев из Болгарии работой «Весельчак».

В конкурсе видеофильмов выделялись «персоналии»: «Незнакомый Бурков. Письма к другу» В. Максимова и «Игорь Шафаревич: «Я живу в России» Н. Мельникова, а также небесспорное исследование С. Говорухина «Великая криминальная революция». Коммерческому агенту последнего фильма пришлось колесить по всему региону, устраивать сеансы в самых различных залах: от управления ПМР до колоний строго режима – настолько великим оказался интерес к истории России.

Среди документальных фильмов успех имела «Тихая моя родина» Л. Коршика, а наиболее мощное воздействие на зрителей оказала идея, посетившая Н. Михалкова 13 лет назад и ныне воплотившаяся в «Анне от 6 до 18». Прославленному режиссеру удалось создать сплав художественной ткани с документальной, отчего события недавнего прошлого нашей страны представали в ином ракурсе, как бы в новом обличии, бросая смотревших на них из жара в холод, вызывая то ужас, то тоску. Как мне кажется, эта работа – опыт, не имеющий аналогов в мировом кино.

Среди игровых фильмов хотелось бы отметить «Время собирать камни» С. Вехова. Его древняя Русь завораживает красотой. По-прежнему характерен грузинский кинематограф («Экспресс-информация Э. Шенгелая), интересна «частная» история, которую поведал украинец В. Лященко («Записки курносого Мефистофеля»), а сербская программа с «Византийской лазурью» Д.Маринковича имела большой успех благодаря самобытному видению мира. Изначально фаворитом конкурса был четырехсерийный телефильм А. Салтыкова «Гроза над Русью» (по мотивам романа А. Толстого «Князь Серебряный»). Довольно красивое обширное историческое полотно портит упро-

87

щенная трактовка истории и коммерческая динамика. Известные актеры О.Борис0в (И. Грозный), С. Бондарчук (боярин Морозов), П. Зайченко (разбойник Матвей Хомяк), А. Устинов (князь Серебряный) и другие здесь предстают просто хорошими киноремесленниками, что достаточно для публики, но вряд ли понравится критике. Хотя, надо сказать, что четырехчасовой просмотр пролетел быстро, фильм не утомил.

Когда зрители, отаплодировав, поднялись с мест, собираясь уходить, их остановил голос женщины, вставшей посреди прохода. Истерично надрываясь, она обвинила режиссера в присвоении народных денег, которые пошли на опорочение родины. К сожалению, подобные сцены в ходе просмотров оказались не единичны…

Одной из самых интересных была длинная и не лишенная абсурдизма встреча участников и гостей с представителями духовенства. Тему этого вечера – «Православие и кинематограф» – следовало бы изменить на «Православие или кинематограф», поскольку, строго говоря, названные понятия несовместимы. Лицедейство претит церкви и ею осуждается. Отсюда – неизбежная антиномия. Недаром А. Петренко, буквально вытащенному ведущей к столу, за которым сидели священнослужители, было чрезвычайно трудно рассказать о том, как он исполнял роль Гришки Распутина. В конце своего рассказа актер попросил прощения за себя и коллег, за такую, с точки зрения религии, «нечестивость». Впрочем, Н. Бурляев (ему довелось сыграть Иешуа в «Мастере и Маргарите» Ю. Кары) заявил, что не чувствовал греховности осуществляемого во время съемок. Наоборот, его переполняли ощущения радости и чистоты.

Глядя на идейных вдохновителей «Золотого Витязя», лишний раз убедишься в возможности разграничения творчества и политики. Во всяком случае, той политики, из-за которой ее участник сразу переходит в стан врагов или друзей. Авторов фестиваля объединили общность интересов, единый подход к современным проблемам нашей страны и славянского мира. А их деятельность находится в строгих рамках искусства, Никто не старался «приравнять перо к штыку». Устроители «Золотого Витязя» расценивают фестиваль как культурно-просветительскую миссию. Миссию, стимулирующую пробуждение у определенной группы народов самосознания, задавленного по разным причинам.

На творческих вечерах артистов пальму первенства удерживал А. Петренко, хотя на вопросы почти не отвечал, а все больше пел народные песни разных стран. Чуть уступал ему в популярности В. Гостюхин. Он отличался хорошей контактностью, на вопрос «Кто вы?» отвечал: «Советский актер», а когда его спрашивали, где же он находит советскую аудиторию, уверенно отвечал: «Здесь, в Тирасполе». Ему благодарно аплодировали. Главные призы и наиболее крупные премии получили (перечисление у каждого конкурса в порядке золото-серебро-бронза):

художественные фильмы – «Будет долгим прощание» (М. Пташук, Беларусь), «Макаров» (В. Хотиненко, Россия), а также «Тихие дни августа» (П. Вулгарис, Греция) и «Записки курносого Мефистофеля» (Ю. Лященко, Украина); видеофильмы – «Свобода, Санчо» (Н.Йотов, Болгария) и «Великая криминальная революция» (С. Говорухин, Россия), «На земле Святого Саввы» (Б. Костенко и А. Денисов, Россия), «Шалавы, ублюдки и подонки» (В. Жереги, Россия); документальные фильмы – «Анна от 6 до 18» (Н. Михалков, Россия), «Шантич 1993» (С. Заминович, Белград), «Прости меня, поэзия» (Н. Йотов, Болгария); студенческие фильмы и дебюты – золото не присуждено, далее: «Последние» (Е. Головенкин, Россия), «Пейзаж» (Г. Толев, Болгария); анимация – «Сон смешного человека» (А. Петров, Россия), «Кому черт детей качает» (А. Ленкин, Беларусь), «Разрушенный мир» (Б. Канев, Болгария).

Основных фильмов-призеров – шестнадцать, из них четыре болгарских и семь российских.

Всего же на 150 фильмов пришлась 81 награда (31 премия, 28 призов и 22 диплома), что, честно говоря, напомнило знаменитые «раздачи слонов» в эпоху застоя.

Ожидания каких-либо митинговых ситуаций, разгула нездорового патриотизма и т.п. не оправдались. Фестиваль зарекомендовал себя как явление «мягкой» оппозиции. Делегаты много общались, жили и работали единым, монолитно сплоченным коллективом и не давали журналистам повода для двусмысленных инсинуаций. Н. Бурляев, правда, в одном из своих выступлений перед прессой утверждал, что пишущая братия исказит все увиденное здесь или подаст в черном цвете.

Но мало кто из представителей средств массовой информации, реально делающих погоду в столице и центральных регионах, рассказал об этом фестивале. Видимо, сочли событие незначительным. А вот «Радио Свобода» дало целый ряд сообщений. Наверное, как и раньше, мы узнаем обо всем «из-за бугра». Тут ведь что интересно: то, что раньше считали крамолой, подмачивающей репутацию советского человека, впоследствии оказалось лучшей частью нашего интеллектуального наследия. Неужели истории суждено повториться?! Впрочем, в нашем перевертышном мире и не такое случалось.

Юрий АБРОСИМОВ, спецкорр. «Видео-Асс». Тирасполь — Москва.

88

Премудрая Елена. Прощай, Баба-Яга! // Видео-Асс Фаворит. – 1993, № 2. – С. 29-31.

СМОТРИТЕ, КТО ПРИШЕЛ

ПРОЩАЙ, БАБА-ЯГА!

В те незабвенные времена, когда на советском экране царили знатные доярки и рабочие-многостаночники, бесстрашные разведчики Красной Армии и энтузиасты целины, Сатана и вся его нечистая сила страшно бедствовали. В кино сниматься не приглашают, романов не издают. Только Бабу-Ягу с сильно поистершимся Кащеем да Лешим еще по старой памяти звали сниматься в фильмах-сказках.

Мудрая нечистая сила, однако, дожидалась своего часа. И он настал. Часы пробили «12», возвещая о начале великолепного бала Маэстро Воланда…

В квартире N 50 опять исчез человек, граждане кинулись в банки сдавать валюту, а на Чистых Прудах огромный черный кот пугал прохожих. Над Арбатом на метле летала Маргарита (А.Вертинская), Воланд (В.Гафт) с Коровьевым (А.Филипенко), Азазелло и Бегемотом работали – то бишь сеяли панику и творили чудеса, а сам Маэстро торжествовал победу. Потому что

Юрий Кара снимал фильм «Мастер и Маргарита».

ЧЕРТ ЭНД К^о

Прошедший 92-й год по справедливости должен войти в историю отечественного кинематографа как «год мистики и мистификаторов». Зажмурив глаза, мы все хотим уйти от реальности, и творцы кино, естественно, тоже. Одно за другим на съемочных площадках и киноэкранах стали возникать характерные названия: «Призраки зеленой комнаты», «Мастегарита», «Обаяние Дьявола», «Анти-Фауст», «Эликсир Дьявола», «Операция «Люцифер» (см. Чертографию)

Не успел Юрий Кара закончить свой фильм, как Воланд исчез. Куда направился он сам, никто не знал, но сразу на нескольких площадках объявились его «телесные и бестелесные» воплощения. В новой картине Николая Стамбулы «Операция «Люцифер» он выступает в главной роли, оставаясь все время за кадром.

Присутствует незримо, замаскировавшись под банальную «мафию» (все о ней говорят, но в лицо никто не видел), и мешает герою – кинорежиссеру закончить съемки фильма об Игоре Талькове.

Дебют немецкого режиссера Георга Фризена тоже снимался в Москве. В этой картине под скромным названием «Анти-Фауст» Виктор Авилов, играющий главного героя, получает задание убить собственную дочь. Говорят, что она у него – Ангел. Бывает еще и такое. Папаша же, как выясняется к концу фильма, оказался простым Чертом.

Своеобразным рекордсменом по числу нечисти, занятой в картине, станет, по всей видимости, фильм «До, во время, после». Чтоб скучно не было, на съемки слетелась знаменитая, но весьма зловещая «компания»: граф Дракула, Господин Смерть, Люцифер и Великий Инквизитор. По случаю сбора столь значительных личностей параллельно со съемками предполагается обмен

29

чертовским опытом и профессиональными тайнами.

«МЫ ВСЕ ПРИВЫКЛИ К РОГАМ И КОПЫТАМ…»

Создав эффект массового присутствия собственной персоны в новом кино, сам Воланд махнул (хвостом, кажется) и отправился к звезде первой величины – не солидно размениваться на молодых и неизвестных. Засмеют! И знаменитый Олег Борисов не смог противиться искусу, не устоял перед обаянием Маэстро. В картине «Вальс Мефисто» он играет «коллег» – соперников – Господа и Дьявола. Странный это Мефистофель, без хвоста кисточкой и копыт, опустившийся и страдающий без работы. Бессмертный Дьявол давно устал от жизни – ведь он стар, как мир, который сам и сотворял – по некоторым теориям. В поисках хотя бы одной души, которая поверила бы сегодня в его дьявольскую силу, Мефисто попадает в балет и выбирает Фаустом молодого танцовщика.

Так понравился Воланду сей нетрадиционный взгляд на собственную персону, что он не забыл о солидности и начал чудить. Превратил лето в зиму, а Иерусалим в пригород Сестрорецка, и заставил съемочную группу работать в этих, по меньшей мере, странных условиях. Все бы ничего, вот только с диким ветром снежок мешал изображать жаркую пустыню. И о верблюде, привезенном из Питерского зоопарка, Маэстро не подумал – он-то за что от холода страдал?

Олег Борисов с большим удовольствием играет Мефисто, нежели Бога: «Ведь этот Дьявол столь же несчастен, как и живой человек! Яркая фигура, что и говорить!…»

В сценарии, написанном Юрием Борисовым, есть подзаголовок: по мотивам Гете, Манна, Пушкина и другим мотивам. Именно «по мотивам», потому что, как говорит сам Юрий, тема фильма не имеет к Гете никакого отношения. «Беда Мефисто в том, что он не может найти настоящую душу, и ему нечего делать. В финальной сцене Дьявол взрывает мир и радуется как ребенок: он знает, что здесь, на обломках, в ужасном неблагополучии, будут рождаться таланты, гении. Как и на этой странной земле – в России…»)

В КАЖДОЙ ШУТКЕ ЕСТЬ ДОЛЯ ШУТКИ

А если серьезно, то волна «чернухи», наконец, ушла обратно в Черное море. Слишком долго копилась в душах наших грязь, обида, нелюбовь. Самое время возвращаться к простым, но вечным темам. К смеху, любви, чудесам и прочим мистическим «необычностям». Почему Владимир Штерянов (автор сценария и режиссер-постановщик фильма «До, во время, после») выбрал именно мистическую тему для своей картины? «Мне интересно было сделать в кино что-то НЕ социальное, НЕ

30

связанное с политиком и НЕ повествующее о том, как мы плохо живем. И я снимаю веселый динамичный фильм с уходом в другой мир».

ЭФФЕКТНО И КРАСИВО (Догадки и раскладки)

Подводя итог, позволю себе заметить: появление мистики на отечественном экране, вполне естественно и логично.

На западе мистическое кино было всегда, случались в разные времена и подобные «дьявольские взрывы» популярности. Но если режиссер желал сделать картину о потусторонних силах, он МОГ ее снять. У нас этого быть не могло, потому что… не могло быть никогда. По определению. Сейчас же снова сработал эффект «открытого шлюза», и долго сдерживаемый водопад обрушился.

Кроме того, наше кино так и не освободилось от «социальной закомплексованности». Однажды загипнотизированное идеологией, оно до сих пор пытается «повлиять», «осветить», «обустроить», изменить и показать, «как нам жить дальше». А в связи с этим, естественно, найти того или тех, «кто прав» или «кто виноват». Царя скинули, партию с вождями – долой с пьедестала, герои соцтруда не помогли, кооператоры продались мафии, героев-одиночек слишком мало, – всех из ямы не вытянуть. Все эти образы были на экране, но легче и лучше от этого не стало. Что ж делать-то? Кто ж спасет? Внимание, включается массовое религиозное сознание… ответ готов: либо Бог, либо Дьявол (простите за некоторую примитивность схемы, но не здесь вдаваться в философские рассуждения). И стал появляться Маэстро Воланд в картине за картиной, как, может быть, очередная «кинопанацея» (герой со знаком «плюс») или «кинообраз врага» (герой со знаком «минус»). В зависимости от позиции автора…

И наконец, мистика в кино – это очень эффектно. Это вам не с «чернухой» в Канн проситься. А гордо выставлять, например, «Вальс Мефисто». Может получиться очень красиво.

И Я ТАМ БЫЛА, ЗЕЛЬЕ ПИЛА…

Недавно на Лысой Горе состоялся торжественный прием. Всеобщую любимицу Бабу-Ягу провожали на честно заслуженную пенсию. Нечистой силы слетелось видимо-невидимо, были и зарубежные гости: джинны всякие и тролли. Баба-Яга подарки взяла и решила остаться. Почетным консультантом фильмов-сказок. Потому что настоящим балом отныне будет править сам Великий Мефисто.

Будь здорова, Баба-Яга!

Елена ПРЕМУДРАЯ

Фото Юрия Зайцева из фильма Юрия Борисова «Вальс Мефисто».

31

«Похоже, Мессиру что-то не понравилось!..» // Видео-Асс Известия. – 1998, № 38 (03). – С. 108-110.

«Похоже, Мессиру что-то не понравилось!..»

Кто не знает этих магических строк из романа Булгакова «Мастер и Маргарита»: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат». Выйти-то он вышел, но до экрана так и не дошел. Многие режиссеры мечтали дать роману кинематографическую жизнь, однако словно какие-то потусторонние силы противились этому. Не осуществился замысел Элема Климова, не дошла до зрителей картина Юрия Кары.

А может быть, героям романа просто пока нечего делать на нашем экране? И Воланд со своей странной свитой лучше любого режиссера знает, когда ему появиться перед публикой?

Юрий КАРА: «БУЛГАКОВА НЕЛЬЗЯ ПЕРЕПИСОВАТЬ»

– Юрий Викторович, когда у вас впервые возникла идея сделать экранизацию романа?

– Я отдавал себе отчет в том, что экранизировать столь сложную вещь – прерогатива классиков. Кроме Климова, насколько я знаю, «Мастера и Маргариту» мечтали поставить и Рязанов, и Быков, и Полока, и Наумов, и Аскольдов. А то, что моя мечта стала реальностью, дело случая.

– А не было опасений по поводу возможного вмешательства потусторонних сил?

– Поначалу – нет. Но потом иной раз просто руки опускались… Во-первых, было это не только у нас. Когда К. Райкин решил переложить прозу Булгакова юмористическими стишками, в театре начались сплошные ссоры, склоки, распри, скандалы. Все перессорились, и отношения нормализовались только после того, как отказались от самой идеи постановки этого спектакля.

А во МХАТе – мне рассказывал исполнитель роли Воланда – на каждом спектакле гас свет. И однажды, придя домой, он, продолжая размышлять об этой чертовщине, открыл книгу и прочитал: «МЕССИР НЕ ЛЮБИТ ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО СВЕТА»!..

И это не все: говорят, когда Левитин собрался ставить роман у себя в «Эрмитаже», ему позвонил его консультант и посоветовал категорически с Воландом не связываться. Так как якобы в монтажной у Климова ночью прорвало трубы, и весь отснятый материал нашли утром плавающим под потолком. Тот посмеялся, но едва повесил трубку, как лопнула батарея парового отопления, и струя кипятка ударила прямо в него… Он, говорят, все тут же бросил, и до сих пор регулярно кропит углы театра святой водой… Зря смеетесь. Может, и я бы отнес это все к разряду театральных баек, но когда мы начинали снимать «Мастера» – именно в саду «Эрмитаж» – Левитин с пламенным воззванием к нам обратился: бросьте вы, говорит, это дело, все равно ничего не выйдет! Пришлось посылать за батюшкой – он нам и группу освятил, и камеру… Нормально сняли – брака не было. Жалко только, что продюсеры на съемках не присутствовали, может, тогда и они бы по-людски поступили.

– Почему же они оказались в «противоположном лагере»?

– Да они, собственно, с самого начала не скрывали, что фильм был для них лишь предлогом, чтобы делать деньги, а как произведение искусства он их не интересовал. Финансировали нас с постоянными задержками – видно, прокручивали деньги. И вот картина снята, смонтирована, озвучена, зарегистрирована в Роскомкино, получила разрешительное удостоверение на прокат, но на экран так и не вышла…

– Какие перспективы у зрителей увидеть фильм?

– Я сужусь с продюсерами уже несколько лет, суд принимает решения, а они их не исполняют. С нового года начали действовать судебные приставы, и, я надеюсь, им будет по силам исполнить решение суда.

– Дал бы Бог! Обидно, если зрители фильм так и не увидят…

– Конечно! Там, например, потрясающая музыка Шнитке! А актеры! Михаил Ульянов, Николай Бурляев, Евгений Весник, Лев Дуров, Леонид Куравлев, Спартак Мишулин, Александр Филиппенко, Владимир Стеклов, Виктор Павлов, Сергей Никоненко, Игорь Кваша, Виктор Раков, Анастасия Вертинская – давно вы столько звезд сразу встречали?!

108

– А интересно, как вы Маргариту выбирали?

– Многие прекрасные актрисы хотели сыграть эту роль, но Вертинская, мне кажется, ближе всех к булгаковской героине – умная, интеллигентная, породистая, благородная… На Воланда планировал моего любимого Евгения Евстигнеева – не успели… Но и Гафт сыграл, на мой взгляд, великолепно!

– А что определило выбор исполнителя роли Иешуа?

– Я собирался снимать в этой роли Плотникова, уже сыгравшего своего Христа в «Восхождении», а Николаю Бурляеву хотел предложить Иванушку Бездомного. Но на пробах Коля меня переубедил – он настолько верующий человек, что ему не надо играть веру, он сам заражает ею людей…

– Насколько ваша версия отличается от романа? Что не вошло в фильм?

– Линии все вошли, сцены – выборочно. Я полтора года работал над сценарием. Мы читаем роман в канонической версии 1938 года, а Булгаков до последних дней что-то дописывал, переделывал.

Я изучил все тетради, черновики, и в фильме есть некоторые вещи, не вошедшие в книгу. Теоретически можно было попытаться сделать вещь более драматургичной, но я точно знаю, что по отношению к этой вещи существует целая система запретов. Ну как в «Сталкере» – гаечку кинуть надо!.. Первое – нельзя Булгакова переписывать – ни у кого, кто пытался это сделать, до финала дело не дошло. Вот начали мы снимать сцены с Понтием Пилатом в Судаке – не тут-то было! То пленку не привезли, то Бурляев вдруг сниматься отказался, то снег в октябре лег – это в Судаке-то, сроду там такого не бывало! Начали все снова в Израиле – как будто помогал кто… Вплоть до того, что на бутафорскую кровь слепни слетелись, как на настоящую… Да много чего еще было – не про все говорить можно…

Вот такая чертовщина идет сейчас от продюсеров, что я иногда думаю: может, это неспроста, может, мы сделали что-то такое, что Мессиру не понравилось?..

Беседовала Наталья МИЛОСЕРДОВА

Элем КЛИМОВ: «ЭКРАНИЗАЦИЯ ОБРЕЧЕНА НА ПРОВАЛ»

– Элем Германович, что вы можете рассказать об этом проекте? В чем была особенность вашего замысла?

– Этот замысел – моя неутихающая боль. И мне не хочется сыпать соль на незаживающие раны.

– Сколько времени заняла подготовительная работа?

– Как никогда много. Сценарий мы сочиняли с моим братом Германом. Нами было прочитано, изучено, исследовано, найдено, обработано, мягко говоря, море материалов. Даже не знаю, сколько суток, недель, месяцев потребуется вам для того, чтобы прочесть и обсудить все то, что мы с братом прочли и наработали!

– Не могли бы вы назвать свои самые любимые эпизоды в книге?

– Их немало, но самый главный один. Его я не выдам, так как это пик фильма, маленькая звездочка, которая освещает весь наш замысел. Можно бесконечно долго говорить о «Мастере и Маргарите».

– Не боялись ли вы дьявольских штучек Воланда? Режиссер Юрий Кара, осуществивший постановку «Мастера и Маргариты», рассказывал, будто бы у вас в монтажной ночью прорвало трубы, и весь отснятый материал нашли утром плавающим под потолком.

– В первый раз слышу об этом. Ничего подобного в действительности не имело да и не могло иметь места, ведь мы практически не приступали к съемкам. Работа над фильмом остановилась на стадии написания сценария. Так что это все мифы, ничто нас не затапливало. Это Кара затопил всех пошлятиной. Он же пошляк, и фильм снял такой, что даже банкиры не рискуют показать такую продукцию зрителям.

– Композитор Гевиксман написал оперу на тему «Мастер и Маргарита» и, насколько я знаю, собирался показать ее вам…

– Да, он передавал мне оперу, но я совсем не уверен, что такое многосложное литературное произведение можно выразить средствами оперного искусства. Если и доступно создать более-менее адекватный вариант, то все-таки только в кино. Причем при одном условии: если режиссер не пойдет по пути экранизации. Потому что самое страшное в кино – это экранизация. Кара пошел путем экранизации, и это неизбежно было обречено на провал. Мы с братом делали фантазию на тему «Мастера и Маргариты» и, кстати сказать, довольно смелую фантазию. Мы отталкивались от первоисточника, а не следовали за ним.

– Что, все-таки, было главным в вашем замысле: любовный роман, идейный поединок Иешуа с Понтием или

109

сатирическое описание быта и характеров московских обывателей?

– Все вместе: и то, и другое и третье, но все это было переплавлено через любовную историю Мастера и Маргариты.

– Представим на минутку, что ваш фильм снят. Он бы отвечал на вопрос, как жить?

– По Христу.

– Вы думали об актерском ансамбле? Кого вы видели в центральных ролях?

– Конечно, думали, но что толку сейчас говорить об этом? Мы полагали, что самым сложным будет найти исполнительницу роли Маргариты.

– А самым сложным оказался вопрос финансирования картины?

– Да, немыслимой сложности замысел требовал и огромных денег.

– И все-таки вы решили взяться за этот многосложный проект. Почему?

– Я пробовал себя во всех возможных жанрах, начиная с комедии «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» и кончая трагедией «Иди и смотри». Снимал и документальные фильмы, и «Фитили», чего я только не делал. Поэтому мне лично снимать очередное кино было неинтересно. Этот фильм – я говорю о «Мастере и Маргарите» – для меня был неким поступком, деянием, скажем так. Картиной, в которую я, будучи уже в немолодом возрасте, готов был вложить все, что во мне есть. Если бы нам все же удалось снять на пленку то, что мы наработали… Но это настолько дорого стоило, да и не о рублях шла речь

– Нужна была валюта, чтобы купить пленку, нужны были связи, чтобы достать технику, оборудование…

– Да связи-то были, но все дело в том, что на Западе другие законы и другой зритель. И чтобы добиться там успеха, надо было ориентироваться на того зрителя, то есть, надо было наш замысел очень сильно упростить, а значит, в какой-то мере перестать быть самим собой. Я не мог с этим согласиться. Вот та драма, которую мы все пережили.

– В какую сумму укладывался бюджет фильма?

– Точную сумму не назову, но деньги очень большие. Что говорить о бюджете самой картины, когда мы не нашли денег даже на то, чтобы рассчитать сам бюджет. Ведь для съемок требовались совершенно новые технологии, а это стоит очень дорого. Но давайте не будем углубляться, потому что тогда весь наш разговор сведется к тому, что нет денег.

– Как вы сегодня оцениваете перспективу вашего проекта?

– Проект ждет, а может, и не дождется своего часа.

Беседовал Игорь ЛОГВИНОВ

110

«Мастер…» // Видео-Асс Известия. – 1998, № 38 (03). – С. 110-111.

«Мастер…»

Музыку легче сочинять в автомобиле, когда едешь один. Чем дальше, тем лучше думается. Запомнится музыка, – значит, она того стоит.

Нет – туда ей и дорога.

Это признание композитора Виталия Гевиксмана, автора музыки более чем к 50 фильмам и многих симфонических произведений. Его путь к опере по мотивам «Мастера и Маргариты» был долгим…

В Москве оказался чудом.

Помните, были такие полублатные песенки:

«Здесь жил знаменитый писатель

Граф Лев Николаевич Толстой».

Или:

«Венецианский мавр Отелло

Один домишко посещал…»

Так вот, эти песни написали Володя Шрайберг и Сережа Кристи, брат кинорежиссера Леонида Кристи в конце сороковых – начале пятидесятых годов. Они часто ездили на могилу Льва Николаевича Толстого в Ясную Поляну – очиститься духовно. В вагоне нищий просил копеечку, и они ему сказали: «Старик, мы тебе напишем песню, и ты заработаешь». Вот эти ребята и были зачинателями песен московских бардов. Сейчас они оказались забытыми, как и Охрименко, который был еще более к этому причастен. Правда, песни не все были приличными… Это очень интересная компания, где бывали и Эрик Неизвестный, и Юра Визбор, и Коля Эшлиман (священник отец Николай, приятель Глеба Якунина, который при Хрущеве написал письмо Римскому Папе о том, что наша церковь вся пронизана кэгэбэшниками, после чего Эшлимана из священников выгнали). А первым из них, с кем я познакомился, был Володя Шрайберг. И вот при каких обстоятельствах…

Я окончил консерваторию в Свердловске у Шебалина по композиции и у Нейгауза по классу фортепьяно и хотел вернуться в родной Ленинград. Но шел 1948 год, грянуло постановление о формализме. Формалиста нашли в моем лице. Я остался не у дел. Отправился в Москву, попал по знакомству на ЦСДФ. Студия была режимная – Сталин просматривал хронику. А у меня нет московской прописки. Что делать? Иду в кафе «Париж» на Арбате (думаю, напьюсь, да уеду в Свердловск), заказываю графин водки. Делаю приглашающий жест аккордеонисту – он доигрывает до паузы, подходит ко мне и спрашивает: «Что, старик, мрачный?» – «Прописка!» – «Какие проблемы!». Стащил он у мамаши своей домовую книгу, дал две бутылки водки знакомому участковому, и к утру у меня стоял штамп в паспорте. Аккордеонистом этим и оказался студент ВГИКа Владимир Шрайберг. Вот так я и остался в Москве.

– А как в кино началась работа?

– Я стал музыкальным редактором на ЦСДФ и начал писать музыку к фильмам. Работал с Сергеем Герасимовым, «Утро Индии» делал с Романом Карменом. Для фильма Владислава Микоши написал песню «Индонезия» – она в те времена была очень популярна, кормила меня лет двадцать. Так же как и песня на стихи Булата Окуджавы «Чайка летит, ветер гудит.

110

шторм надвигается…» к фильму Ивана Правова «Цепная реакция». В кино ее исполнила Майя Кристалинская.

– Что из вашей киномузыки вы сами считаете главным?

– Работу над эпопеей Романа Кармена «Великая Отечественная». Я написал музыку к десяти из двадцати серий. Первой была блокада Ленинграда. Мне даже показалось, что в хроникальных кадрах я увидел себя… Здесь я выложился полностью. Это моя лучшая музыка. Ведь меня все лично касалось, буквально зацепило за пережитое. Я ленинградец. В шестнадцать лет пошел санитаром в госпиталь. Когда не стало даже каши из дуранды – толченной березовой коры, нас эвакуировали по Ладоге. Доехали до Вологды, открыли наш фургон: я – тощий, но живой, а половина была мертвых… На просмотре первой серии эпопеи в Америке в Карнеги-холле, говорят, все плакали – для них это, на самом деле, была неизвестная война. Посыпались взносы, и мы дальше смогли продолжить работу над картиной. А лейтмотивом всех двадцати серий стала моя песня «Березовые сны».

– Музыку, которую вы писали для фильмов, могли бы написать и без кино?

– Вряд ли. Кино обязывает к определенному стилю, который рожден сценаристом и режиссером. Эта музыка для зрителей, она не может быть сложной, ее задача – усилить эмоциональное состояние конкретного эпизода. Здесь все должно быть доходчиво. Все-таки работа в кино для композитора является прикладной, потому что настоящая музыка не нуждается в зрительном ряде.

Как ни странно, но больше всего я был самим собой в мультфильмах, ведь там сначала пишется музыка, а потом рисуется фильм. Мне только давали схему, а я мог выбирать любой стиль. И все же в кино композитор не столько творец, сколько исполнитель.

– В киномузыке меньше творчества?

– Нет, без творчества ничего нельзя делать. Другое дело, что главным для себя я считаю работу вне кино.

– А если б вы не писали музыку к фильмам?

– Наверное, не стал бы композитором – такой вот парадокс. Киномузыка меня выдрессировала. Ведь начиная работать на ЦСДФ, я познакомился с симфоническим оркестром. Это помогло освоить такие истины, которые в консерватории не преподавали. И многие композиторы сочиняют, только догадываясь, как это может звучать. Что дает кино? Утром – пишешь, а вечером – слышишь в симфоническом исполнении. Для композитора очень важно сразу проверить достоверность своего замысла.

– Кто вам интересен из композиторов, работающих для кино?

– Самые гениальные, безусловно, – Сергей Прокофьев и Дмитрий Шостакович. А из более позднего поколения – Альфред Шнитке и Вячеслав Овчинников.

– Современная тематика могла бы вас заинтересовать?

– Современникам, на мой взгляд, не дано оценить то, что сейчас творится.

– Но все же у вас есть свое мнение о происходящем?

– Думаю, лет через пятьдесят кто-нибудь оценит сегодняшнюю жизнь. Она настолько серая, что у меня не вызывает эмоционального отклика. Я ищу вдохновение в событиях далекой истории, точнее – в истории христианства.

– Если бы не кино, вы, наверное, писали бы только религиозную музыку?

– Религиозная музыка у меня началась с оперы «Мастер и Маргарита», над которой в общей сложности я работал пятнадцать лет. Вообще с момента прочтения романа я впервые всерьез задумался о религии, о том, насколько сильными оказались идеи Христа. Булгаков так глубоко проник в историю Иешуа и Пилата (как он это сделал – его тайна), что роман не вызывает никаких противоречий с Библией.

Когда я решил написать оперу «Мастер и Маргарита», понимал, что она не может повторить конструкцию самого романа. Первый вариант либретто я показал музыковеду Игорю Федоровичу Бэлзе, он посоветовал сократить литературную часть и сделать на эту тему-мюзикл. Так сначала появилась «Черная магия» – двухактный мюзикл. На основе булгаковской прозы я сделал белые стихи, ведь в опере должны быть арии. С помощью театрального режиссера Сергея Решетова работа над литературной основой завершилась. В музыке главная трудность состояла в том, чтобы исторические сцены стилистически монтировались с современными, но в то же время одно от другого и отличалось. Музыку я сочинял три года. За это время написал концертную мессу в 12 частях (песнопения на древний латинский текст), которая и стала основой образов Иешуа, Пилата и Мастера и. в конечном итоге, помогла завершить работу над оперой – произведением для меня очень важным.

– Виталий Артемьевич, говорят, вы потомок старинного княжеского рода Долгоруких…

– Да, действительно, мой отец был внебрачным сыном генерал-губернатора Тифлиса Александра Александровича Долгорукого, который рано овдовел, и гувернантка его детей (немка из Восточной Пруссии) заменила ему жену. Два старших сына от законного брака были эсеры, их расстреляли в 19-м году. Мой отец спасся под фамилией матери, однако долго скрывался. Его младшего брата в 37-м расстреляли как врага народа, а его сестра вышла замуж и после революции укатила в Штаты, след ее потерялся.

Но я всегда считал, что о человеке надо судить не по его предкам, а по его делам…

С композитором беседовали Наталья МАЗУР и Дмитрий САЛЫНСКИЙ

111