Обед нагишом / Naked Lunch / Le festin nu / Hadaka no lunch (1991)
Полнометражный фильм (премия «Джини»).
Другие названия: «Голый завтрак» / «Нагой обед» / «Голый пир» (варианты перевода названия), «Обед нагишом» Дэвида Кроненберга» / «David Cronenberg’s Naked Lunch» (название в рекламном ролике).
Канада, Великобритания, Япония.
Продолжительность 115 минут.
Режиссёр Дэвид Кроненберг (премия «Джини»).
Автор сценария Дэвид Кроненберг по роману Уильяма Сьюарда Берроуза.
Композиторы Орнетт Коулман, Говард Шор (номинация на «Джини»).
Оператор Питер Сушицки (премия «Джини»).
Премии «Джини» также получили: Кэрол Спайер (художник-постановщик), Ричард Кэджер, Уэйн Гриффин, Дэвид Иванс, Джейн Таттерсолл, Энди Малкольм, Тони Карри (звуковой монтаж), Питер Максвелл, Брайан Дэй, Дэвид Эпплби, Дон Уайт (звук).
На премию «Джини» также номинировалась Дениз Кроненберг (художник по костюмам).
Жанр: драма, кинофантазия
Краткое содержание
Уильям Ли (Питер Уэллер, номинация на «Джини»), зарабатывающий на существование истреблением насекомых, обнаруживает, что его жена Джоан (Джуди Дэвис) втайне использует применяемое для дезинсекции вещество в качестве наркотика. Увлёкшись глупой забавой — решив повторить трюк Вильгельма Телля, он нечаянно убивает супругу. Уильяму приходится отправиться в Интерзону, согласившись стать секретным агентом, печатающим отчёты на пишущей машинке, которая на самом деле является живым, похожим на большого жука существом — связным и наставником.
Также в ролях: Джуди Дэвис (также Джоан Фрост), Иэн Холм (Том Фрост), Джулиан Сэндз (Ив Клоке), Рой Шайдер (доктор Бенвэй), Моник Меркуре (Фадела, премия «Джини»), Николас Кэмпбелл (Хэнк), Майкл Зелникер (Мартин), Роберт Э. Сильверман (Ганс), Джозеф Скорен (Кики), Ювал Дэниел (Хафид), Джон Фризен (Хаузер), Шон МакКэнн (О’Брайен).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 08.07.2016
Авторская оценка 7/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Дэвид Кроненберг придумал замечательную отговорку, обезопасив себя от обвинений почитателей так называемого антиромана Уильяма Сьюарда Берроуза заявлением, что буквальная экранизация «Голого завтрака» (название книги, в отличие от фильма, чаще переводят на русский язык так) обошлась бы в $400 млн. долларов и… оказалась бы запрещена во всех странах мира. Но это – только формальные причины метаморфоз. Режиссёр-сценарист, разрабатывавший замысел с начала 1980-х1, заслуживает похвал за то, что собрал из разрозненных, обрывочных, переполненных детальными описаниями половых извращений, включая педофилию, последствий употреблений наркотиков и т.п. мерзостных бредней (позволю себе неполиткорректную характеристику произведения, назойливо причисляемого к вехам американской литературы XX века) стройный сюжет. Естественно, кинематографиста, парадоксально сочетающего интерес к изменённым состояниям человеческого сознания (непременно – в жёсткой увязке с радикальными, чаще необратимыми и физиологически отталкивающими трансформациями организма) с безоговорочной приверженностью рационализму, не мог удовлетворить пресловутый метод нарезок. Кроненберг вышел на уровень метаповествования, вычленив из текста (точнее, из текстов, поскольку отдельные фрагменты позаимствованы из иных работ беспокойного творца) стержневые мотивы – и добавив факты бурной биографии автора. Причём есть веские основания утверждать, что даже осмысление личности и всего творческого наследия Берроуза не являлось самоцелью: для Дэвида всё это послужило отправной точкой. Здесь напрашивается любопытная параллель с коллизиями ленты. Если выстрел Уильяма в голову жене (к слову, отнюдь не вымышленный инцидент!) при желании можно счесть несчастным случаем, то во второй раз ему придётся «сыграть в Вильгельма Телля» сознательно – в надежде доказать таможенникам Аннексии, что является писателем. Сыграть с миссис Фрост, тоже Джоан, похожей как две капли воды на покойную супругу…
«Обед нагишом» иногда ошибочно называют первым опытом постановщика за пределами хоррора. Ошибочно – не только потому, что в его активе наличествует спортивная (посвящённая автогонкам) драма «Быстрая компания» /1979/, не говоря уже о ранних искусствоведческих телефильмах. Крис Уолас, придав на редкость отвратительное («стилизованное» то под насекомых с фрагментами людских частей тела, то под инопланетян, склонных к философским беседам) обличие… печатным машинкам, являющимся секретными агентами, потрудился не хуже, чем в жуткой «Мухе» /1986/! Да и сама атмосфера исполнена глубинного, онтологического ужаса, почти как в повести «Превращение» Франца Кафки (естественно, упоминаемого в диалогах). Ли и не замечает, как пересекает незримую грань – и привычная («объективная») действительность уступает место реальности смещённой, сдвинутой по фазе, а точнее, совокупности разных реальностей, тесно переплетённых и сменяющих одна другую подчас в самый неподходящий момент. Кроненберг использует шизофренические (свидетельствующие о распадающейся, нет, стремительно рассыпающейся на кусочки личности) и одновременно паранойяльные – проникнутые страхами перед всепроникающими заговорами, непрекращающейся слежкой – наброски как основу для изысканий в области сознания как такового. Грубо говоря, для исследования особенностей сосуществования и взаимодействия физического и психического миров, не таких уж на поверку непроницаемых, в том числе – когда речь идёт об обществе, не об индивиде. Что послужило своеобразным спусковым крючком? Ядовитый порошок? Беседа с представителями правоохранительных органов (читай – власти)? Углубление в творческий процесс? Вовлечённость в оргии? Посещение доктора, произносящего, тщательно вуалируя свой зловещий секрет (Рою Шайдеру не откажешь в эффектности финального появления!), высокопарные речи о помощи несчастным больным?.. Приглашение Питера Уэллера (кстати, ради участия в проекте2 отказался от роли в третьей части «Робота-полицейского» /1993/), обладающего уникальным свойством – умением оставаться собранным и во всех отношениях нормальным человеком в любой дикой обстановке, видится безупречным выбором. Сталкивая два эпиграфа, взятые у Хассана ибн Саббаха («Ничто не истинно; всё дозволено») и у самого Берроуза («Мошенники всего мира, есть Знак, который вы не сможете подделать: Знак Внутри…»), Кроненберг предлагает современную, модернизированную – точнее, истинно постмодернистскую – версию тезиса софиста Протагора о том, что человек есть мера всех вещей. Нью-Йорк образца 1953-го, Интерзона, Аннексия – не места в строгом значении слова, а всего-навсего разные измерения части единого пространственно-временного континуума, данные в восприятии. Гадкое сладострастное существо, изгоняемое строгой Фаделой, заставшей Уильяма и Джоан в интимный момент, выбрасывается с балкона – но шумно разбивается о землю печатной машинкой Mujahideen. И никого, включая самого Ли, это не удивляет!
.
__________
1 – Он посетил (при содействии продюсера Джереми Томаса) Танжер, где съёмки так и не состоялись из-за разразившегося военного конфликта.
2 – Явно не из коммерческих соображений, поскольку кассовые сборы ($2,5 млн.) компенсировали лишь малую долю производственных затрат в размере $16 млн.
Прим.: рецензия публикуется впервые
Материалы о фильме:
Гуськов Игорь. Берлин, Оберхаузен, Канн – далее везде // Видео-Асс ФАВОРИТ. – 1993, № 2. – С. 16-20.
Могутин Ярослав. Уильям Берроуз. В Россию – с любовью // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 31. – С. 124-126.
Кулиш Александр. Дэвид Кроненберг. Голый завтрак на траве // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 31. – С. 127-129.
Эшпай Валентин А. Американские режиссёры поколения «бейби-бум». Дэвид Кроненберг // Видео-Асс ПРЕМЬЕР. – 1995, № 31. – С. 164.
Эшпай Валентин А. Американские режиссёры поколения «бейби-бум». Дэвид Кроненберг // Видео-Асс ПРЕМЬЕР. – 1995, № 31. – С. 164.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий