Подземелье ведьм (1990): материалы

Колбовский А. Для зрителя из восьмого ряда? // Экран. – 1992, № 05. – С. 23-24.

смотрите, кто пришел

ДЛЯ ЗРИТЕЛЯ ИЗ ВОСЬМОГО РЯДА?

* Мне почему-то кажется, что в жизни он не похож ни на кого из своих героев. Кажется, потому что знаком с Дмитрием Певцовым только по телефону. От интервью он вежливо, но твердо отказался: рано еще, может быть, через год-другой… Ну, через год так через год.

Тем не менее есть вещи, о которых пора говорить не откладывая. Ибо завтрашние герои Певцова наверняка окажутся непохожими на сегодняшних. А какие они, сегодняшние?..

Ну а кто вообще нынче на нашем экране герои? Мы по инерции продолжаем считать таковыми романтических гардемаринов, прошлых и нынешних благородных Робин Гудов, не замечая (или стараясь не замечать) в бурном кинопотоке людей с особым блеском глаз, новыми привычками и непременным владением приемами рукопашного боя. Они могут быть хорошо вооружены, они, как правило, одиноки, они всегда борются с миром, из которого вышли, в котором стали такими, какие они есть. Мир доморощенной мафии, как на заводском конвейере, штампует этих одиноких волков и волчат, которым зрители всенепременно сочувствуют, но которые при этом сами недалеко ушли от наказываемых ими подонков. Бесхитростные наши киносоздатели оправдывают всех этих неуловимых мстителей тем, что у них в отличие от объектов мести сохранилось еще в душе что-то святое. Словно количеством святого на человеко-единицу можно оправдать бандитские выходки, убийства и прочую жуть.

На первый взгляд, «…по прозвищу «Зверь» – из той же серии. Но только на первый взгляд. Тут герой и сценарно поставлен в несколько иные обстоятельства: лишен необходимости подличать, и – что са-

23

мое глазное – тут появился новый тип актера, приближенного к зрителю, лишенного рампы, отделявшей зал от прежних «уголовно-положительных» борцов за справедливость. В недавнем боевике «Линия смерти», одном из наиболее, на мой взгляд, типичных в этом ряду, герой, сражающийся в одиночку «томным царством», сам плоть от плоти этого царства. Можно с любопытством наблюдать за персонажем В. Шиловского, поставившим целью укокошить одного мафиози в угоду еще более акулистому и гадкому коллеге, но уж никак не станешь сочувствовать ему – упитанному, сытому, холеному. «Нехай себе режут друг друга» – вот единственное. с чем выходишь после таких киноопусов.

Совсем иное дело – Певцов и его герой. И не только в том причина, что он бывший афганец, что попадает за решетку по ложному доносу, что ничего гадкого не совершал. Это все, так сказать, обстоятельства внешние, формальные. Важнее другое: зритель может представить себя Савелием. При всей необычности актерского облика (накачанные мускулы, карате или что-то подобное без дублеров и каскадеров, тонкое запоминающееся лицо с огромными выразительными глазами), он идеально идентифицируется с любым нижегородским и всяким прочим жителем, купившим билет в восьмой ряд. Ибо жителю, равно как и Савелию, одинаково враждебны нынче и узаконенная мафия, и мафиозные слуги закона. Мы все живем в мире озлобленном, сумрачном, от которого нечего ждать, кроме подлостей и гадостей. Никто не защитит, кроме самих себя. Государство этого делать не умеет, на охранников и телохранителей у зрителя из восьмого ряда не хватит зарплаты.

Увы, времена изменились. Ожесточившаяся реальность призывает иных героев. Ее уже не устраивают очаровательные проходимцы с обаятельными мордашками, милые полуинтеллигенты, рыцари и чудаки. Даже удачливые кооператоры, ловкачи, деляги, остапы бендеры – тоже из вчерашнего дня.

Мрачное обаяние героев Дмитрия Певцова дает основания предположить, что вскоре именно он станет лидером актерских рейтингов. В «Подземелье ведьм», где он играл вождя первобытного инопланетного племени Октина Хаша, говорил на тарабарском языке, работал с явным пережимом, обусловленным «правилами игры», актер почти не был замечен. Да и панфиловская «Мать» – вполне реалистичная, тревожная, во многом пророческая – открыла его скорее для иностранных ценителей кино. Хотя открытие Якова Сомова – фабричного рабочего из передовых, обратившегося о сексота и убийцу,– кажется мне серьезнейшим аргументом и Певцова, и, конечно, Глеба Панфилова в сегодняшнем остроактуальном разговоре о осовременном люмпенстве. Понадобилась картина, где зритель и актер были бы помещены в единое пространство. в единую полукриминальную-полуреальную среду, одинаково тягостную обоим.

И все-таки не магу забыть последнего кадра фильма об одиноком звере. Измученные, затравленные глаза, как в зеркало, глядят с экрана. Мы-то сами себя не видим, ощутить собственную затравленность способны, лишь взглянув со стороны…

А. КОЛБОВСКИЙ

24

Чикомасова Ирина. Меч и бластер // Видео-Асс. – 1991, № 04. – С. 36-39.

МЕЧ И БЛАСТЕР!

Фантастика всегда ходила в падчерицах советского кинематографа. Иногда наши киногерои все же отправлялись в космический полет или спускались на дно моря, но главным образом для того, чтобы обучить обитателей иных миров основам марксизма-ленинизма. При этом шедевром комбинированных съемок являлись титры, межгалактический звездолет приходилось вырезать из фанеры, а инопланетян показывать в тумане, издали и желательно со спины, чтобы не было слишком заметно их земное происхождение.

В 1990 году на экраны страны вышли всего два отечественных фантастических фильма: «Трудно быть богом» и «Подземелье ведьм» (производство – творческое объединение «Ладья»). О последнем – режиссера Юрия Мороза – профессионалы говорят: «Хороший, крепкий американский фильм».

Юрий МОРОЗ по профессии – режиссер, а по призванию, скорее всего, – камикадзе, потому что, по его словам, он не собирается «завязывать», а хочет и впредь снимать фантастическое кино.

– Юрий Павлович, почему именно фантастика?

– А вы зайдите, предположим, в подъезд обшарпанного дома с почтовыми ящиками, которые неоднократно поджигали, потом – в лифт, в котором дурно пахнет, или в квартиру, где папа – «на бровях», мама, – «в дым», дочь – на панели, а сын – на «игле». Нравится? Лично мне – нет. Конечно, каждый волен снимать то, что он хочет. Один великий режиссер сказал, что режиссеры делятся на две категории: на тех, кто отражает мир, и тех, кто создает свой собственный. Я отношу себя к последним.

Да, я закрываю глаза на действительность, создаю мир, в котором мне хорошо, совсем другой мир. Мою позицию можно осуждать, но так оно есть.

– Но наша фантастика страшно убога…

– Она не может быть другой, Нас изолировали от мирового кинопроцесса. Еще десять лет назад до прорыва видео мы просто не могли себе представить, как делается хорошая кинофантастика. Впрочем, даже если бы и представляли… Что мы можем? Жанровое кино, я имею в виду именно фантастику, у нас в стране дело почти бесперспективное, мы не можем обеспечить его даже реквизитом. О комбинированных съемках тоже можно забыть – у нас нет техники.

– Как же вы делали «Подземелье ведьм»?

– У творческого объединения «Ладья» были зарубежные партнеры. Телевидение Братиславы сделало заказ киностудии Баррандов и впоследствии получило

36

право проката картины на ФРГ. Австрию и, скажем так, на бывшую социалистическую Европу. Киностудия Баррандов все комбинированные съемки взяла на себя. Я видел совершенно фантастические аппараты, на которых эти съемки делают. Радовался, как ребенок. Потом с удивлением узнавал, что эти машины американского производства двадцатипятилетней давности. Так-то. В одной газете, помню, читал, что «Подземелье ведьм» – это предел технических возможностей киностудии им. Горького (в которую входит «Ладья») и студии Баррандов… Так вот я хочу добавить: это предел всего нашего кинематографа, всех студий вместе взятых. Даже если на картину дадут огромные деньги – 5-10 миллионов рублей – мы не сможем их освоить.

– Значит, наша, кинофантастика никогда не сможет конкурировать с американской?

– Я очень люблю американское кино. У меня даже зависти к нему нет, только мальчишеское восхищение – ух, ты! При этом я прекрасно понимаю, что американская продукция перекрывает мне дорогу, заполняя наш рынок. Что поделать… Я уже сейчас готов орать: спасайте русский кинематограф. Как? Налогами, как в Европе? Во Франции, если не ошибаюсь, за прокат американских фильмов прокатчик отдает 80 процентов прибыли, отечественных – не более 35.

– Налог – это удар ниже пояса противника. А если честный поединок? Слабо потягаться качеством?

– У нас же, кроме мозгов, ничего нет. Но мозги неплохие. Надо подумать… Что, если сработать на опережение. Посмотрим, как, например, складывалась на экране судьба героев Шварценеггера? Сначала «Конан-варвар» – он бился на мечах, демонстрировал мускулатуру. Потом – «Конан-разрушитель», тоже боец на зависть, но уже не так интересно, пришлось что-то новенькое придумать: «Терминатора» – человека-машину, зловещего киборга-убийцу. Это оригинально. А вот «Коммандо» берет только количеством уложенных наповал противников. Дальше некуда. Удвоить число жертв, что почти немыслимо, или искать новое амплуа? Поэтому в «Хищнике» Шварценеггер сражается с инопланетным чудовищем. Значит в следующий раз он должен убить много инопланетных чудовищ? А потом? Что он может сделать еще? Вот об этом стоит думать. Придумать, и опередить в идее.

– Говорят, у вас есть «Оскар»? Откуда такая награда?

– Я скептически отношусь ко всякого рода наградам, подаркам, чествованиям. Когда про награды речь, сразу кажется, что мне уже очень много лет и вот пришли пионеры-тимуровцы, а я достаю трофеи и рассказываю: «Это, дети, боевая шашка. Я в семнадцать лет полком командовал. Это юность кинематографическая моя!» И так далее.

Все проще: я заканчивал ВГИК в мастерской С. А. Герасимова и сделал дипломный фильм «Эксперимент-200» по рассказу Кира Булычева «Юбилей-200». Существует фестиваль киношкол всего мира, где представлены короткометражные фильмы. Проходит он под эгидой Американской академии искусств. Победители награждаются. Неофициальное название – «Малый Оскар». Мой «Эксперимент-200» от ВГИКа направили туда. Впоследствии я узнал, что получил диплом «за режиссуру». Существует соответствующий документ, подписанный

37

президентом Американской академии искусств. Он лежит у меня дома. Вот и все. Это неинтересно. Вы лучше задайте мне глупый вопрос, о чем я мечтаю.

– О чем вы мечтаете?

– Совершенно откровенно – поработать у Спилберга. Хотя бы поглядеть, как он ЭТО делает. Восхищаюсь его профессионализмом. Он дошел до такой степени совершенства, что даже точно зная, как снимается трюк, не вижу швов. Но есть какие-то вещи, которые не могу разгадать, хотя по нескольку раз гоняю видеокассету.

– Трюки – это техника. А где же место актеру?

– Знаете, какие проблемы были у американских артистов, работавших на «Звездных войнах»? Они все никак не могли понять, как у них эти лазерные лучеметы стреляют и космическая техника работает. Эти кадры монтировались отдельно¹. У нас были тс же проблемы, что и у американцев. В «Подземелье ведьм» Николай Караченцов по ходу картины стреляет из бластера. И у него все было желание сделать «тра-та-та-та», как мальчишки стреляют из игрушечного оружия. Я говорю: «Николай Петрович, не надо так – он бесшумный, этот «бластер». Он озадачился, спрашивает: «А отдача, когда стреляешь, есть? Ну, давайте сделаем легкую отдачу, а?» Смешно.

– Как вы относитесь к видео?

– По-моему, я уже дал понять, – очень хорошо. Видео дает возможность выбирать. Наш человек, к сожалению, привык, что есть фильмы про наших и про не наших. Он даже не подозревает иногда, что мир многокрасочен. Есть не только красные и белые, есть зеленые, желтые, в полосочку, в горошек. И я вовсе не зациклен на фантастике, как может показаться. У того же Спилберга есть не только «Индиана Джонс», но и, например, замечательный серьезный фильм «Цвет пурпура».

Повторюсь, видео – единственное в нашей стране, что дает выбор. Во всем остальном мы его не имеем.

– Юрий Павлович!

– Я!

– Спасибо за интервью.

– Приходите смотреть «Подземелье ведьм». Фантастика светлая, добрая и, на мой взгляд, – динамичная.

– С удовольствием.

Беседу вела Ирина ЧИКОМАСОВА

_______

1 Актриса Кэрри Фишер, исполнявшая в «Звездных войнах» роль принцессы Леи, говорила: «Обучаясь актерскому мастерству, мы не учимся игре в научно-фантастических фильмах. В одном кадре на моих глазах взрывается моя родная планета. Как мне реагировать? Вы понимаете, там гибнут мои родители, моя коллекция пластинок – все! А что я на самом деле вижу в этот момент? Чью-то РУКУ, указывающую мне, куда глядеть».

ФИЛЬМОГРАФИЯ

«Детская» – по одноименному рассказу Кобо Абэ, 1984

«Земляничное окошко» – по одноименному рассказу Р. Бредбери, 1985

«Эксперимент-200» – по рассказу Кира Булычева «Юбилей-200», 1978

«Подземелье ведьм» – по повести Кира Булычева, к/с им. Горького совместно с ТВ Братиславы, 1990

39