Рэмбо: Первая кровь (1982): материалы

Агеев Максим. Просто его вывели из себя // Советский экран. – 1990, № 16. – С. 15.

Молодой журналист Максим Агеев – студент четвертого курса филфака Томского государственного университета имени В. В. Куйбышева. Публикуя в новой рубрике его рецензию на хрестоматийного «Рэмбо», мы и в дальнейшем предполагаем знакомство наших читателей с творчеством начинающих кинокритиков. Быть может, пройдет время, и их имена станут так же известны, как имена нынешних корифеев… Дадим им шанс.

Им нас пугали восемь лет. И он действительно страшен, когда корчит рожу, потрясая пулеметом. А так – ну милейший же человек!

Не повезло Джону Рэмбо. Затертый нашими видео и забитый международными обозревателями, он прорвался наконец со своим пулеметом на небосклон нашего отечественного экрана.

Сам Рональд Рейган дал в свое время покровительство киногерою, оценив его заслуги в борьбе с «безбожным коммунизмом».

А мы, мучимые жестоким комплексом неполноценности, не могли тогда истолковать его приключения иначе, чем «ущерб военной и идеологической мощи СССР».

Но то был 1982 год, тяжело вспоминать.

А между тем в фильме Теда Котчеффа «Рэмбо. Первая кровь» (потом были «Рэмбо-II», «III»…) главный герой изначально представлен не как хищник, а как жертва (возвратившись с войны, ветеран встречает открытое недружелюбие властей и вынужден вступить с ними в войну). Его жестокость не изощренность злодея, но реакция на непонимание, агрессия обороняющегося.

Это человек, прошедший огонь и воду Вьетнама и, как «зеленый берет», больше ничего не умеет, кроме как убивать, ползти на брюхе, выполнять задание…

Вспомним Афганистан.

Сейчас это пекло накрепко связано с Вьетнамом (да в общем-то с любой войной). Наши ребята, уйдя выполнять «интернациональный долг» (кому? во имя чего?) подростками, вернулись с изуродованной психикой, но мало того – не приспособленными к нормальной жизни, не успев получить профессий.

«Мой брат Каин был в далекой стране…»

А Рзмбо? Он не убьет подростка, вместе со взрослыми отправившегося «на него». Не плюнет в лицо мертвому врагу. Но он, словно загнанный волк, до последнего бьется с теми, кто «первым пролил кровь».

В этом – ничего сверхъестественного.

В этом, как традиционный герой американского кино, Рэмбо более чем последователен.

…Давным-давно был

Максим Агеев

15

Вагина П. Первое впечатление // Ровесник. – 1990, № 6. – С. 29-30.

Первое впечатление

Пожалуй, нет у наших журналистов киноактера более популярного, чем Сильвестр Сталлоне; о его могучий торс тупили перья все – начиная с признанных специалистов-международников и кончая первокурсниками. И очень хочется в духе времени совершить эдакий лихой кульбит и «реабилитировать» актера (слава богу, хоть не посмертно).

Какие тому могут быть основания? Во-первых, известно, что к ряду своих последних фильмов (к тому же «Рэмбо III» или «Кобрe») он сам писал сценарии. Драматургия фильмов, что и говорить, не ахти, но все-таки труд интеллектуальный. Во-вторых, в интервью Сталлоне порой проявляет отличное чувство юмора – так, на вопрос, чем он пленяет столь многие женские сердца, ответ у него неизменен: «В красивом человеке должен быть хоть один недостаток, чтобы этот человек стал красивым по-настоящему. У меня их целых три: опущенные уголки глаз, неровные зубы и голос – говорят, что это голос вышибалы в подпольном игорном доме. Так что я не просто красив – я прекрасен п. Ну а в-третьих (в-третьих потому, что Сильвестр Сталлоне фигура, безусловно, легендарная, а в сказках и легендах всего должно быть по три), стоило бы действительно попытаться разобраться, чем же именно он привлекает многих поклонников.

Попробуем сделать это на примере, пожалуй, самого знаменитого из сериалов актера – «Рэмбо». «Рэмбо: Первая кровь» (режиссер Т. Котчефф) дает нам предысторию: ветеран вьетнамской войны возвращается в родной город и, пораженный «поствьетнамским синдромом», вступает в конфликт с местными порядками и с настроенными против «этих полоумных ветеранов» полицейскими. Одиночество и неустроенность героя не могут не вызывать симпатий, отторжение, остракизм, которому его подвергают жители мирного сонного городка, не могут не вызывать негодования, а ловкость, умение обращаться с самыми разными видами оружия и блистательные успехи в «науке выживания» не могут не восхищать мальчишек всех возрастов и континентов. Фильм этот вышел задолго до того, как мы сами встретились с парнями, покалеченными зримыми и незримыми рубцами войны, которая велась ради чуждых рядовым ее участникам цепей в чужих краях. Потому тогда и фильм этот воспринимался как апология жестокости теми, кто не знал всей правды.

«Первая кровь» была настолько коммерчески успешной, что режиссёр Джордж П. Косматос снял продолжение – «Рэмбо II». Главный герой возвращается в джунгли Вьетнама, чтобы спасти боевых товарищей из лагеря военнопленных. Фильм этот согревал мальчишечьи сердца по трем причинам: в какой-то степени восторжествовала справедливость – признав превосходные боевые качества героя, военные власти облекают его высокой миссией. Далее: страстная убежденность Рэмбо в справедливости своей миссии обезоруживала – по крайней мере, на время просмотра, – зрителя, который мог усомниться в гуманности методов, которыми герой действовал. И, наконец, зритель вновь убеждался в том, в чем он всегда был убежден: властям все равно наплевать на человека, даже и такого замечательного, как Джон Рэмбо, поскольку власти, оказывается, посылали его на мертвое дело вовсе не ради спасения военнопленных, а ради своих, лишь властям известных целей.

Этот фильм обидел наших критиков уже всерьез: ведь с Рэмбо сражались не только вьетконговцы, но и наши военные, которые в фильме представлены страшными злодеями. Да, фильм, безусловно, работал на создание у обычного малолетнего американца «образа врага» в виде советского офицера. Но, скажите откровенно, разве мало было подобных фильмов и у нас? (Вспомним хотя бы мужественный ответ в виде «Одиночного плавания», где роль Сталлоне исполнял Михаил Ножкин.) Так что в отличие от «Первой крови» и «Рэмбо II» стал заложником времени – времени безудержной клеветы друг на друга, ушедшего, надеемся, безвозвратно.

Совсем – с точки зрения времени – не повезло «Рэмбо III». Здесь наш герой вынужден прервать свое пребывание в буддийском монастыре в Таиланде, где он коротал время в занятиях местными видами спорта (что само по себе несколько немотивированно), чтобы отправиться в Афганистан. Естественно, спасать из рук русских своего единственного друга, бывшего командира. Этот фильм, поставленный Питером Макдональдом, по части драк и чудесных спасений от неминуемой гибели оказался самым неудачным – видимо, традиционная участь всех «продолжений» «продолжений». Да и герой Сталлоне куда менее убедителен, чем в первых двух лентах. Но самый большой удар, как уже говорилось, фильму нанесло время. Журнал «Тайм» писал: «Рэмбо III» вышел на экраны на редкость невпопад – как раз, когда русские начали выводить свои войска из Афганистана. Но разве может дух гласности и нового мышления сравниться с потребностями актерского «я» и ожиданиями поклонников! Кто-то же должен поддерживать традиции!» – так иронично заканчивает рецензию американский автор.

По поводу Сталлоне в американской прессе вообще принято иронизировать, да и он, признаться, давал для этого поводы – и сериалами типа «Рэмбо», «Роки», и неумеренными самовосхвалениями в начале «сериальной» карьеры. Как позже сказал он в одном из интервью: «У меня немного разум помутился – я не знал правил игры по имени «слава». А надо было просто лечь на дно – пусть бы с моей славой игрались другие. Теперь уже поздно что-то менять: ведь первое впечатление – всегда самое сильно!».

И верно: это «сильное впечатление» мешает разглядеть за мощными героями сериалов другого Сталлоне – актера достаточно тонкого, склонного даже посмеяться над собой (что было им продемонстрировано в крохотной эпизодической роли в фильме «Как выжить», где Сталлоне, сыграв «классического Сталлоне», высмеял созданный им самим стереотип). Роль полицейского в фильме «Ночные ястребы» также доказывает способность актера к работам более глубокого психологического характера – здесь противником Сильвестра Сталлоне выступает великолепный голландский актер Рутгер Хауэр, и эта вражда-партнерство полицейского из особого отдела по борьбе с терроризмом и террориста международного класса превращает традиционный боевик в нечто большее.

Но что верно, то верно: первое впечатление – всегда, увы, самое сильное…

П. ВАГИНА

29

Кудрявцев С. Чёрный, частный, параллельный // Советский экран. – 1988, № 22. – С. 16-17.

видео

Чёрный, частный, параллельный

С. КУДРЯВЦЕВ

«Что вы смотрите на видео? Чему отдаете предпочтение? Откуда берутся видеозаписи и аппаратура?» С такими вопросами обратилась к читателям редакция «СЭ», опубликовавшая в № 8 нынешнего года статью С. Кудрявцева «Черный, частный, параллельный». Десятки откликов мы передали автору статьи. Сегодня он анализирует читательскую почту.

Письма лишний раз подтвердили: видеобум действительно существует и ужо представляет весомую альтернативу как кинопрокату, так и официальному видеопрокату. Автор одного из откликов считает, что «пропасть между частным и государственным прокатом будет увеличиваться. Время уже упущено». Читатели, конечно, замечают и определенные сдвиги в прокатной политике, сообщают о шумном успехе картин «Окно спальни» и «Легенда о Нарайяме», радуются появлению фильмов М. Формана, Л. Бюнюэля, Ф. Ф. Копполы и других. Но этого им все же мало.

Наши любители кино десятилетиями были отлучены от мирового кинопроцесса. Пожалуй, только в 20-е годы на советские экраны попадали выдающиеся ленты известных режиссеров, лучшие образцы популярных жанров. Поэтому появление видео многие восприняли с восторгом, хотя эта радость омрачена дороговизной и недоступностью аппаратуры, наличном устрашающего жупела в виде статей 228 и 228¹ УК РСФСР, атмосферой подозрительности и доносительства. Система запретов сегодня даже ужесточилась по отношению к видеозрителям хотя наивно связывать падение нравов с тлетворным воздействием искусства.

В поступивших в редакцию письмах справедливо замечено, что только в атмосфере свободы, уважительного отношения к запросам, пожеланиям и потребностям каждого человека, отсутствия «принудиловки» в общении зрителя с искусством, в атмосфере доверия и благожелательности может действовать контакт художника и зрителя.

Читатель из Москвы пишет: «Предпочтение отдаю видео. Вместе с тем не избегаю кинотеатров, так как хочется иногда посмотреть фильм более широкого формата, а иногда и лучшего качества. Но все же на видео выбор намного богаче». Зритель из Джамбула, жалуясь на высокие цены, взимаемые за просмотры спекулянтами, тем не менее заявляет: «Но недоступность аппаратуры, невозможность увидеть в прокате многие художественные фильмы, а также усталость от бесполо-безжанровых картин нашего кинопроката заставляет многих зрителей, в том числе меня, смотреть столь недешевые записи».

Письма доказывают, что поначалу все зрители стремятся утолить, по меткому выражению одного из читателей, «видеоголод» (а если копнуть глубже – «киноголод»). то есть голод по тому, чего мы лишены, посещая обычный кинотеатр. Не случайно в читательской «шкале популярности» лидируют приключенческие, остросюжетные картины с участием С. Сталлоне (кстати, зрители прекрасно понимают, что это всего лишь развлечение, и видят существенную разницу между второй и первой частью «Рэмбо», в которой нет антисоветчины), с культуристом А. Шварценеггером, с каратистами Брюсом Ли и Ч. Норрисом, а также фантастические фильмы С. Спилберга, Дж. Лукаса, Дж. Карпентера и других режиссеров. Все начинающие видеозрители проходят через не очень продолжительный период увлечения «запретными» картинами, которое вскоре затухает.

В то же время почти все авторы писем жалуются, что выбор серьезных произведений невелик, законы рынка диктуют спрос на развлекательное кино, а высокохудожественные фильмы не всегда «менябельны».

Парадокс: дефицит аппаратуры, как ни странно, определяет репертуар «черного рынка», вынужденного подчиняться прежде всего требованиям коммерции. Читатель из Ташкента делает верный вывод: «Лишь тогда появится тяга к серьезному жанру, когда видео станет доступно каждому». Читатели выделяют из общего потока такие заметные ленты, как «Однажды в Америке», «Казанова», «Лео-

16

пард», «Апокалипсис сегодня», «Взвод», «Последний император», «Кабаре», «Гибель богов», «XX век», известные картины популярных жанров «Крестный отец», «Афера», «Французский связной», «Китайский квартал», «Честь семьи Прицци», «Лицо со шрамом». Список, как видим, достойный похвалы. Хотя невозможно пройти мимо того факта, что экраны «домашних кинотеатров» порой заполнены откровенной чепухой типа «Съеденная заживо», «Кабан-людоед», «Возвращение живых мертвецов» и т. д. Названия говорят сами за себя.

Характерно, что «далеко от Москвы» рынок определяет репертуар с большей жесткостью, ориентируя видеозрителей в основном на потребление зрелищ. В Москве выбор значительно шире, именно здесь «ходоки» со всей страны стремятся пополнить запасы своих видеотек. Тут же чаще всего покупают импортную видеоаппаратуру.

Многие из откликнувшихся на просьбу «Советского экрана» отмечают, что достаточно для начала деятельности в частном видеопрокате купить несколько кассет с фильмами (желательно редкими), чтобы затем вести обмен с другими зрителями. Как правило, этот обмен происходит свободно, не на коммерческой основе. Стремление посмотреть как можно больше заставляет зрителей искать контакты, окружать себя контингентом «меняльщиков».

Интересно, что больше всего в почте писем тех, кто включен в систему обмена кассетами, но не имеет видеомагнитофона и вынужден платить «жучкам» за просмотр. Из Ворошиловградской области сообщают, что можно в клубах за 1 рубль 20 копеек, в видеокафе за полтора рубля открыто посмотреть «Коммандо» (с А. Шварценеггером), «Око за око» (с Ч. Норрисом) и др. Более анекдотический случай: из Комсомольска-на-Амуре пишут, что по ночам здесь какой-то делец устраивает подпольные сеансы, набивается до 70 человек, с каждого – по 5 рублей за сеанс. Зритель из Джамбула побывал на двенадцатичасовом «видеомарафоне» (к тому же черно-белом), заплатив 15 рублей, такой же цветной сеанс стоит до 20 рублей.

Странно, как все это уживается в частном видеопрокате: бесплатный обмен кассетами и взимание немалых денег за просмотры. Наряду с дельцами существуют «интеллектуалы рынка», составляющие прекрасные видеоколлекции, ведущие записи, подсчитывающие количество просмотренных фильмов.

Разнообразен социальный состав авторов писем (правда, не все указали, свою профессию): рабочие из Тюмени и Якутии, научная интеллигенция, ИТР, служащие из разных городов. Возраст, как правило, 25–30 лет, многие смотрят видео всей семьей.

Очевидно: частное видео неоднородно разнообразно, многопланово и отнюдь не сводится к досужим представлениям о хищниках, промышляющих на благодатной ниве, и о растлителях душ. ведущих свое преступное дело не без умысла и не иначе, как по указке из-за рубежа. Все намного сложнее и проще. Да, проще. Во всех письмах звучит простая мысль: нужна свобода выбора для каждого, согласно его вкусам, интересам, запросам. Я сам хочу выбрать, что мне завтра смотреть в зависимости от настроения, а не ориентироваться на то, что мне предложат, – вот пафос писем в редакцию. И в этом – суть видео. Читатель из Москвы заявляет «Пока я удовлетворен просмотренным только на 10–12 процентов. Но даже ради этих десяти процентов стоит заниматься видео».

О чем больше всего беспокоятся авторы писем? Я бы сказал так: бедность репертуара в данной местности и в данный момент (теоретически все верят, что он богат), его недоступность или малодоступность всем видеозрителям, крайняя неинформированность о кино, дороговизна видеотехники, которую к тому же не достать, абсолютная неконкурентоспособность официального видео, трудности с покупкой чистых видеокассет и многое другое. Что предлагается в ответ? Прежде всего все единодушно требуют отмены статей 228 и 228¹ УК РСФСР и соответствующих в УК союзных республик. Видимо, о скором времени в связи с подготовкой нового уголовного законодательства произойдут определенные изменения в этой области необходимо решить проблему обмена. Читатели предлагают открывать специальные пункты по аналогии с книгообменными, например, при видеотеках, комиссионных магазинах, библиотеках с взиманием небольшой платы.

Авторы писем просят редакцию «Советского экрана» увеличить количество публикаций по видео, ввести новые рубрики, например, анализировать «объективно, корректно и убедительно», как пишет один из читателей, фильмы, находящиеся в видеопрокате, давать больше информации, видеофильмографию, сведения о создателях лент. Необходимо, считают они, резко увеличить закупки лучших зарубежных лент «Видеофильмом» для того, чтобы поправить плачевное состояние государственных видеотек. Пока что читатели сообщают, что их услугами почти не пользуются? а хорошие советские фильмы можно достать у тех же частников. Предлагают также, поскольку не хватает видеомагнитофонов, открыть пункты проката видеоаппаратуры.

«СЭ»: Из писем читателей ясно, что «черный, частный, параллельный» рынок будет процветать до тех пор, пока официальный видеопрокат не предложит ему достойной альтернативы. Разумеется, нелепо рассчитывать, будто когда-либо в видеотеках появятся все те тысячи лент, в большинство своем низкосортных, которые гуляют сегодня в мутных волнах стихийного обмена. Но государственная видеосеть в силах (пока теоретически) удовлетворить зрительский спрос на лучшие произведения мирового киноискусства самых разных жанров и направлений. А до тех пор «домашнее» кино будет порождать спекуляцию и распространять всякую киночепуху и киноклубничку.

Поэтому мы не считаем тему исчерпанной.

17

Сильвестр Сталлоне: «Я – Рэмбеби!» // Видео-Асс PREMIERE. – 1995, № 28. – С. 84-87.

Не так часто знаменитый актер дает интервью у себя дома.

И, может быть, впервые разговор зашел ас о кино, а о нем самом.

«Я – Рембэби!»

Корреспондент: Вы образованный человек, интересная личность, рисуете картины, пишете, увлечены искусством и музыкой. Почему же часть публики воспринимает вас как неуча?

Сильвестр Сталлоне: Мне тоже приходится слышать по своему адресу: «О, вы совсем не такой, каким я себе представлял(а)!» Меня это сильно задевает, поскольку я от природы человек с развитым чувством самоуважения. Не понимаю, с чего это меня принимают за тупого верзилу.

– Не предполагаете ли вы оставить кино и посвятить себя литературе?

– Я об этом думал и думаю иногда. Но когда пишешь – полностью открываешь себя, свою душу, сердце – и таким образом становишься уязвимым. Актер все же прячется за чужим текстом. А перед своим начинаешь испытывать страх, так как спрятаться не за кого, ты имеешь тут дело с собственными просчетами и неудачами.

– Неужели вам знакомо чувство страха?

– Как всем нормальным людям! Но я все равно иду напролом, и иногда исход бывает неудачным, а иногда настойчи-

84

вость вознаграждается. Мне кажется, что «объективные» страхи всегда преодолимы. Самые опустошительные – страхи субъективные. Раньше казалось, что все вокруг мне желают только добра. Как же я был наивен! Последние события заставили меня переучиваться, становиться циничнее, круче, осторожнее.

– Из того, что вами достигнуто, чем вы наиболее гордитесь?

– При помощи кино я показал возможности человека, его силу, способность преодолевать любые трудности. И мне приятна мысль, что то, что я создал, меня переживет.

– Вы верите в реинкарнацию?

– Да. И в своем последующем воплощении хотел бы стать… вороной. Точнее, вороном. Тихо и умиротворенно сесть в поле, наблюдать жизнь – и упаси, Господи, иметь дело с людьми! Конечно, ворон уродлив, но он умен. Он полон тайн, и мне особенно нравится, что воронов невозможно поймать…

– Вы ощущаете себя суперзвездой?

– Вероятно навсегда в глубине души я останусь парнем с улицы. К несчастью, в своем нынешнем положении я уже не могу прогуливаться просто так, где вздумается. Я живу, как в стеклянном пузыре. Куда бы ни пошел – я на виду, под прицелом досужего внимания и критики. Сегодня меня возносят, завтра дают пинка… Все это удручает.

– Смогли бы вы обойтись без славы?

– Слава – это наркотик. Чем больше его употребляешь, тем больше хочется. Но стоит остановиться, как тотчас же начинает угнетать другой страх – оказаться в забвении. И это отравляет. Люди нашей профессии хотят, чтобы их все и постоянно любили. Поэтому обычно двум актерам трудно ужиться под одной крышей – постоянно идет драка за более выгодное место перед зеркалом.

– Вы всегда утверждали, что «актер живет дважды»…

– Жизнь артиста в созидании, в творчестве, в игре. Даже если его лишь слегка отстраняют – все, он внутренне умирает. Он чувствует себя покинутым, брошенным на произвол судьбы, одиноким и ненужным. Нас всех ждет смерть, а у актера их больше одной, естественной и неизбежной. Его душа хрупка и болезненна. Конечно, мы все хотим быть героями, смельчаками, производить только шедевры, найти лекарство от СПИДа, но, к сожалению, возможности наши во многом ограничены. Лично я свои – знаю. Я совершил много ошибок, и поэтому теперь учусь

86

контролировать свое «эго», избегать унижения…

– Вы богаты, известны, влиятельны. Чего вам не хватает?

– Я бы хотел попробовать сыграть такую роль, которая помогла бы мне вырваться за рамки самого себя, дойти до бреда, до безумия. Хотелось бы исступленно сказать самому себе: «Моя плоть, кровь и моя душа, все хорошее и плохое во мне до последнего отдано роли». И пусть это будет всего одна роль, но я бы все сделал, чтобы таковым увидеть себя на экране!

– Не собираетесь ли вы как-то наладить свою личную жизнь?

– Я не хотел бы опять сковывать себя узами брака. Но лучше избегать слова «никогда»… Я не знаю ответа на этот вопрос.

– Почему?

– Потому, что пока все мои браки оказывались неудачными. Период с 1984 по 1989 годы был для меня самым страшным. Особенно ужасен брак и развод с Бригитте Нильсен. Я был высмеян и осрамлен прессой. Видимо, на женитьбу надо решаться только тогда, когда твой партнер тебе так же знаком, как ты сам. Ведь человек всегда показывает свое истинное лицо в тяжелых ситуациях. Я не спешу теперь. Посмотрим.

– Вы задавали себе вопрос, что с вами сталось бы вне кинематографа?

– Скорее я пустил бы себе пулю в лоб, нежели стал бы чиновником! Думаю, посвятил бы свою жизнь животным. А вообще я очень ценю свободу. Когда молодые люди задают мне подобные вопросы, я обычно отвечаю: «Найдите себе такую профессию, даже если она будет недостаточно оплачиваемой, которая приносила бы вам искреннюю радость. И занимайтесь ею, наслаждаясь. Вы страстно должны любить то, что делаете, и каждый раз просыпаться утром с энтузиазмом, надеждой, улыбкой. И никогда-никогда не прекращать думать, действовать и жить, как ребенок».

– Вы это относите и к себе?

– О, да, я по-прежнему еще ребенок. Я – Рэмбэби.

По материалам парижского корпункта «Видео-Асс»

87

Звегинцева И. Сильвестр Сталлоне: От Роки к Рэмбо // Видео Дайджест. – 1990, № 3. – С. 64-69.

СИЛЬВЕСТР СТАЛЛОНЕ: ОТ РОКИ К РЭМБО

Белозубая улыбка, могучий торс, литые бицепсы, повязка на голове и автомат в руках. Тиражированные в миллионах экземпляров плакаты с его изображением украшают не только кинотеатры. по и витрины магазинов, холлы аэропортов. вокзалов, гостиниц всего мира. Сильвестр Сталлоне – кумир публики, один из самых богатых актеров мира, сенсация последнего десятилетия; он удостоен памятника при жизни, он внесен в книгу рекордов Гиннесса.

Сталлоне поднялся из самых низов. Сын полунищего итальянского эмигранта, он родился в Нью-Йорке в 1946 году в квартале, прозванном «Адской кухней». «Адская кухня» исправно пекла подонков и гангстеров всех мастей, здесь царили законы джунглей: выживает сильнейший. Поэтому первое, чему следовало научиться в жизни, – это драться. И Слай (уменьшительное от Сильвестра, что, кстати, в переводе с английского означает «хитрый, ловкий, пронырливый»), сменив к 16 годам добрую дюжину школ, поступает в специализированную спортшколу для парней в Филадельфии. Он качает бицепсы и взрослеет. Его манит мир кино, столь непохожий па все то, что он видел в жизни.

Когда началась вьетнамская кампания, Слай срочно покинул Штаты, подписав контракт на работу в одном из заведений Швейцарии. Впрочем, биографы, более лояльно относящиеся к актеру, утверждают, что предложение поработать спортивным инструктором в Американском колледже в Швейцарии Слай получил как лучший выпускник и что от армии он был в принципе освобожден из-за болезни глаз. Но как бы там ни было, когда опасность миновала, Сталлоне вернулся в Америку и поступил в университет в Майами, где специализировался в драматическом искусстве. На факультете к Слаю относились пренебрежительно: его бицепсы и красивая внешность мало что значили, нужен был талант, а поскольку его не

64

было, Сталлоне в основном приходилось смотреть, как репетируют другие. И он бросает занятия.

Наступает самый трудный период его жизни. Рекламные ролики, работа вышибалой, швейцаром и даже уборщиком в зоопарке (сам он величал свое занятие «чистильщик клетки льва») – все это едва позволяло сводить концы с концами. Сталлоне начал писать сценарии, которые тоже не получали признания, но он продолжал с маниакальной одержимостью переписывать их и сочинять новые и новые истории… Эпизодическая, проходная роль в дешевой картине-поделке «Лорды из Флэтбуш» тоже прошла незамеченной. Но для Сталлоне это был этап. На полученный гонорар он купил подержанный автомобиль и отправился в Голливуд, где, как он полагал, больше шансов на успех.

Десяток эпизодических ролей, десяток штампованных гангстеров и хулиганов – это все, с чем приходит он к своему тридцатилетию.

Поздновато для дебюта. Но честолюбие и мечты о славе не оставляют его ни на минуту. И он находит! Находит сюжет в газетной хронике: рассказ о неизвестном боксере, который выстоял целых 15 раундов против самого Мухаммеда Али – короля профессионального бокса. Это была «золотая жила». Слай ведь и сам занимался боксом, значит, мог написать сценарий и сыграть главную роль. Не вдаваясь в драматургические хитросплетения и психологические мотивировки, Сталлоне набрасывает элементарный, если не сказать примитивный, сюжет: для рекламного матча, приуроченного к 200-летию Дня независимости Америки, приглашен никому не известный боксер Роки, выбранный наугад, по спортивному справочнику. Роки, всю жизнь занимавший далеко не первые места, понимает, что это шанс выбиться в спортивные звезды…

За сценарий продюсеры предложили Слаю 75 тысяч долларов, но категорически отказали в исполнении главной роли. И тогда Сталлоне забирает сценарий. Сумма утраивается, Сталлоне стоит на своем. Тогда «Юнайтед Артистс» предлагает дополнительно 150 тысяч долларов, чтобы Сталлоне уступил роль Роки Бэрту Рэйнолдсу или Джеймсу Каану. Сталлоне, у которого на счету в банке к этому моменту несколько сотен долларов, а дома жена и два маленьких сына, снова решительно отказывается. Наконец компромисс достигнут: 75 тысяч долларов за сценарий, проценты с прибыли и главная роль. Фильм выходит на экраны в 1976 году и в первую же неделю проката бьет все кассовые рекорды.

«Роки» покорил всех: подростки увидели в нем объект для подражания, женщины – воплощение своих девических грез, мужчины получили изрядную порцию бокса, снятого в нарочито жесткой манере. Но главное, что расчет Сталлоне оказался психологически точным. Прежде всего Роки был обыкновенным человеком с несложившейся судьбой – и это подкупало. Во-вторых, в нем была надежность и еще сила, которая помогла ему выстоять и даже победить в этом жестоком мире. Наконец, зритель, выходя из зала, думал о том, что с такими настоящими парнями, как Роки, не пропадешь.

Долгожданные богатство и слава буквально обрушились на Сталлоне. Но голова у него не закружилась. Он знал, что его стихия – «action», то есть «фильмы действия», где есть схватки, перестрелки, погони, прыжки… Отчасти ему помогли утвердиться в этом две последующие работы – в фильмах «Ф.И.С.Т.» (1978, реж. Н. Джуисон), где он попытался сыграть роль профсоюзного лидера, и «Райский переулок» (сцен, и реж. С. Сталлоне), которые получили

66

резко негативную оценку критики и даже заставили ее говорить о Сталлоне как об актере одной роли. Но быть актером одной роли не входило в планы Сталлоне. Он снова начал искать и… не нашел ничего лучше Роки…

67

Последовали продолжения – «Роки II», «Роки III», «Роки IV». Критики громили сериал за отсутствие профессионализма, за «махровую глупость», а зритель валом валил посмотреть на новые приключения полюбившегося героя.

В 1981 году Сильвестр Сталлоне снимается сразу в двух фильмах – «Ночные ястребы», где он вновь выступает в амплуа активного героя, и «Побег к победе» старейшего голливудского режиссера Д. Хьюстона: о футбольном матче 1944 года между заключенными концлагеря и профессиональной футбольной командой нацистов. В этой ленте Сталлоне в первый и последний раз в своей актерской биографии играет в подлинном созвездии блестящих актеров Америки и Европы – Майкла Кейна, Макса фон Зюдова… и легендарного короля футбола бразильца Пеле.

В 1982 году, когда Роки готов был уже испустить дух, режиссер Т. Котчев предложил Сильвестру Сталлоне прочитать сценарий «Первая кровь». Сталлоне понял сразу: это его материал. Максимум действия, минимум слов. И опять простой, честный, бесхитростный парень, настрадавшийся во время вьетнамской войны. Он возвращается в Америку, но родина равнодушна к своему герою. Рэмбо – так зовут этого парня – попадает в маленький провинциальный городок, где его арестовывает шериф за то, что он портит вид «райского уголка», и вообще, мало ли чего от него можно ждать. В участке Рэмбо избивают, и тогда он начинает мстить и шерифу, «и всему городку. Бывший «зеленый берет», вооружившись одним лишь ножом, демонстрирует зрителям полный курс ведения партизанской войны в джунглях. И побеждает. И снова всеобщий восторг и поклонение: подростки нашли своего кумира, официальные власти – пример солдатской доблести, женщины и девушки – идеал мужественности. Даже президент США отметил в одной из своих речей, что страна должна гордиться такими парнями, как Рэмбо.

Особняком стоит в творчестве Сталлоне лишь одна картина – «Тюрьма» (1985), в которой рассказана история заключенного тюрьмы строгого режима: за полгода до истечения срока он становится жертвой директора-садиста, поклявшегося не выпустить его из тюрь-

68

мы живым. Сталлоне сам признавался, что в этом фильме ему есть что играть и даже что говорить, от чего его отучили последние роли.

Новый успех выпал на долю фильма «Кобра» (1987, реж. Д. Косматое), в котором Сталлоне сыграл роль полицейского, еще раз продемонстрировав все тот же актерский стереотип.

В 90-м году ждут выхода «Роки V» и «Кобры II». Сталлоне продолжает эксплуатировать свой успех.

Будут ли новые открытия у Сильвестра Сталлоне? Критики сомневаются, поклонники верят, а мы… Во всяком случае, мы надеемся, что драться с «сотрудниками КГБ» (как в «Роки IV») Сильвестр Сталлоне больше не будет.

И. ЗВЕГИНЦЕВА

69