Сирано де Бержерак (1990): материалы
Абдуллаева Зара. Тезисы запоздалой рецензии // Искусство кино. – 1992, № 11. – С. 163-164.
Тезисы запоздалой рецензии
«Сирано де Бержерак» («Cyrano de Bergerac»)
1. Остроумную и справедливую мысль высказал Филип Стрик в «Monthly Film Bulletin» (January, 1991, Vol. 58, Number 684, $ 3.00): «Better, perhaps, to know no English at all – or no French – than to be scuttling, as this version requires, between one language and the other, each scene brandishing its own alternatives».
Когда я смотрела фильм во Дворце молодежи, публика свистела, угрожая попавшей впросак переводчице, не имевшей монтажных листов. Синхронизировать же русский стихотворный текст (с его размером и просодией) с оригиналом с ходу действительно невозможно. Смирившись, зрители перестали топать ногами, отдавшись чистому кино. От наивных пиротехнических эффектов на спектакле в Hotel de Bourgogne (начало фильма) до почти физического ощущения незаметно сгущающихся сумерек в финальных кадрах (смерть Сирано – прозрение Роксаны).
2. «Сирано…» добивается психологического воздействия не только своей стилевой изощренностью – для мастеров естественной, но тем, что «костюмом» не ограничивается. А мы оказываемся за рамками академически достоверной эпохи во вневременном пространстве трансисторических сюжетов.
3. Образ безмолвного безымянного мальчика, на которого то и дело кладет свой глаз камера оператора и который восхищается эскападами Сирано, расширяет конфликт ростановской пьесы, является знаком преемственности рыцарской безупречности, поэтического бесстрашия.
4. Некоторые из моих коллег думают, что с этим, в частности, фильмом здоровая половина человечества, любящая «настоящее искусство», начала, наконец, подготовку похорон постмодернизма. Я тоже не могу не оценить самодостаточное, несуетливое уважение французов к собственной классике, не обязательно нуждающейся в модернистской перестройке. Неохота, однако, ни писать о романтических притязаниях модернизма в связи с аутентичным романтиком Ростаном, ни комментировать научно обоснованную идею моей подруги, замечательного искусствоведа, о том, что в истории искусства постмодернизм окажется, похоже, столь же вечным, как и романтизм, никуда не исчезнувший со времен своего возникновения.
5. Сверхизысканность французов – в понимании необходимости плебейской мощи неистового донора французской кинокультуры Жерара Депардье. Его мужской актерский образ едва ли не национального героя не только утончает вырабо-
163
танные соотечественниками Ростана идеалы вкуса и манер, но и своей земной основательностью – возвышенной чувствительностью (то есть корнями и кроной) обновляет кровь старой нации.
6. Рационалистическая подоплека такого национального выбора могла бы послужить для нас примером. Нетрудно вообразить, скажем, Алексея Петренко в такой грандиозной для самосознания народа роли. Хотя в нашей ситуации это привело бы черт те к чему.
7. «Сирано…» подтвердил, что сегодня, как и в недалеком прошлом, качественное массовое кино (о любви и дружбе, жертвенности и терпении, соблазнах и стойкости) и большой стиль (умение выстроить композицию кадра, поставить батальные сцены, носить костюмы XVII века, выучить огромный текст, отточить психологическую нюансировку целого) – одного поля «ягода-морошка».
8. Теперь я понимаю, почему зал встал, аплодируя десяти призам «Сезара», полученным «Сирано…» Объяснимы и номинация на «Оскар», и премия Канна.
Зара Абдуллаева
164
Видеоклуб // Ровесник. – 1991, № 5. – С. 31.
Франция. 1990 г. 2 ч. 15 мин. Реж. Жан-Поль. Раппно. В ролях: Жерар Депардье (Сирано), Анна Броше (Роксанна), Винсен Перес (Кристиан), Жак Вебер, Ролан Бертан и др.
Похоже, легендарный гасконский поэт и мыслитель Сирано де Бержерак, живший в XVII веке и ставший героем пьесы Э. Ростана, превратился в последнее время и в самого популярного киногероя. Несколько лет назад в Голливуде был снят фильм «Роксанна» со Стивом Мартином в роли Сирано; как известно, роль Сирано – последняя работа на театральных подмостках знаменитого киноактера Жана-Поля Бельмондо, и вот теперь – французская киноверсия с Жераром Депардье.
Этот фильм – героический, забавный, «костюмный» и в то же время очень современный – получил самую высокую оценку как публики, так и кинокритиков. Редкое в наше время единодушие…
США. 1990 г. 1 ч. 33 мин. Реж. Стив Бэррон. В ролях: Джудит Хоуг. Элиас Коутис.
Четыре черепашки попадают в нью-йоркскую канализацию и там, под влиянием радиоактивных отходов, начинают мутировать и превращаются а черепах в рост человека. Мало того, начинают бойко говорить на человеческом (в данном случае – английском) языке. Мало того, живущая в той же канализации крыса-мутант обучает их искусству восточных единоборств. Мало того, черепахи — теперь их зовут Леонардо, Донателло, Рафаэль и Микельанджело – не просто подрастают, а по поведению, характерам, взглядам на жизнь становятся типичными подростками. Ну и начинаются типичные подростковые приключения, так что теперь черепахи-ниндзя – кумиры американских детишек.
США. 1986 г. 1 ч. 34 мин. Реж. Менахем Голан. В ролях: Сильвестр Сталлоне, Роберт Лоджиа, Сюзан Блейкли, Рик Замволт и др.
В этом фильме «Великолепный Слай», конечно, демонстрирует свою мускулатуру, на этот раз – в армрестлинге. Но, как всегда, ради благородной цели. Вообще-то отношение к Сталлоне как к всего лишь роскошному статисту основано на мнении тех, кто видел только сериалы «Рэмбо» и «Роки» – во многих фильмах он хорош и как актер, и данный фильм – не исключение.
Водитель грузовика поставил своей целью доказать своему сынишке, что он – человек, достойный уважения (как ни сопротивляется этому бывший тесть, господин из совсем иного круга общества). Мальчишка, учащийся престижной военной школы, тоже поначалу сопротивляется, но все кончается очень даже хорошо
31
Жизнь без оглядки на последствия // Видео-Асс Премьер. – 1991, № 1. – С. 17.
ЖИЗНЬ БЕЗ ОГЛЯДКИ НА ПОСЛЕДСТВИЯ
СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАК (Cyrano de Bergerac).
Франция, 1990,135 мин. Реж. Жан-Поль Раппено; в ролях: Жерар Депардье, Анна Броше, Винсент Перес.
«Там сзади старая женщина или Пьер Ришар?» – иронически спрашивает Жерар Депардье и оглядывается па дверь (это эпизод не из фильма, а из журнального интервью. Действие происходит в артистическом кафе). Входит Пьер Ришар, высокий блондин в черном ботинке. Они вместе снялись в трех комедиях. Приветствие было настолько бурным, что столик опасно наклонился. Они шутят, ругаются, смеются. Депардье рассказывает анекдот, от которого иной смутился бы. Человек, который считается лучшим актером Европы, ведет себя так, будто у него нет мирового имени. Непонятно: он в кино естествен, как в жизни, или в жизни играет так же мастерски, как в кино? Нет, он абсолютно органичен в том и в другом состоянии, что и делает его таким симпатичном.
Депардье и комедия – понятия, казалось бы, нераздельные. А драма? А настоящие страсти? А роковая любовь? Все это совсем другой жанр, но, тем не менее, актер примерил его на себя и, как оказалось, весьма успешно.
Сирано – новая роль Жерара в одноименном фильме. Они совсем не разные, нет. Их роднит спонтанность, импульсивность действий, жизнь без оглядки на возможные последствия.
Ему говорили: кто будет сегодня слушать в кино рифмованные диалоги? Его убеждали: классика кассового успеха не даст. Да, он знал, что будет трудно, но хотел снять фильм и – баста. Стоимость «Сирано де Бержерака», этого самого дорогого из снятых во Франции фильмов, оценивается в 100 миллионов франков. Тысячи статистов, сотни специально изготовленных костюмов, настоящий арсенал оружия, сорок различных комплектов декораций на местах съемки в Венгрии и Франции. Огромные затраты! Но игра, как оказалось, стоила свеч.
После триумфальной премьеры на фестивале в Каннах Депардье получил приз за лучшую роль – только во Франции фильм просмотрели 6,5 миллиона зрителей. Возможно, что любвеобильный мушкетер, который вместе с другими персонажами принес актеру огромное количество писем от поклонниц, будет «преследовать» Жеpapa Депардье до конца его дней. Сирано стал лучшей ролью, с которой с сегодняшнего дня будут сравниваться все остальные. На протяжении двух часов экранного времени мы видим любовь и отчаянье, борьбу и интриги. Режиссер Жан-Поль Раппено «тихие моменты разочарованной поэзии» показывает так же великолепно, как громкие массовые сцены.
Сегодня Жерар Депардье снялся в Европе уже почти в 70 фильмах. И еще один – за океаном – «Зеленая карта», с которым некоторые наши видеолюбители уже познакомились. Что ж, выходит в Голливуде новая звезда? «Нет, – отвечает актер репортерам, — во-первых, я ничего никогда не планирую, во-вторых, я недостаточно хорошо говорю по-английски. И кроме того, у меня нет таких мускулов, как у Шварценеггера». Но при этом, считают журналисты, таланта у него в мизинце ноги больше, чем у американского коллеги.
Как говорится, от сумы, тюрьмы и кино не зарекайтесь. Посмотрим, что там будет. А пока мы не можем оторвать глаз от любимого Депардье, которому в гримерной приделали такой длинный нос…
17
Александрова Е. Игра, которая стоила свеч. // Видео-Асс Экспресс. – 1991, № 6. – С. 4-5.
В своих письмах и при встречах с нами читатели просят рассказывать на страницах журнала о любимых жанрах. Представляем новую рубрику
ЛУЧШИЕ ДРАМЫ МИРОВОГО КИНО
ИГРА, КОТОРАЯ СТОИЛА СВЕЧ
«У Сирано де Бержерака очень длинный нос. И Жерар Депардье чует этим самым носом успех», – пишет немецкий журналист Карл-Хайнс Шефер.
Сирано новая роль Жерара в одноименном фильме. И успех по-прежнему сопутствует ему.
Спонтанность, импульсивность действий, жизнь без оглядки на возможные последствия – это типично для Жерара Депардье (как впрочем, и для его героя).
Ему говорили: кто будет сегодня слушать в кино рифмованные диалоги? Его убеждали: классика кассового успеха не даст. Да, он знал, что будет трудно, но хотел снять фильм и баста. Стоимость «Сирано де Бержерака«, этого самого дорогого из снятых во Франции фильмов, оценивается в 100 миллионов франков. Тысячи статистов, сотни специально изготовленных костюмов, настоящий арсенал оружия, сорок различных комплектов декораций на местах съемки в Венгрии и Франции. Огромные затраты! Но игра, как оказалось, стоила свеч.
После триумфальной премьеры на фестивале в Каннах Депардье получил приз за лучшую роль – только во Франции фильм посмотрели 6,5 миллиона зрителей. Возможно, что любвеобильный мушкетер, который вместе с другими персонажами принес актеру огромное количество писем от поклонниц, будет «преследовать» Жерара Депардье до конца его дней. Сирано стал лучшей ролью, с которой с сегодняшнего дня будут сравниваться все остальные.
На протяжении двух часов экранного времени мы видим любовь и отчаянье, борьбу и интриги. Режиссер Жан-Поль Раппено «тихие моменты разочарованной поэзии» показывает так же великолепно, как громкие массовые сцены.
Сегодня, когда Жерар Депардье снял в Европе уже почти 70 фильмов, он должен пересечь океан, чтобы исполнить главную роль в картине Петера Уэйра «Зеленая карта». Может быть, в его программе стоит карьера в Голливуде? «Нет, – отвечает актер репортерам. Во-первых, я ничего никогда не планирую, во-вторых, я недостаточно хорошо говорю по-английски. И, кроме того, у меня нет таких мускулов, как у Шварценеггера». Но при этом, считают журналисты, таланта у него в мизинце ноги больше, чем у американского коллеги.
4
Есть у Жерара и другой, незнакомый для зрителей талант – винодела-любителя (!). Попробуйте представить его среди виноградных лоз, с корзиной, полной гроздей винограда, за спиной. Совсем нетрудно,
«Там сзади старая женщина или Пьер Ришар?» иронически спрашивает Жерар и оглядывается на дверь (это уже эпизод из другого интервью). Входит Пьер Ришар, высокий блондин в черном ботинке. Они вместе снялись в трех комедиях. Приветствие было настолько бурным, что столик опасно наклонился. Они шутят, ругаются, смеются. Депардье рассказывает анекдот, от которого иной смутился бы. Человек, который считается лучшим актером Европы, ведет себя так, как будто у него нет мирового имени. Может быть, то, что делает Жерара Депардье таким симпатичным и заключается в том, что он играет там, где это и нужно делать – в кино.
Е. АЛЕКСАНДРОВА
(по материалам зарубежной прессы)
5
Павлов М. Колдун // Ровесник. – 1990, № 11. – С. 29.
КОЛДУН
«… Мне было лет двенадцать, и у нас в Шатору стояли американцы. Я помню, что сидел на берегу реки и уплетал огромный бутерброд. И в этот момент из громкоговорителя, что на американской базе, послышался рок. Я впервые услышал рок. То был Билл Хейли, и то была совсем другая жизнь.
Мы и на танцульки ходили, но не для того, чтобы потанцевать, а чтобы подраться. Мы были хулиганами. Драки тогда были не такие жестокие, как теперь, в худшем случае – синяки, и все. А девчонки… Хулиганы, они ведь скромные. Наша компания обходилась как-то без них. Мы больше выделывались, в общем…
То, что у нас в Шатору стояли американцы, невероятно расширило рамки нашей провинциальной жизни. Были такие девушки, которые преображались буквально за неделю, работая у них в конторах. Простые девчонки, они приезжали из деревень с чемоданами, перевязанными веревками. Что было хорошо, так это свобода на глупости: первые майки с короткими рукавами, джинсы, ремни (ремень был очень престижной частью наряда).
Нет, мы не подражали американцам, хотя и носили их шмотки, просто другой одежды в нашем Шатору тогда и не было…»
Не правда ли, напоминает рассказ о каком-то давно и хорошо знакомом французском фильме? Вообще, воспоминания Жерара Депардье, его рассказы о юности и детстве – это сам по себе фильм, история послевоенной Франции.
«Родители мои родом из Берри – это между Лиможем и Орлеаном. Говорят, что если к 99 берришонцам прибавить одного бретонца, то получатся как раз 100 идиотов! Берришонцы всегда были драчунами и пьяницами, а женщины – колдуньями. Кстати, обе мои бабки были колдуньями – одна занималась белой магией, другая – черной…»
В семье было шестеро детей, Жерар – третий. Отец работал на фабрике – семья оторвалась от своих крестьянских корней и перебралась в городок Шатору. Жили тяжело: отец пил, мать, чтобы прокормить детей, работала уборщицей, и в двенадцать с половиной лет Жерар Депардье сбежал из дома.
«Детства у меня как такового не было – я постоянно со всеми конфликтовал. Мне нравилось в школе, но и там я восставал – желание учиться вступало в постоянный конфликт с формальными методами обучения, так что, когда я начал учиться в театральной школе, я все открывал для себя заново – всю французскую литературу. Я был словно неотесанное бревно, и мне пришлось догонять всех остальных. Я хотел жить, узнавать, но все для меня было запретным плодом. Это – не детство.
И я ушел. У меня не было ни денег, ни документов, ни пожитков. Но я хотел увидеть море. Это было важно – потому что за морем лежали другие земли. Сейчас я предпочитаю нашу обыкновенную французскую деревню: море беспокоит меня, навевает мысли о смерти. Но тогда море означало для меня новую жизнь.
Я перебивался мелким воровством, жульничал, торговал на черном рынке. Я не думал о том, что стану актером и на пути к Парижу – а двигался я к нему три года – я все же чему-то учился. Дорога расширяла мой горизонт, пополняла словарь. Я подбирал новые для себя слова, словно случайно доставшиеся лакомства. Я произносил их, пробовал на вкус, хотя и не понимал их смысла. Я люблю слова, люблю погружаться в их смысл, играть ими, чувствовать их…»
В пятнадцать лет хулиган из Шатору уже вышел на театральные подмостки: «Мой опыт пробиваться, хитрить, выкручиваться ничем мне не помог: я был так растерян, так отчаянно одинок рядом с этими, как мне казалось, высокообразованными людьми, мне до такой степени не хватало культуры, и я впитывал, хватал все, что мог, вто напоминало тот новый язык, новые слова, что я впитал в себя в дороге. Поэтому я так люблю исторические фильмы: они позволяют мне погрузиться в то знание, которого мне всегда не хватало».
Судьба Жерара Депардье в театре и кино сложилась фантастически счастливо: к своим сорока годам он снялся уже в 60 фильмах, сыграл в театре роли, о которых может мечтать любой актер, – от Тартюфа до Сирано де Бержерака, сейчас он готовится к роли Отелло. Он был партнером Жана Габена (сейчас его и называют «нашим вторым Габеном», а вто самое высокое звание для французского актера), Ива Монтана, Алена Делона, Роберта Де Ниро. Его партнершами были самые красивые женщины французского кино – Изабель Аджани, Катрин Денев, Натали Бэй. Между прочим, какие бы отношения ни связывали в фильмах Депардье с его партнершами, его имя никогда не ассоциировалось ни с какими романами – это тоже поразительно, хотя, например, американский журнал «Тайм» назвал Депардье «секс-символом французского кино». По этому поводу Депардье как-то сказал: «Приятно, когда тебя так называют, если тебе двадцать – это возраст безответственности, даже какой-то очаровательной бессовестности. Но в сорок лет… Это уже печально».
Он 21 год женат на актрисе Элизабет Гигио, с которой вместе учился в театральной школе, у них двое детей – девятнадцати и шести лет, и живет он с семьей в небольшом доме в пригороде Парижа. «Я – не светский человек. Может быть, даже немного дикарь. Я люблю деревья, землю, я все такой же крестьянин, кем бы мне ни приходилось быть на экране». Может, именно потому к имени Депардье и не прилипают никакие сплетни и никакие легенды.
Он получил все самые знаменитые, самые престижные кинопремии мира, он снимался у самых выдающихся режиссеров нашего времени – Трюффо, Бертолуччи, Вайды, многих других, он играл героев французской истории и играл людей самых обыкновенных, его жадность к работе заставляла его сниматься и в самых рядовых комедиях. Но даже в них – шедших почему-то в отличие от сильных, серьезных фильмов Депардье, на всех наших экранах – он остается великим актером, поднимающим одним своим появлением на экране любую поделку до уровня настоящего кино.
Критики объясняют вто особым «магнетизмом» Жерара Депардье. Он согласен с таким определением: «Все-таки мои бабки были колдуньями…»
М. ПАВЛОВ
29
Рахлин Сергей. Трагедия интеллекта. // Экран. – 1993, № 5-6. – С. 21.
ТРАГЕДИЯ ИНТЕЛЛЕКТА
«СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАК» Сценарий Жан Поля Раппно и Жан Клода Карье (по пьесе Эдмона Ростана) Режиссер Жан Поль Раппно. Франция. 1990 г.
Вспомним, как начинается фильм по пьесе Ростана «Сирано де Бержерак»? Театр в театре. Сирано, возмущенный профанацией искусства, устраивает в зале дебош и сгоняет со сцены обрюзглого премьера, высокопарно подающего вымороченный текст.
Эта сцена, в которой Сирано выступает в качестве театрального критика (только вместо пера у него в руке шпага), является ключевой для режиссера Жан Поля Раппно и его соавтора по сценарию Жан Клода Карье.
А суть сцены в том, что, обращаясь к классике, необходимо избегать ложного пиетета к канонизированному тексту – это приблизит материал к современности.
Фильм с первых же секунд втягивает в круговорот событий. Герой, не знающий ни минуты покоя, ибо его тело и его разум жаждут действия, задает ритм камере, делая нас участниками всего этого карнавального представления.
Но карнавал отнюдь не пестрый, как можно было ожидать от костюмного фильма. Режиссер намеренно приглушил краски. Цветовая гамма весьма сдержанна, доминируют лишь голубой и серый цвета. Интерьеры намеренно аскетичны. Нет и в помине барочного великолепия, столь соблазнительного для фильма, действие которого происходит во время оно.
Картина Раппно стоит по интеллектуальному уровню в том же ряду, что фильмы Милоша Формана «Амадеус» и «Вальмон». Но если Форман с учетом своей концепции выбрал в качестве фона великолепие барочных дворцов, то Раппно посчитал, что ему это может помешать.
Трагедия его героя Сирано носит чисто внутренний характер. Фильм обоснованно претендует на универсальность, на вневременное звучание. Трагедия Сирано де Бержерака, как ее трактуют авторы картины, не в излишней длине носа, мешающего герою обрести любовь и счастье, а в катастрофическом несоответствии его интеллекта, его поэтической души запросам его окружения. Трагедия духовного Гулливера в стране интеллектуальных лилипутов. Страна эта совсем не обязательно должна называться Франция. (Фильм, кстати, снимался в Венгрии.) Перед нами драма человека, выделяющегося из толпы. А «выдающийся» нос – всего лишь символ особости.
Жерар Депардье играет Сирано так, что герой, возможно, и сам порой думает, что его проблема в величине носа, но к старости он уже не сомневается в том, что его проблема в размере его интеллекта, в его «человеческой инакости», в его бунтарстве. Депардье прекрасно передал противоречие физической мощи Сирано и его духовной ранимости. Актер великолепен в «физических» сценах и неповторим в «духовных». Он точно понял, что задиристость Сирано – это способ быть понятым окружающим миром. Уколом шпаги Сирано – Депардье заставляет себя услышать, тогда как его изысканные тирады далеко не всегда встречают благосклонное внимание.
Конечно же, картина и о любви. Любви безответной. Но, право же, эта тема показалась мне второстепенной. И великолепно поставленная сцена смерти Сирано только лишний раз убедила в том, что авторы вышли к зрителю с драмой идей, а не патетической любовной историей, как иногда представляют классическую пьесу Эдмона Ростана.
Сохранив сравнительно архаичный стих Ростана, авторы сумели настолько приблизить его к современному зрителю с помощью удивительной манеры чтения (особенно хорош в этом Жерар Депардье), что даже не понимающий языка зритель постоянно испытывает соблазн просто слушать французский язык.
Фильм «Сирано де Бержерак» провозглашает, что слово имеет самостоятельную ценность. Что слово выше реальности. Что слово выше обстоятельств жизни. И что служение слову есть дело многотрудное и опасное.
Сергей РАХЛИН
21
Конрой Том. Новый Сирано // Ровесник. – 1994, № 6. – С. 20-21.
НОВЫЙ СИРАНО
Том КОНРОЙ, американский журналист
Сорокапятилетний Жерар Депардье давно занял собственную нишу в пантеоне суперзвезд французского кино. Для французов он значит то же, что для американцев Дастин Хоффман, Роберт Де Ниро и Джек Николсон вместе взятые, ибо Депардье, с его лицом бандита и душой поэта, легко сочетает в себе слабость и силу, мужество и сентиментальность. В последние два десятилетия он делает по четыре фильма в году, сыграв все, что только можно: от грубого хулигана в фильме Бертрана Блие «Вальсирующий», 1973, до вождя Великой французской революции в драме Анджея Вайды «Дантон», 1982. Депардье работал с такими прославленными режиссерами, как Трюффо – «Последнее метро», «Соседка», Алан Реснэ – «Мой американский дядюшка», Бернардо Бертолуччи – «Двадцатый век». Он снимался в паре с такими актерами, как Жан Габен, Катрин Денев, Ив Монтан, Роберт Де Ниро. Вместе с женой Элизабет записал несколько альбомов песен. В 1988 году он даже опубликовал книгу своих мемуаров «Украденные письма». Но только в 1990 году на фестивале в Каннах за исполнение роли Сирано де Бержерака Депардье получил свой первый приз Лучшего Актера.
20
Единственный француз, которого не впечатляют достижения Депардье – сам Депардье. «Я снялся в восьмидесяти фильмах, – говорит он. – Шестьдесят из них – серенькие, лишь около десяти – очень хорошие. Впрочем, десять из восьмидесяти – не так уж плохо». Зрители считают иначе, на что Депардье заявляет: «Я прежде всего артист, а не звезда. Если бы я мечтал стать звездой, то сдох бы от скуки».
Он и вправду скорее выглядит свободным художником, чем звездой: в черной шелковой рубахе, висящей как спущенный пузырь на его массивном теле, волосы вечно пребывают в этаком художественном беспорядке, – он мог бы сойти за мошенника или крестьянина, которых не раз играл в своих фильмах. Добавить сюда его огромный нос, почти такой все, как у Сирано («Только благодаря носу я и сделал карьеру», – шутит Депардье), но перебитый, скошенный набок, напоминая о боксерских поединках на любительском ринге в молодости. И вот этот тип, отпускающий шуточки в адрес официанта в ресторане, который наливает ему вино, вдруг выдает реплику из какого-нибудь своего фильма, голос становится проникновенным, густым, грубым и нежным одновременно, – и Депардье на глазах превращается в отвергнутого любовника, отпетого негодяя или в тихого буржуа.
Бывший уличный хулиган проделал большой путь. Теперь Депардье в состоянии сам финансировать свои фильмы, купил старинный замок в Анжу с огромным винным подвалом и даже занялся производством вина. С тех пор в его паспорте в графе «род занятий» значится: «винодел». А профессия актера, ну, что это, право, за профессия? Скорее всего лишь прекрасное хобби.
Он родом из Шатору, захудалого городка в центре Франции. «Я вырос в обыкновенной семье, в которой мало говорят и много пьют», – рассказывает Депардье. Его отец, рабочий сталелитейного завода, часто оказывался без работы. Однажды Жерар, возвращаясь из школы, наткнулся на отца, лежавшего мертвецки пьяным на мостовой. «Мама, – говорит он, – всегда была беременной». Жерар, один из шестерых детей, рано познал прелести уличной жизни. «Мне повезло, что рядом находилась американская военная база, – говорит он – Я продавал янки ворованные вещи». В двенадцать Жерар бросил школу. «Когда мне все надоедало или когда полиция садилась на хвост, я отправлялся в дорогу, – вспоминает Депардье – Однажды мне захотелось посмотреть на Атлантический океан, я работал на кораблях, чистил за пассажирами дерьмо, продавал им все, что попадало мне в руки. Скажем, дам кому-нибудь в лоб, заберу себе его часы и бумажник – и до свидания».
В одну из поездок Депардье случайно посетила идея насчет будущей профессии. Шофер, подобравший его на дороге, спросил между прочим, чем он занимается, и Жерар наплел, иго учится в театральной студии. Он был любителем запарить мозги. «Это был мой способ выжить. Я становился таким, каким меня хотели видеть», – говорит Депардье. Так что первую школу игры он прошел, «гастролируя» по Франции.
В шестнадцать Депардье за компанию с приятелем пришел в студию при Национальном народном театре в Париже. Вскоре его даже включили в труппу, где он успешно играл, несмотря на «полное отсутствие дара речи». «В своих путешествиях я был совершенно одинок, – объясняет Депардье – Когда ты мальчишка и всего опасаешься, то поневоле теряешь привычку к разговорам».
Его учитель в студии Жан-Лоран Коше направил Жерара к знаменитому лингвисту доктору Альфреду Томатису, который обнаружил у начинающего актера удивительный слух и феноменальную память: Депардье достаточно было прочесть любой текст всего лишь раз, чтобы запомнить наизусть.
В студии Коше Депардье встретил будущую жену – Элизабет Гино, которая была старше на шесть лет. В «Украденных письмах» он пишет о тех днях первой любви: «Все приводило меня в восторг – любовь, конечно, но еще и театр, язык, желание. Я словно заново родился… Тебе я обязан своими первыми словами: «Я скучаю без тебя», «Я думаю о тебе», «Твои глаза – такие большие». Поженившись в 1969 году, они вместе играли в театре, а позже вместе участвовали в экранизации «Тартюфа». У них двое детей – сын Гийом, двадцати трех лет, сыгравший самого Депардье в молодости в фильме «Каждое утро мира», и дочь Жюли, двадцати одного года, гримировавшая отцу нос, когда тот снимался в роли Сирано.
Впервые он снялся в кино в 1971 году в фильме «Натали Гранже», поставленном Маргрит Дюра. Но первая известность пришла лишь в 1973-м после фильма Бертрана Блие «Вальсирующий», где, по словам самого Депардье, он сыграл «хулигана, не интересующегося ничем, кроме секса». «Мы не могли предполагать, что будет такой бешеный успех!» – вспоминает Депардье. Его буквально завалили предложениями сняться в подобных ролях, но он их все отклонил. «Во Франции, как и в Америке, продюсеры не страдают от избытка воображения». Он дождался-таки интересной роли, и в следующем фильме, «Семь смертей по рецепту», Депардье сыграл роль врача, убившего жену, детей и себя самого.
Фильм «Вальсирующий» положил начало долгому плодотворному сотрудничеству Депардье и Блие, давшему такие знаменитые фильмы, как «Убирайте свои платки», получивший «Оскара», и «Супружеская чета», где Депардье сыграл вора-трансвестита, разрушившего спокойную семейную жизнь буржуазной семьи, переспав с обоими супругами.
Депардье ограничивается небольшим кругом любимых режиссеров, куда, помимо Блие и Дюра, входят Морис Пиала – «Под солнцем Сатаны», призер Каннского фестиваля 1987-го – и Фрэнсис Вебер, у которого он в паре с Пьером Ришаром снялся в трех комедиях – «Коза», «Папаши» и «Беглецы». «Я работаю только с друзьями», – говорит Депардье.
Режиссер Жан-Поль Раппно рассказывает, что Депардье для него был единственной возможной кандидатурой на роль Сирано де Бержерака: «Во Франции нет другого актера, который бы сочетал в себе силу и подобную нежность, хрупкость. Ему нравится обнажать свои слабости. Он истинный актер».
«Сирано, как все великие трагические герои, заставляет смеяться, – говорит Депардье – Едва стихнет смех вокруг, он остается наедине со своей тоской. Как у Бастера Китона или Чарли Чаплина: когда погаснут огни рампы, клоун грустит. Сирано мне очень близок: он страдает от последствий юношеских комплексов, но не желает примириться с образом, которым его наделили. Я тоже стал актером, потому что все принимали меня за бродягу и хулигана, и мне захотелось выйти за рамки очерченного круга».
Перевел с английского В. ГАВРИЛОВ
21
ЖАН-ПОЛЬ РАППНО – ОТ «ДИКАРЯ» ДО «СИРАНО»
В 1990 году фильм «Сирано Де Бержерак» не удалось побить «абсолютный рекорд» по количеству премий французской киноакадемии – «Сезаров», поставленный десятью годами раньше лентой Трюффо «Последнее метро». Но сравняться удалось: оба фильма получили по 10 (!) «Сезаров». В случае с «Сирано» премии были вручены: за лучший фильм, мужскую роль, операторскую работу, музыку, монтаж, звук, работу художника, костюмы… А также за режиссуру.
До «Сирано» Жан-Поль Раппно поставил не так уж много фильмов. В 50-е – 60-е годы он работал ассистентом режиссера, писал сценарии – в том числе таких знаменитых фильмов, как «Частная жизнь» и «Зази в метро» Луи Малля, «Человек из Рио» Филиппа Де Брока.
Первый фильм Раппно «Жизнь в замке» был поставлен в 1966 году. Российским зрителям известны его фильмы «Повторный брак» (1971) и «Дикарь» (1975).
– Ваш фильм «Дикарь» с огромным успехом шел в России. Расскажите, как у вас возникла идея его создания?
– За два года до съемок «Дикаря» я побывал в Бразилии. Впервые в жизни оказался в тропиках и открыл для себя совершенно новую природу, совершенно иной мир. Жара, солнце, удивительные экзотические цветы, теплое море – все это пленило меня. Я поехал к друзьям на маленький остров неподалеку от побережья. Прожил там несколько дней, бродил по песчаному пляжу и пытался представить себе, что я на необитаемом острове. Воображал, что бы я стал делать, оказавшись вдали от цивилизации. Вернувшись во Францию, понял, что мне как-то хочется выплеснуть наружу чувства, возникшие от соприкосновения с иным миром. Тогда я придумал историю про француза, сбежавшего на остров подальше от цивилизации. Потом в сценарии появилась женщина; она следует за героем и нарушает его добровольное заточение. Кстати, я был очень удивлен, узнав, что в России фильм вышел всего два года назад.
– Чем вас привлекла история Сирано?
– «Сирано Де Бержерак» – первая пьеса, которую я увидел в театре, когда был ребенком. До сих пор помню свои впечатления – до такой степени меня потрясла эта вещь. Наверное, все годы во мне жило подспудное желание ее экранизировать. Так или иначе, но сорок лет спустя после первого похода в театр я решил, что пора самому поставить «Сирано» – иначе он меня просто не отпустит.
– Можете ли вы представить в вашем фильме другого актера в роли Сирано?
– Нет. Ни в коем случае. Участие Депардье было обязательной частью проекта. Я сказал продюсерам: «Если будем снимать фильм, единственный каналья, который может стать Сирано – Депардье!»
– Трудно ли было с ним работать?
– Нет, Жерар был просто великолепен, хотя я знаю, что время от времени он проявляет характер. Это случалось на съемочных площадках других фильмов, но здесь он был настолько увлечен ролью, что стал моим единомышленником на все сто процентов. Жерар полностью слился с Сирано. Представляете себе, не далее, как вчера вечером я с ним разговаривал об этом фильме. Прошло уже три года, но он по-прежнему охотно вспоминает о Сирано, с удовольствием вспоминает о роли. Мне кажется, что он до сих пор не до конца расстался со своим героем.
– Скажите, вас удивил огромный, невероятный успех «Сирано» во Франции?
– По правде говоря, очень.
– А чем вы объясняете такой успех?
– Мне кажется, что в самой теме пьесы есть нечто удивительно глубокое и трогательное. Нечто, позволяющее прикоснуться к универсальным категориям добра и зла, любви и самопожертвования – тому, что волнует людей всех стран и всех поколений. Фильм позволил нам приблизить пьесу к миллионам зрителей, а это очень важно. Благодаря фильму пьеса стала снова выглядеть актуальной в глазах французской публики. Мне кажется, что нам удалось найти более правдивый и гуманный подход к литературному первоисточнику, нежели многочисленные театральные постановки; мы вплотную приблизились к персонажам, какими их задумал Ростан.
– Кого вы считаете своими учителями в кинематографе?
– У меня два любимых режиссера. Первый – Орсон Уэллс; именно его фильмы сделали меня страстным почитателем кино, и, могу сказать, что я стал режиссером, в основном благодаря ему. А второй кинематографист, который для меня просто Бог – Андрей Тарковский. Считаю, что он был настоящим гением, и его смерть – страшная потеря для мирового кино. Для меня это режиссер, превзойти которого просто невозможно. Никому. Я присутствовал на его похоронах в Париже, в русской церкви. Все вокруг держали в руках маленькие свечки, я тоже взял в руку свечу. Я стоял и думал, как это ужасно, что он умер в изгнании, вдали от родины, на чужбине. Огромный художник, ужасная судьба.
– Верите ли вы в бессмертие духа?
– Да, конечно, и я убежден – Тарковский тоже в это верил. Думаю, что мы еще не представляем себе всей глубины его таланта и значимости его художественных открытий. Уверен, что с годами слава Тарковского будет расти. Только взглянув на его творчество из перспективы двадцать первого века, мы можем оценить, каким гигантом он был.
– Мсье Раппно, скажите, над чем вы работаете в настоящее время?
– Сейчас я пишу сценарий фильма, который станет экранизацией известного во Франции романа «Гусар на крыше», написанного сорок лет назад Жаном Жионо. Очень люблю эту книгу и надеюсь, что в конце 1993 года начну съемки.
Елена ТЕЛИНГАТЕР
Фото Ранета МАТКАЗИНА
29
Щипанов Михаил. Бельмондо не останется с носом // Студенческий меридиан. – 1991, № 4. – С. 57-58.
Бельмондо не останется с носом
Несравненный Жан-Поль Бельмондо и Поль Бельмондо-младший, двадцатисемилетний гонщик «Формулы-3000», бывший жених принцессы Монако Стефании, но все-таки больше известный как сын своего отца, получили невидимые миру раны. Шаловливый мальчишка Купидон, он же Амур, осыпал мужскую часть славного богемного клана изящными стрелами «made in Italy» на фоне роскошных декораций драмы Ростана «Сирано де Бержерак».
Впрочем, бессмертная пьеса пришлась очень кстати, органично вписавшись одним из актов в жизненную трагикомедию со счастливым концом – «Женитьбу Бельмондо». Жаль, что патриарх рода Бельмондо, чьи скульптуры незаслуженно громоздятся в престижных запасниках, не дожил до этого дня.
Ведь он частенько призывал своего знаменитого сына образумиться и вернуться на сцену театра. Но Жан-Поль все медлил и медлил. Видимо, ему, герою-кинолюбовнику на любых подмостках, назойливо мерещились лица студийных наставников-менторов: «С вашей внешностью вы никогда не сможете обнимать женщину на сцене, публика умрет от смеха».
Однако на шестом десятке Жан-Поль не только избавился от театрального комплекса неполноценности, но стал относиться к собственной внешности с известным возрастным мазохизмом. То выйдет на сцену одноглазым Кином, то не в меру длинноносым Сирано. Когда же актер стал подумывать, как бы изуродовать себя под Квазимодо, появилась Она: полуитальянка, бывшая балерина балета Монако, бывшая танцовщица популярного телеварьете («коко-герл»), а ныне просто красавица – Натали Тардивел. Нати – для близких друзей.
Фраза, сказанная о Сирано де Бержераке, – «любовник неудачный и бедняк, – ну, словом, Сирано…», оказалась не про Жана-Поля. Из тысячи двухсот стихов драмы ближе ему скорее: «И растворяюсь весь я в этом чувстве чистом…»
В один из явно счастливых дней Жан-Поль Бельмондо, теннисист – не звезда, отправился в компании с собственным шпицем посмотреть сражения на кортах «Ролан-Гаррос». В дебрях бесконечной автостоянки он встретил даму с собачкой той же породы (шутки Купидона!). Не
57
обремененные человеческими комплексами братья меньшие быстро установили контакт, дав возможность и своим хозяевам поговорить о собачках, о погоде, о…
Словом, на премьере «Сирано де Бержерак» Нати была представлена матери Бельмондо, которая наметанным глазом вдовы скульптора смогла оценить гармоничные пропорции двадцатипятилетней блондинки: ноги Натали вполне могли соперничать с приставным носом загримированного Жана-Поля.
Надо сказать, что в тот знаменательный, запечатленный во всех парижских газетах день в гримерной премьера собрался весь клан. Поль привел для знакомства с отцом девятнадцатилетнюю очаровательную итальянку – Луану Тенку. О ней было только известно, что она четвертый ребенок в семье и сумела поступить в Риме в Высшую коммерческую школу. О Жане-Поле же, своем будущем свекре, Луана знала буквально все. И, естественно, как следует добропорядочной невесте, робела и краснела. Однако реакция суперзвезды оказалась типично отцовской: «Наконец-то!!!»
Крепкое суперменское объятье и отеческий поцелуй довершили дело – экзамен римская студентка сдала.
Поль и Луана также обошлись без услуг брачного бюро, роль разумного шпица-сводника на этот раз сыграл еще один потомок знатного артистического рода, Антуан Делон, разрывающийся ныне между далеким Голливудом и близким Парижем. Ситуация банальна, как все романы XX века: собираясь поужинать с приятельницей, Антуан попросил ее захватить с собой подружку для Поля. Подружку, как вы догадываетесь, звали Луаной, и молодые люди потратили немало времени, чтобы в прямом смысле найти общий язык. До встречи с Бельмондо-младшим у миловидной итальянки, судя по всему, не было никаких стимулов для изучения французского языка. Поль же из итальянского знал, пожалуй, только «ми аморе». И это решило все.
Шутки шутками. А ведь Антуан Делон вернул Полю долг. Когда-то, лет восемь назад, молодой Бельмондо не в добрый час представил Антуану свою почти официальную невесту принцессу Монако Стефанию. И хотя дело было вовсе не в Делоне, а просто амбициозной принцессе к тому времени наскучил излишне правильный и романтичный Поль, но все выглядело так, что младшая дочь правителя Монако увлеклась начинающим в ту пору актером…
Незадолго до свадьбы Поля и Луаны все семейство вновь собралось в гримерной Бельмондо-старшего сразу после спектакля. Идеальное место, чтобы на четыре голоса повторять вслед за мятежным Сирано: «Да, вот она, любовь, и счастлив я, любя!»
Жан-Поль настолько сроднился со своим героем, что в перерывах во время дневных репетиций позволяет себе прогуляться вокруг театра с неотклеенным носом. Он и дома продолжает играть Сирано перед Натали.
А прозорливые шпицы, Калипсо и Майя, живут достаточно дружно, мало обращая внимания на хозяев. Пусть себе делают зарядку, бегают трусцой, играют в теннис, читают стихи. Пора-пора Жану-Полю остепениться. Ведь дед уже стараниями дочери Флоренс. Внучке Аннабелле скоро три года, и ей нет никакого дела до его кинодоблестей.
А нетерпеливые Поль и Луана объявили на весь цивилизованный мир о своем решительном намерении не допускать угасания фамилии: «Мы заведем троих детей! Нет!!! Целую кучу!!!»
Так, прощай, супермен? Адье, кинообраз? Пятьдесят семь лет – прекрасный возраст для успешной карьеры дедушки – «дедушки-пирожного», как говорят французы.
Но нет! Нати уверена (а ей ли не знать), что Жан-Поль значительно моложе даже ее ровесников. Для нее Бельмондо и возраст – понятие скорее вертикальное. Горизонтали они оставляют зевакам ленивым, нелюбопытным и невлюбленным.
Михаил Щипанов
58
Желтова Вера. Под солнцем Депардье // Экран. – 1993, № 5-6. – С. 24.
ПОД СОЛНЦЕМ ДЕПАРДЬЕ
Очень личные заметки
Вера ЖЕЛТОВА
Если быть буквоедом, то французское «Depardieiu» читается именно как «Депардье», хотя мы привыкли к иному. Ведь «дьё» по-французски «Бог». Я не видела первых его кинематографических опусов, но уже «Возвращение Мартена Герра», «Соседка», «Лулу», «Дантон», «Последнее метро» – это встреча с животной, магической силой, с вулканом в стадии ремиссии. Внутри актера клокочет магма, а может быть, и сера, но взгляд приобретает по временам ангельскую голубизну и пронзительность всеведения. Припомним, что сам он говорит о себе: «Я просто животное, которое кусается, если кто-либо пытается его клеймить». Определить – поставить клеймо. Так что не буду пытаться.
Его искренность пугает. Он, «первый актер Франции», не стесняется писать о том, что по-прежнему любит подворовывать: «Когда вижу красивую дверную ручку, не могу устоять. Это своего рода желание оставить о себе память. Обожаю пепельницы в больших отелях. Эти штуки сводят меня с ума. Подчас испытываю угрызения, когда случается стибрить что-либо у своих лучших друзей. Представьте. завтра я ужинаю в Елисейском дворце!..»
Он гордится своим неприкаянным детством в маленьком городке Шатору, приводами в полицейский участок и любовью пожилых проституток, пьяницей отцом и матерью, которая плакала от злости, рожая его на второй день Рождества в далеком 1948 году, не меньше, чем своей идеальной женой Элизабет, единственной и неповторимой на всю жизнь, научившей его читать, жить и играть, или своим сыном, которому он старается «не мешать жить», и своими замечательными виноградниками, куда он выбирается в любое свободное время, чтобы потом дать любимому анжуйскому вину поэтическое название «Моцарт» или «Сирано»…
Он слишком искренен, в ущерб правде говорит то, что чувствует в данный момент. Например, что никогда не играет в жизни, потому что слишком уважает людей. В то же время его жена Элизабет уверяет, что с каждой новой ролью Жерар меняется и она уже не знает, за какого Жерара вышла замуж больше двадцати лет тому назад.
Он врывается в роль, как в горящий дом, искренне сочувствуя тем актерам, которым нужно время, чтобы «войти в образ», и которые прекрасно существуют на экране благодаря технике и таланту, поскольку для него техника и талант – лишь дополнение к тому, что он понимает под словом «актер». Ему интересен не характер, а судьба. И он настолько увлекается, что она долго не отпускает его. Вспомним скандал после фильма «Уран», где Депардье играл горького пьяницу поэта, – тогда Жерар был оштрафован за управление автомобилем в весьма нетрезвом виде.
На съемках он подавляет режиссеров своим «прочтением образа» до такой степени, что они, даже самые крупные, вынуждены подчас подстраивать весь остальной фильм под могучую фигуру актера, поскольку его герой из реальной плоти и крови уже существует и действует так, как это присуще лишь ему одному. Вместе с тем он внимательно прислушивается ко всем замечаниям, исключая лишь те. что касаются его внешности. Когда Жан Поль Раппно (режиссер «Сирано де Бержерака») сказал ему: «До чего же ты толстый, Жерар!» – Жерар в ярости ответил: «А Сирано твердили, что у него длинный нос». И разбил руки в кровь, колотя ни в чем не повинный шкаф, когда мэтр позволил себе повторить замечание.
Он был толстым всегда (в тринадцать лет он весил уже 63 кг). И всегда чувствовал себя Сирано. Даже когда не умел говорить так красиво, как сейчас. «В каждом из нас живет Сирано. Но я борюсь с ним»,– замечает он лукаво.
Мне всего дважды удалось поговорить с ним. И то на бегу. Он не может ходить медленно и боится замкнутого пространства. Первый раз – солнечным фестивальным днем, когда он впервые посетил Москву и победил ее.
«Что вам больше всего нравится в Москве?» – спросила я, задыхаясь от галопа.
«Женщины», – улыбаясь, сказал он, не замедляя шага.
«Они вам еще не надоели?» – ехидно поинтересовалась я.
«И никогда не надоедят!» – восторженно ответил однолюб, заставив меня надолго запомнить ощущение пронзительного счастья от того, что я тоже женщина.
Пасмурным февральским вечером этого года в разгар высадки большого французского десанта на наш терпящий бедствие кинематографический российский корабль он пришел на пресс-конференцию в «Метрополь», кутаясь во что-то серое и бесформенное, с трудом напоминающее плащ. Окруженный сплетнями и почитателями, он явно проигрывал рядом с аристократическим Пьером Ришаром в театрально-черном элегантном пальто. Он был сонный и неласковый после встречи с нашим бывшим президентом, пытаясь изобразить из себя примерного мальчика, которому строго-настрого запретили громко разговаривать и вертеться по сторонам в присутствии взрослых. Был крайне серьезен и добросовестно отвечал на все вопросы, морщась от несовершенства перевода и мучаясь невозможностью говорить с нами на одном языке. Хулиган промелькнул в нем лишь на мгновение – когда (в который раз!) ему пришлось отвечать на вопрос об отношении к женщинам-партнершам:
«Самая лучшая женщина-партнерша – сидящий рядом Пьер Ришар!»
«Я пошутил»,– испуганно добавил он, почувствовав странноватую реакцию публики. А он всего лишь развивал собственный тезис о том, что кинематограф делает женщину мужественной, а мужчину – женственным.
Поговорить с кумиром удалось, лишь загнав его в угол в прямом смысле слова, мучительно отбиваясь от дышащих в затылок коллег. Три-четыре вопроса, заданные впопыхах, не принесли ни мне, ни интервьюируемому сколько-нибудь ощутимого удовлетворения.
Сначала я очень расстроилась. А потом поняла – все к лучшему. Потому что, сколько бы я ни пытала его, какие бы замечательно оригинальные или каверзные вопросы ни придумывала, я все равно не смогла бы пробиться к глубинам этого айсберга. именуемого Жераром Депардье.
Он так и остался бы для меня мучительной тайной.
24
ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС
ВИНСЕНТ ПЕРЕС: «Я ОЩУЩАЮ CEБЯ ДВИГАТЕЛЕМ «ВЕЩЕЙ»
Ему всего 28 лет. Последние два года принесли ему всеевропейскую известность. Впереди, видимо, – мировая: в марте 1993 года Францию на «Оскара» за лучший иностранный фильм будет представлять «Индокитай» режиссера Режи Варнье с Катрин Денев и Винсентом Пересом в главных ролях.
За следующую роль Перес получит 1,2 миллиона франков и вплотную приблизится к первой десятке самых высокооплачиваемых актеров Франции. Успех пришел к нему после крупных ролей у Этторе Скола в «Путешествии капитана Фра-касса» и у Жана-Поля Раппно в «Сирано де Бержераке», где Пересу довелось сыграть Кристиана бок о бок с Жераром Депардье и Анн Броше.
Итак, Винсент на гребне волны. Фото в светских хрониках «Пари-Матч» и журналов мод. Поводов достаточно – не только актерская судьба, но и прекрасные женщины рядом с ним. Сначала – Жаклин Биссе, сейчас – итальянская топ-модель Карла Бруни.
Не так-то просто было встретиться с Винсентом, но, как всегда, помог случай. Всего два дня гостил актер у себя на родине, в Швейцарии, на женевском кинофестивале «Звезды завтрашнего дня».
– Здесь, в Женеве, все начиналось для меня очень просто. Я родился недалеко от Лозанны, и поступил на подготовительные курсы по актерскому мастерству Женевской консерватории. Это было постижение жизни: я начал читать Станиславского, Чехова – мою первую любовь в театре, поэмы Жака Превера стали первой поэзией, которую я узнал сердцем.
Однако вскоре Перес уходит из Консерватории и переезжает в Париж. Спустя два года, перед дипломом, он покидает и эту актерскую школу.
– В консерватории я работал с людьми, имевшими тягу к академизму. И я поступил в школу Патриса Шеро (к сожалению, сейчас ее уже не существует). Выдержал бешеный конкурс: из 3300 человек было принято 19. Именно Шеро дал мне настоящую роль – чеховского Платонова. Для меня это была большая эпоха. Я искал новые краски.
Действительно, это было время первых больших театральных ролей и первых опытов в кино, но каких!
13
«Невинные» Андре Тешине (1987), «Влюбленная» Жака Дуайона (1987) и, наконец, «Отель де Франс» Патриса Шеро (1987), экранизация одной из версий все того же чеховского «Платонова».
Первую главную роль в кино ему доверила Надин Трентиньян в своем «Нефритовом браслете» (1988). Тогда-то и произошла встреча Винсента с Жаклин Биссе. Она была его партнершей по фильму – и стала более чем близким другом в жизни.
– Не надо придавать этим разговорам слишком большое значение. Вы же понимаете, что в моей профессии это часть игры.
Перес удачно играл на повышение: пройдя горнило проб, он попадает в крупнейшие костюмные картины.
– Я просто так сделал пробы для «Сирано» и встретился с Жан-Полем Раппно: «Вас интересует роль Кристиана? – Не очень, – ответил я. – Если только усилить ее. Я вижу Кристиана человеком, который работает своим телом, как ковбой или крестьянин. Он не может воплотить свои эмоции в словах».
И Раппно сказал: «Да, я именно так вижу эту роль.» А потом пошел в театр и посмотрел меня в «Гамлете» Шеро. Мне кажется, он сразу меня понял.
Каждый ответ Винсент обязательно завершал фразой, ставящей недвусмысленный акцент и указывающей на истинное положение вещей. Правда, говорил он с присущим ему обаянием и шармом, из-за которых не хотелось обращать внимание на столь по-юношески прямолинейную браваду. Его обаяние, как видно, подействовало и на звезд.
– Жерар Депардье меня немного тестировал. Он ненавидит людей, принимающих себя слишком всерьез. Но я был естествен, и возник настоящий контакт. Хотя я видел, как жестоко он обращался на «Сирано» с людьми, много мнящими о себе. Может быть, когда человек имеет большой опыт, он начинает ненавидеть карьеристов. А в общении с Жераром самая верная вещь – просто пропустить по стаканчику…
Следующий фильм подарил Винсенту возможность работать с неповторимой Катрин Денев. Те, кому посчастливилось увидеть «Индокитай» Режи Варнье, вряд ли забыли их прекрасные крупные планы в любовных сценах этой роскошной мелодрамы о роковой любви блестящего молодого офицера, богатой немолодой вдовы и ее семнадцатилетней дочери.
– Во взаимоотношениях с Катрин все происходило плавно – и стало настоящей дружбой. Самое странное – это ее образ. Ведь во время съемок он должен быстро стираться, и мне надо было видеть и уважать в Катрин ее персонаж.
Активно начав карьеру в театре, Винсент сегодня практически полностью переместился на съемочную площадку. И даже попробовал себя в режиссуре. В конкурсе короткометражек Канн-92 был представлен фильм Винсента Переса «Обмен». В шестиминутной новелле, не лишенной элегантности, рассказывается о мужчине и женщине, случайно оказавшихся в двух соседних телефонах-автоматах. Совершенно не подозревая о том, они обмениваются своими положительными и отрицательными эмоциями…
– У меня были прекрасные отзывы Андре Тешине, Кшиштофа Кеслевского, моего друга Ж.-П. Раппно. Однажды мне позвонил Роман Полански: «Алло, я сейчас в Испании на каникулах. Скажите мне, какие у вас режиссерские проекты? Я хотел бы вам помочь, потому что мне очень понравился ваш короткометражный фильм.»
Если я однажды вернусь в театр, меня тоже в первую очередь будет интересовать режиссура.
Целый год после «Индокитая» Винсент отказывался от съемок. И вот наконец согласие было дано – в ноябре прошлого года начались его съемки в экранизации бестселлера «Фан Фан» Александра Жардена. Главную женскую роль играет Софи Марсо.
– Мне надоело играть интравертные роли. Поэтому я хочу попробовать себя в такой комедии. Жардену столько же лет, сколько и мне, и я рад работать с человеком моего поколения.
Винсент рассказывал, ни на минуту не оставаясь неподвижным. Иногда звездная пыль опадала с лацканов черного пиджака фаворита судьбы, и он казался своим, родным и близким… Но внезапно вдохновение снисходило на нашего героя, и его энергичный жест снова разрубал воздух…
– Самое главное для меня – всегда быть двигателем вещей. Нельзя слишком долго ждать, надо идти вперед – неважно, так или иначе.
Специально для «Фаворита» Игорь ГУСЬКОВ,
Женева–Москва
14
Борев Владимир. Гранд Буф: большая жратва // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 31. – С. 154-155.
ГРАНД БУФ: БОЛЬШАЯ ЖРАТВА
Месяц май для парижского кинематографического ресторана – почти каникулы. Все в Каннах. Канны это не только море, фильмы. Фестиваль это еще и большая обжираловка. Канн в мае не только столица кино, а еще и Еды с большой буквы, потому что речь идет о самой лучшем на свете кухне – французской.
Рестораны, кафе и просто столики под крахмальными скатертями в Канне повсюду – во Дворце фестивалей, на улицах и пляжах. Закусками и коктейлями сопровождается каждая презентация и пресс-конференция. Свою стойку с лимонадами, кофе и крепкими напитками имеет любая фирма, представленная на этом празднике. С утра до ночи не прекращаются киносмотры на десятках параллельных площадок. И так же без перерыва (от 7.30 утра до двух ночи) работают повара и официанты. Участников фестиваля эксперты делят на две группы: те, кто до одури ходит на просмотры, и те, кто круглые сутки тщательно пережевывает пищу. Первые – ЗРИТЕЛИ. Они ставят крестики и нолики в свои календарики и схемы, напоминающие диспетчерские таблицы. Посмотрев за двенадцать дней сорок, а то и более фильмов, хронически недоспав, они уезжают из Канн со взбудораженной психикой, подпорченной нервной системой, больной головой и опухшими глазами. Эти заложники кинострасти, испортившие себе желудок сухомяткой и перекусыванием на бегу из темноты одного кинозала в другой, увозят из Канн массу впечатлений, причудливым образом монтирующихся в сплошную калейдоскопическую киноленту. Другая группа фестивальцев – это ЛЮБИТЕЛИ ПИЩЕВЫХ УДАРОВ, принимаемых на фоне кинозвезд, медленно потягивающих изысканные коктейли и бесстрастно ковыряющих ложечкой очередной, совершенно немыслимый десерт. Не пропустив ни одного такого приема, которых в Канне, пожалуй, больше, чем кинопросмотров, ни одного фуршета, потолкавшись и отведав во всех бесплатных барах все, что там подают и наливают, эти фестивальцы (не досмотрев толком ни одной картины – «Как бы не опоздать на очередной раут!»), покидают Канн, став гораздо весомее, с испорченной печенью и хроническими недугами, обострившимися на фоне систематического «халявного» обжорства.
Киноманы и дегустаторы – два основных племени, населяющих Каннское побережье в мае. Какой из двух вариантов жизни выбрать – каждый решает для себя сам.
Но только отшумели Канны, как его победители нагрянули в Париж, в Бистро де Gala. Обладатель Пальмовой ветви Эмир Кустурица завалился в ресторан со всей своей съемочной группой попировать в любимой киноатмосфере. «Патрику с любовью», – написали они прямо на салфетке и завизировали признание всем составом. Славянский шарм парижского ресторана, парижский шик славянского кутежа – все смешалось на этой чудесной салфетке, которую, как знамя победителей, братья югославы вручили Галине.
В Бистро Gala все всегда или са-
154
мое свежее и лучшее, или самое знаменитое и престижное. И угостила меня хозяйка вином «от Депардье», существующим в двух видах: «Депардье обыкновенный» и «Депардье-Сирано». Гадость страшная – проглотить невозможно, однако, от самого Депардье! Что же касается киноинформации, то здесь она всегда действительно самая свежая и лучшая: наряду с вином меня попотчевали и динамитом – взрывной новостью об агрессивнейшем и добродушнейшем фильме «Мишень».
Начало съемок: сентябрь 1995.
Продолжительность фильма: 1 час 30 минут. Съемочный период: 9 недель.
В ролях: Дидье Бурдон, Даниель Руссо, Жан-Клод Дрейфус, Ариель Домбаль, Федор Аткин, Артюс де Пенгерн, Дидье Гюсти.
Сценарий: Пьер Курреж, Бернар Росселли.
Оператор: Ноэль Бери («Подземка», «Никита»). Композитор: Дидье Вассер («Крокодил Денди»).
Сюжет: Главный герой фильма готов на все ради своей возлюбленной, сопровождает ее повсюду, только бы не разлучаться с ней ни на одно мгновение… Так случается, что ненароком он попадает в ненужное место в ненужное время и обрекает себя на крупные неприятности, став мишенью сразу трех охотников: мафиози, полиции и «RAID».
Режиссер намеревается сделать фильм зрелищным, в форме этакого холодного «шоу»… Он использует для живости кадра мобильную камеру, рваный монтаж, придающий ритмику и подчеркивающий стремительность действия и комизм ситуаций. Основная творческая задача – создать кинодивертисмент.
До того, как «Мишень» взорвет успехом французские экраны, мы еще повстречаемся в Бистро Gala. А пока – «Пока!»
P.S. Опасайтесь вина Депардье.
Владимир БОРЕВ
155
Добавить комментарий