Спартак / Spartacus (1960)
Полнометражный фильм (премия «Золотой глобус»).
Другие названия: «Спартак: Бунтовщик против Рима» / «Spartacus: Rebel Against Rome» (название на рекламном плакате).
США.
Продолжительность 184 минуты (версия при повторном выпуске в 1968-м – 187 минут, версия при повторном выпуске в 1967-м – 161 минута, отреставрированная версия 1991-го года – 197 минут, отреставрированная версия 1991-го – 197 минут).
Режиссёр Стэнли Кубрик (номинация на «Золотой глобус»).
Авторы сценария Далтон Трамбо, Питер Устинов (без указания в титрах), Колдер Уиллингем (батальные сцены, без указания в титрах) по роману Говарда Фаста.
Композитор Алекс Норт (номинации на «Оскар» и «Золотой глобус»).
Оператор Расселл Метти (премия «Оскар»).
Также премии «Оскар» получили: Александр Голицен, Эрик Орбом, Рассел А. Гаусман, Джулия Херон (художники-постановщики), Валлес, Билл Томас (художники по костюмам).
На премию «Оскар» также номинировался Роберт Лоуренс (монтаж).
Жанр: приключенческий фильм, биографический фильм,
драма, исторический фильм, военный фильм
Краткое содержание
Лентул Батиат (Питер Устинов, премия «Оскар» и номинация на «Золотой глобус»), набирая пополнение для своей школы гладиаторов, покупает на каменоломнях в одной из удалённых провинций Рима, в Ливии, фракийца Спартака (Кирк Дуглас), оставленного за строптивый нрав на мучительную смерть под палящим солнцем. Спартак демонстрирует незаурядные успехи и даже оказывается выбран для показательного боя с эфиопом Драбой (Вуди Строуд, номинация на «Золотой глобус») для услады Марка Лициния Красса (Лоуренс Оливье, номинация на «Золотой глобус») — навестившего Лентула генерала и влиятельного политика. Однако решение Батиата продать прекрасную Варинию (Джин Симмонс) переполняет чашу терпения свободолюбивого Спартака, и он поднимает восстание гладиаторов.
Также в ролях: Чарльз Лоутон (Гракх), Джон Гэвин (Юлий Цезарь), Нина Фох (Хелена Глабр), Джон Айренд (Крикс), Герберт Лом (Тигран Левант), Джон Долл (Марк Публий Глабр), Чарльз МакГро (Марселл), Джоанна Барнс (Клаудиа Мариус), Хэролд Дж. Стоун (Дэвид), Питер Брокко (Рамон), Пол Ламберт (Ганник), Ник Деннис (Дионисий), Тони Кёртис (Антоний), в эпизодах Ричард Фарнсуорт (раб / гладиатор / генерал рабов, без указания в титрах), Бадди Ван Хорн (воин, без указания в титрах).
Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com
Рецензия
© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 28.10.2018
Авторская оценка 9/10
(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)
Энтони Манн не смог завершить съёмки этого постановочного боевика, а ведь вполне неплохо (в отместку?) вскоре реализует два похожих проекта, «Эль Сид» /1961/ и «Падение Римской империи» /1964/. Причиной послужил конфликт с Кирком Дугласом, исполнителем заглавной роли и продюсером1, который, не найдя общего языка с опытным кинематографистом, призвал к сотрудничеству молодого, тридцатилетнего Стэнли Кубрика. Не иначе, как популярный актёр рассудил, что с размахом воспроизводимые исторические события посвящены всё тем же, извилистым «тропам славы»? Как бы то ни было, Дуглас не противодействовал Кубрику в стремлении сотворить «первую интеллектуальную эпопею», как, по воспоминаниям кинокритика Роджера Эберта, окрестили картину в момент выхода, подчёркивая отличие от прежних западных «фильмов-колоссов». К сожалению, из «созвездия» актёров Американская киноакадемия выделила лишь Питера Устинова, представшего в облике изворотливого Батиата, не отметив ни Лоуренса Оливье, исключительно убедительного в каждом жесте и произносимом Крассом слове, ни Чарльза Лоутона, воплотившего напоследок удивительный образ престарелого эпикурейца и искушённого публичного политика. Хотя в большей степени признания заслуживали режиссура и блистательный сценарий, тем более что Кирк рисковал репутацией, предложив сотрудничество (официально, с указанием в титрах фамилии) кинодраматургу Далтону Трамбо, который, сам находясь в «чёрном списке», должен был адаптировать роман Говарда Фаста, опубликованный в 1951-м за собственный счёт и спровоцировавший обвинения писателя в антиамериканской деятельности. Это дало повод Джону Уэйну и Хедде Хоппер, принадлежавшим к т.н. правому крылу «фабрики грёз», публично, ещё до премьеры, обрушиться на авторов за «марксистскую пропаганду»! В таком контексте премии «Оскар» художникам и художникам по костюмам кажутся, скорее, утешительными, а опытный оператор Расселл Метти вообще счёл вручённую награду насмешкой, поскольку Кубрик (помимо того, что использовал часть материала, отснятого Манном) предпочитал лично выстраивать мизансцены и продумывать, не советуясь, движения камеры.
Вольность трактовки биографии Спартака, о которой сохранились неполные сведения, простительна и закономерна, поскольку диктовалась стремлением не только драматизировать (в голливудской традиции – мелодраматизировать) Историю или придать действию максимально зрелищный характер. Хотя в фильме, обстоятельном, неторопливом по ритму, действительно наличествует несколько впечатляющих эпизодов, прежде всего – напряжённый гладиаторский поединок с Драбой и кульминационная батальная сцена, по праву отнесённая (даже в слегка усечённом виде, без натуралистичных деталей) к высшим достижениям тех лет. Считается, что Спартак пал в бою весной 71-го года до н. э., во время генерального сражения с армией Красса, а вовсе не был распят вместе с шестью тысячами других повстанцев. Однако именно принципиальный (как всегда у режиссёра!) финал является философским итогом произведения. Произведения, отличающегося удивительной идейно-художественной целостностью, в отличие от насыщенных туманными, как бы необязательными политическими аллюзиями «Плащаницы» /1953/ Генри Костера и «Александра Великого» /1956/ Роберта Россена, довольно эклектичных по религиозному пафосу работ Сесила Блаунта ДеМилля и Уильяма Уайлера и т. д.
Кубрик показывает рабов морально сильными и благородными (если не изначально, то – под воздействием вдохновляющих речей вождя), готовыми отдать жизнь за товарищей и семьи, тем самым предельно заостряя контраст с римской знатью, сочетающей неприятие инакомыслия с крайней степенью нравственной развращённости, духовного упадка. Трамбо не стесняется проводить (правда, уже ретроспективно) параллели с позорной эпохой «маккартизма», исследуя механизм вызревания тоталитарных тенденций в высших кругах общества, истово старающихся сохранить свою элитарность. Причём недостойная жажда власти, которой одержим Марк Красс, лелеющий планы стать диктатором, ослабив влияние трибуна-демократа Гракха, тесно переплетена с низменными сексуальными инстинктами, проявляющимися не только в стремлении Марка обладать возлюбленной Спартака Варинией, но и в тайной страсти2 к рабу Антонию. Мощное эпическое дыхание фильма, скрупулёзно (вплоть до галереи скульптур и дощечек, служащих фоном для вступительных титров) воспроизведённая атмосфера не оттеняют анализа социально-политических механизмов, подводя к важной мысли о том, что восстание ускорило установление в Риме императорской формы правления: лишь сильное государство могло сохранить существующий общественный строй. Однако распятый на кресте Спартак не случайно вызывает ассоциацию с Иисусом Христом, причём библейская аллюзия не кажется декларативной, как в упомянутой «Плащанице». Человек, отчаянно сопротивлявшийся языческой тирании Рима и, как говорится в закадровом тексте, опередивший время на две тысячи лет в стремлении свергнуть рабство, отказавшись, вопреки обыкновению, наречь себя «царём», слышит слова Варинии, что его сын будет свободным. Достигнет того, что стало мечтой и делом жизни отца…
Оригинальное изобразительное решение (контраст красных одеяний мятежных рабов и белых тог на облечённых властью римлянах) лишний раз свидетельствует о намерениях авторов создать не просто фильм о восстании, но произведение, революционное по духу, – о победе революции даже в том случае, когда она потерпела поражение. Мотив, близкий Фасту и Трамбо, прекрасно согласуется с воззрениями самого Кубрика, раз за разом пытавшегося проникнуть в тайну диалектической смены событий, в чём особенно преуспеет в поздних шедеврах. Это в значительной степени послужило гарантией от неизбежного для подобных произведений устаревания, компенсируя уступки жёстким требованиям киноиндустрии3 в иных аспектах. Возможно, и огромный зрительский успех представленной, как вещала реклама, «истории раба, который бросил вызов Римской империи», собравшей в национальном прокате $30 млн. (третье место в сезоне), объясняется не в последнюю очередь актуальностью подтекста. Тем более в СССР, где в прокате 1967-го первую и вторую серию «Спартака» посмотрело соответственно 63 и 59 миллионов человек, а в 1984-м, благодаря повторному выпуску, аудитория увеличилась ещё на 28,2 миллиона. Кирк Дуглас же так и остался в благодарной зрительской памяти в образе непокорного, доброго, мудрого Спартака, затмившем его не менее выдающиеся актёрские работы у Винсента Миннелли, Уильяма Уайлера и того же Кубрика.
Любопытно проследить за тем, какой урок был извлечён из «Спартака». Отдавая должное моде, крупнейшие американские режиссёры, начиная с того же Манна и вовсе не заканчивая Джоном Хьюстоном, Николасом Рэем, Джозефом Лео Манкевичем, всё-таки не проявляли, с размахом воспроизводя на экране полулегендарные события, особого энтузиазма, не углубляясь ни в психологию, ни в философско-политические изыскания. Единомышленником Стэнли выступил разве что Дэвид Лин, хотя и обращавшийся (в частности, в «Лоуренсе Аравийском» /1962/) к не столь отдалённым эпохам, реконструируя хитросплетения жизни конкретного человека в контексте кризиса империй. По иронии судьбы, подлинных последователей Кубрик – вне зависимости от прямого влияния «Спартака» – обрёл среди восточноевропейских режиссёров, у которых по-настоящему зрелищные батальные эпизоды не заслоняли актуальный подтекст. Достаточно назвать имена Анджея Вайды, обратившегося в «Пепле» /1965/ к «проклятым польским вопросам», Ежи Кавалеровича, не случайно отказавшегося, приступая к съёмкам «Фараона» /1966/, от помощи западных продюсеров, Серджиу Николаеску («Даки» /1967/), Мирча Дрэгана («Колонна» /1968/)… В Голливуде же опыт оказался по-настоящему востребован лишь несколько десятилетий спустя. Триумф «Гладиатора» /2000/ Ридли Скотта, поразившего публику не только специальными эффектами и захватывающими трюками, возродил интерес к «пеплумам» на более серьёзном уровне, помимо прочего – вдохновив на новое (правда, на ТВ) обращение к фигуре Спартака.
.
__________
1 – Именно благодаря его участию и договорённости с крупными английскими «звёздами» руководство Universal Pictures согласилось выделить огромные средства – $12 млн.
2 – Правда, мотив более явно ощутим в отреставрированной версии, благодаря восстановленной сцене, где Красс, принимая ванну, уверяет раба-менестреля, что пристрастие «и к устрицам, и к улиткам» – вопрос вкуса, а не морали.
3 – Судя по всему, не радовавшие самого постановщика, на что косвенно указывает грустная шутка в «Лолите» /1962/, когда Куильти с издёвкой отвечает Гумберту: «Нет, я – Спартак. Вы прибыли освободить рабов или что-то вроде того?»
Прим.: рецензия впервые опубликована на сайте World Art
Материалы о фильме:
Тайманов И. Кирк Дуглас // Новости видео. – 1990, № 7. – С. 3.
Ханютин Ю. «Спартак» // На экранах мира. Выпуск 2. – М.: Искусство, 1967. – С. 159-168.
Материалы о фильме (только тексты)
Добавить комментарий