Евгений Леонов / Evgeniy Leonov

Евгений Леонов принадлежит к числу самых загадочных артистов отечественного, а то и всего мирового киноискусства. Загадочных тем, что на первый взгляд… никакой загадки тут нет. Едва увидев его в фильме, вроде бы моментально опознаёшь актёра, которого сложно с кем-то перепутать, и всё равно возникает чувство абсолютной веры в то, что на экране – обычный человек, забывший, что был поставлен режиссёром перед кинокамерой, и продолжающий жить своей жизнью. Вместе с тем данный эффект вовсе не исключает того, что «звезде» (да чего там – подлинной «суперзвезде» советского кинематографа!) удавалось создать разносторонние, совершенно непохожие один на другой характеры. Он с равным успехом играл в комедиях и драмах (иногда – с трагическим уклоном), перевоплощался как в отпетых мерзавцев, жалких трусов, мелочных тиранов, так и в подлинных героев нашего и не нашего времени. Поразительно…

Не могу не оговориться, что я не первый, кто заметил за Леоновым уникальное качество. В частности, лицедей честно пытался найти ответ на непростой вопрос о природе своего дарования в пространной беседе с Павлом Сиркесом (протекавшей, к слову, прямо во время спектакля «Диктатура совести» по пьесе Михаила Шатрова, в перерыве между выходами на подмостки). Парировав доводы интервьюера, проведшего параллель с Жаном Габеном, Евгений Павлович вспомнил о том, как часто ему приходилось слышать в свой адрес эпитет «демократичный». Будущий актёр, родившийся 2-го сентября 1926-го года в Москве, действительно является выходцем из трудового народа, причём в начале Великой Отечественной войны успел освоиться с обязанностями ученика токаря на авиазаводе, а осенью 1943-го – поступил в Авиационный приборостроительный техникум имени Серго Орджоникидзе. К счастью, взяла верх артистическая жилка, да и наверняка интуиция подсказала, что такой типаж нужен стране как никогда прежде.

Впрочем, нельзя сказать, что Леонов сразу прибрёл известность. Постигая мастерство перевоплощения в театре, Евгений достаточно долго (начиная с юмористической короткометражки «Карандаш на льду» /1948/) довольствовался на киноэкране эпизодами, в лучшем случае – появлением на втором плане. Да, ему и здесь (например, в детективе «Дело Румянцева» /1956/, в картине «Улица полна неожиданностей» /1957/) иногда удавалось не остаться незамеченным, но… Но чтобы познать истинную славу, пришлось пойти на своего рода подвиг.

Нетрудно догадаться, что имеется в виду кинокомедия «Полосатый рейс» /1961/, где насыщенная эксцентрикой (подчас – на грани гротеска) игра Леонова моментально покорила многомиллионную аудиторию. Ох, и пришлось же буфетчику Шулейкину натерпеться из-за того, что согласился на подлог – выдал себя за искушённого дрессировщика тигров! С этого момента развитие карьеры пошло как по маслу, причём Владимир Фетин с готовностью доверил исполнителю-москвичу и совсем иную, драматическую роль в «Донской повести» /1964/. А вскоре состоялась встреча с Георгием Данелией («Тридцать три» /1965/), которая обернётся потрясающе долгим и плодотворным сотрудничеством.

Галерея колоритных образов, созданных в постановках мастера, начиная со старшего технолога завода безалкогольных напитков, снискавшего всесоюзную славу как обладатель тридцати трёх зубов, заслуживает отдельного упоминания. И вот ведь что поразительно: отставной солдат Егор Залетаев («Не горюй!» /1978/) не имеет, кажется, ничего общего с прожжённым жуликом «Королём» из «Совсем пропащего» /1973/, не говоря уже про Уэфа – чатланина с планеты Плюк, у которого лишь под воздействием общения с «наивными» землянами просыпаются проблески человечности. Мало того, непохожесть характеров штукатура Коли, напросившегося в жильцы к Афоне Борщову, и слесаря Харитонова (навязчивого соседа Бузыкина в «Осеннем марафоне» /1979/) обусловлена далеко не только разным отношением к спиртному. В известном смысле это – противоположные личности! Отдельного упоминания заслуживает недооценённая, на мой взгляд, трагикомедия «Слёзы капали» /1978/, где Павел Иванович Власин однажды по непонятным – сказочным (1) – причинам превратился в мелочного, нетерпимого типа, впавшего в отчаяние…

Впрочем, талант артиста настолько впечатлял режиссёров, что делать выводы о том, кто на кого оказал большее влияние, я бы не спешил. Даже в «Джентльменах удачи» /1971/, снятых по сценарию Данелии и Виктории Токаревой, он проводит «самостоятельную» линию, получив уникальную возможность воплотить два образа: доброго заведующего детсадом Трошкина и матёрого уголовника «Доцента». Были и плоды тоже удачного совместного творчества с Эльдаром Рязановым и Леонидом Гайдаем – негласными соперниками Георгия Николаевича. А ещё публику радовали скромный иллюзионщик Пашка («Гори, гори, моя звезда» /1970/), Степан Леднёв, учащийся в вечерней школе вместе со взрослой дочерью в мини-сериале «Большая перемена» /1973/, музыкант Андрей Сарафанов, нежданно обретший «старшего сына»… Наконец, отдельного упоминания в обширном наследии лицедея заслуживают роли у Марка Захарова: от не в меру обаятельного Короля в «Обыкновенном чуде» /1979/ до воинствующего конформиста (кстати, замечательный парадокс!) Бургомистра в притче «Убить дракона» /1988/.

Впрочем, киноролями как таковыми вклад народного артиста РСФСР, а затем СССР в отечественную и мировую культуру не исчерывается. Ещё один кладезь – озвученные Леоновым анимационные персонажи: от всем ведомого Винни-Пуха до рассказчика-повествователя (раёшника) в «перестроечном» мультфильме «Mister Пронька» /1991/. Наконец, нельзя хотя бы вскользь не отметить достижения Евгения Павловича на сцене, особенно в последние двадцать лет жизни – в Московском театре Ленинского комсомола. Трудно спорить с тем, что пронзительная роль Тевье-молочника в захаровской «Поминальной молитве» (по пьесе Григория Горина, основанной на прозе Шолом-Алейхема) стала его своеобразным завещанием потомкам. Узнав о смерти любимого актёра (29-го января 1994-го), никто из зрителей не стал требовать возврата уплаченных за билет денег. Очевидцы свидетельствовали, что участники траурной процессии в церемонии прощания исчислялись десятками, а то и сотнями тысяч… Вот уж поистине народная слава!

__________
1 – Авторы оригинально использовали мотив андерсеновской «Снежной королевы», в ранней экранизации которой артист, по забавному совпадению, предстал в обличии короля Эрика XXIX.

© Евгений Нефёдов, 06.08.2024