Штампы криминальных и шпионских боевиков приобретают крайне необычное (мягко сказано!) звучание в антураже поп-арта, вызывающем ассоциации с модными тогда психоделическими опытами. Разумеется, не последнее место Марио Бава (как и Роже Вадим, впрочем) отвёл знойным эротическим кадрам…
Перенос действия в современность не потребовал никаких усилий: описанные Кесселем нравы «ревущих двадцатых» на удивление точно рифмовались с умонастроениями времён экономического бума. Вместе с тем назревало и нечто принципиально иное. Луис Бунюэль в очередной раз продемонстрировал поразительную прозорливость…
То, что в преддверии и в разгар «красного мая» наверняка показалось бы жуткой ересью и признаком реакционности мышления, спустя каких-то пару лет было воспринято пусть не откровением, но – указанием на разумную возможность выхода из затяжного социального и экзистенциального кризиса…
Казалось бы, зачем понадобились такие тонкости, которые наиболее радикальные приверженцы революционной эстетики могут принять за проявление конформизма? Ответ кроется уже в названии, подбиравшемся, по признанию автора, с исключительной щепетильностью…
Эстетические игры, в которых самые серьёзные и волнующие, проблемы и явления оборачиваются – при потрясающей достоверности всякий раз имитируемых артистом эмоций – пошлым маскарадом, вполне укладываются в постмодернистскую парадигму…
Марко Феррери активно, в унисон растущему общественному напряжению предрекал неизбежную и скоропостижную гибель всей западной цивилизации, не способной преодолеть фундаментальные противоречия капиталистического уклада…
