Тим Бёртон / Tim Burton

«Джентльмены, скорее идите к нам! Неужели вы не хотите осмотреть трупики, гробики, склепики и саркофагики?» Примерно с таким риторическим вопросом, заставляя вспомнить Джерома К. Джерома, Тим Бёртон обращается к зрителям на протяжении последних трёх десятилетий. Постановки Стивена Спилберга и Джорджа Лукаса произвели революцию в прокатной стратегии Голливуда, переориентировав мейджоров на создание продукции для подростков. Тим, заявивший о себе чуть позже, продолжил и углубил дело мэтров, адресуя собственные произведения той части тинэйджеров, которая кажется не от мира сего, любит витать в облаках и предаваться мрачноватым фантазиям. А оказалось таких на поверку необычайно много…

Тимоти Уолтер Бёртон родился 25-го августа 1958-го года в калифорнийском Бербанке, и, будучи меланхоличным и замкнутым ребёнком, находил отраду лишь в регулярном посещении кинотеатров, обожая дешёвые фильмы ужасов и научно-фантастические ленты. В детстве же увлёкся мультипликацией, попробовав силы в режиссуре несколькими короткометражками.

О начале карьеры Бёртон не очень любит вспоминать, сравнивая работу в крупных анимационных компаниях, особенно на студии Уолта Диснея, со службой в армии. И действительно, достаточно бегло сравнить, скажем, картину «Лис и пёс» /1981/, на которой Тим работал художником, с его первой зрелой (1) работой «Винсент» /1982/, отдающей дань уважения Винсенту Прайсу – легенде кормановских хорроров, чтобы понять их концептуальную и стилистическую несовместимость. Однако берусь утверждать, что этот этап оказался всё-таки важен для формирования неповторимой эстетики режиссёра, привнёсшего «мультипликационное» мышление в игровой кинематограф. К тому же, именно руководство Walt Disney Pictures, всё-таки высоко ценившее дарование новичка, профинансировало создание получасового «Франкенвини» /1984/.

Первой «настоящей» бёртоновской постановкой стало «Большое приключение Коротышки» /1984/, в котором комик Пол Рубенс предстал в обличии придуманного им Коротышки Германа – как бы рисованного персонажа, ожившего и перенесённого в подлинный мир. Особенно повеселила «киноманская» кульминация, в которой Коротышка попадает на съёмочную площадку – и видит создание очередного опуса про Годзиллу, некогда так впечатлившего режиссёра. Но во всю силу сумрачный талант Тима заблистал в «Битлджусе» /1988/. В памяти зрителей остались не только (не столько?) натуралистичные образы макабрического толка – вроде срывания кожи с собственного лица миссис Мэйтланд, пытающейся таким образом напугать новых хозяев их дома. И даже не грандиозная картина полупустынного загробного мира – вотчины червей исполинских размеров. Лучше всего режиссёрскую сверхзадачу уловил Майкл Китон, демонстрирующий в заглавной роли отменное чувство «чёрного юмора». Бёртоновская сказка, конечно, остаётся страшной, но вместе с тем – приобретает ироничное (а благодаря этому и жизнеутверждающее) звучание.

Неожиданно громкий успех двух первых, весьма экстравагантных работ Бёртона сделал его основным претендентом на осуществление «главного» проекта заката «рейганомики» – крупномасштабного и дорогостоящего возвращения Бэтмена. Поклонники работ Боба Кейна сломали много копий в спорах о достоинствах и недостатках экранизации, но факт остаётся фактом: именно «Бэтмен» со временем стал краеугольным камнем в истории формирования поджанра кинокомикса. Ещё удачнее оказалась вторая часть, отмеченная идеальным балансом между вычурностью роскошных декораций и глубиной характеров, лишённых «обязательной» одномерности супергероев.

Коммерческий триумф позволил Тиму Бёртону реализовать ряд авторских проектов, укрепивших репутацию самобытного художника – большого оригинала. Это и грустная кинофантазия о забавном существе по имени Эдвард (2) с ножницами вместо рук, которого не без сомнений принимают обитатели «одноэтажной Америки». И «Эд Вуд» /1994/, посвящённый «худшему режиссёру всех времён», но… неутомимому романтику в душе, для которого жизнь – часть кинематографа. И едкая пародия на «фанерную фантастику» «Марс атакует!» /1996/. И даже кукольный мультфильм «Кошмар перед Рождеством» /1993/, пусть и снятый в итоге Генри Селиком.

По сути, Бёртон добился уникального положения на «фабрике грёз». Студии с готовностью финансировали идеи творца, почти всегда подпитываемые впечатлениями из детства и – находившие отклик у широкой аудитории. Допустим, в «Сонной лощине» /1999/ он отдал дань атмосфере европейских (преимущественно английских и итальянских) хорроров. В «Планете обезьян» /2001/ автор не столько спорил с Франклином Дж. Шеффнером, создателем первой экранизации романа Пьера Буля, сколько реализовывал задумки, до которых техника 1960-х ещё не доросла. В «Чарли и шоколадной фабрике» /2005/ не без сарказма прошёлся по первой адаптации книги Роальда Даля, а в «Мрачных тенях» /2012/ – насмехался даже над образцовым готическим телесериалом. «Алиса в Стране чудес» /2010/ же может рассматриваться, наоборот, как попытка примирения с диснеевской школой, под эгидой которой тоже появлялись экстравагантные и лишённые сантиментов зрелища.

В каком направлении Тим Бёртон пойдёт дальше? Режиссёр не устаёт разочаровывать скептиков, регулярно предрекающих кинематографисту кризис идей. Напротив, у Тима осталась масса нереализованных (или же – в итоге ушедших к другим) проектов, и запас замыслов кажется неисчерпаемым. Он сам – как Вилли Вонка, попавший на шоколадную (точнее, целлулоидную) фабрику и, будучи не в силах скрыть воодушевления, играючи проходящий одно за другим странные и весёлые испытания. А ещё Бёртон является почитателем продукции… Болливуда!

__________
1 – По крайней мере так принято считать.
2 – В исполнении Джонни Деппа, в дальнейшем неизменно выступавшего альтер эго автора.

© Евгений Нефёдов, 15.12.2012