Прошедший через горнило войны, через ад реабилитации в госпитале, через невозможность возвратиться домой (кульминацией становится разрыв с родителями, любящими, понимающими, но расписывающимися в бессилии помочь отпрыску), через бездну отчаяния Ковик, по сути, родится заново…
Неизменно пронизывающее работы Левина (и, соответственно, киноверсии) всепроникающее ощущение паранойи на сей раз получает отнюдь не мистическую подоплёку – и нет ничего удивительного, что становится не по себе Карли, открывающей истинное положение вещей…
Всё пылает, плавится, взрывается – и глубокомысленные слова Римгэйла (он получил выразительное прозвище «Тень») о том, что огонь является живым существом, способным дышать и ненавидеть, обладающим волей, не воспринимаются красивой метафорой…
Я же оказался, напротив, поражён тем, как мастерски голливудские кинематографисты пересказали на современный лад давний (хочется сказать, извечный) мотив научной фантастики, поведав о последователях Виктора Франкештейна – очередных Прометеях сегодняшнего дня…
