Там, где течёт река (1992): материалы
Роберт Редфорд. Продукция под названием «Стыд» // Видео-Асс Премьер. – 1995, № 28. – С. 73-77.
РОБЕРТ РЕДФОРД. Продукция под названием «Стыд»
Его первая режиссерская работа – «Обыкновенные люди» (1980) – симпатичный, но совсем не сентиментальный рассказ о жизни и распаде средней семьи со средним достатком где-то на Среднем Западе.
Дебютировав в 1962 году, актер снялся почти в тридцати фильмах. Появление с Джейн Фондой в ленте «Босиком в парке» (1907, реминисценция роли, которую он успешно исполнял па бродвейских сценах) сделало из него звезду. Два года спустя «Буч Кэссиди и Санденс Кид» закрепили успех. Но вместо того, чтобы отправиться в соблазнительное путешествие по сериалам под девизом «очаровывай их, пока жив», Редфорд взялся за проблемные роли в таких картинах, как «Гонщик, несущийся вниз» (1909), «Кандидат» (1972) или «Джеримайя Джонсон « (1972), рискуя имиджем, к тому времени уже принятым публикой.
Потертые джинсы и видавшая виды рубашка, синева которой, впрочем, подчеркивает цвет знаменитых синих глаз, осененных нимбом светлых волос. В свои пятьдесят семь Редфорд выглядит, конечно же, небезупречно. И, вместе с тем, прожитые годы добавили шарма любимцу зрителей…
Женившись на Лоле Ван Вэйгенен в 1978 году (в 85-м они развелись), Редфорд, будучи отцом троих детей, больше не владеет домом в родном Лос-Анджелесе и делит свое время в основном между Ютой и Нью-Йорком.
Если фильмы «Афера» и «Такими мы были» (оба – 1973), не говоря уж о недавней картине «Непристойное предложение» (1993), представляют актера воплощением мужского обаяния, то его герои в «Скажи им, что Уилли Бой здесь» (1969), «Великий Гэтсби» (1974) и «Вся президентская рать» (где он выступил и как исполнительный продюсер. 1976) психологически неисчерпаемы. А «Обыкновенные люди» (1980), первый фильм, поставленный Редфордом, получил приз Американской Академии в номинации «За лучшую режиссуру» и удостоился звания «Лучшая картина года».
Он четыре года бьется над основанием Института Сандэнс в Юте для поощрения независимого кинематографа и одновременно организует Институт Управления для поддержания исследований в области охраны окружающей среды.
В 1988 году Редфорд предпринимает вторую попытку режиссуры в картине «Война на бобовом поле Милагро», воссоздающей историю борьбы между маленьким мексикано-аме-
73
риканским сообществом с алчными предпринимателями. За ней следует «И катит река свои воды» (1992), продолжающая тему взаимоотношения человека и природы.
В это же время Редфорд обратился к нашумевшей истории 50-х годов, потрясшей тогда бурно развивавшуюся телеиндустрию. Он ставит «Телевикторину» (1994) – захватывающую версию реального скандала, связанного с подтасовкой результатов игры, пошатнувшего в итоге доверие к государству как покровителю такого рода манипуляций, осуществлявшихся над телезрителями. Корреспондент: В вашей интерпретации эта история обретает значение символа моральной индифферентности, которой еще страдает страна?
Роберт Редфорд: Провал Ван Дорена, реального участника викторины «Двадцать один» и тогда едва ли не национального героя (в исполнении Ральфа Файннса), прямо связан с общественной нравственностью. То, что он находит в себе силы выйти и сказать: «Мне стыдно», имеет, несомненно, огромное значение. Но ведь следом обязательно какая-нибудь парфюмерная фирма выпустит новую продукцию под названием «Стыд». И получается – подумаешь, большое дело! Ничего особенного. А для меня это очень важно в контексте того, что происходит сегодня.
– А вы помните, как смотрели телевикторину?
– Конечно. Я приехал в Нью-Йорк, когда все это было на подъеме, девятнадцатилетним. И, как многие, оказался целиком захваченным массовым гипнозом этих представлений. Ведь чувствовал, что где-то тут подделка, но продолжал смотреть.
– Что ж. магия масс-шоу рождает, к сожалению, и парализующее чувство зависимости от экранного зрелища. Теперь (благодаря тем же «мыльным операм») мы это хорошо знаем…
– Я и в те времена понимал – передо мной «под документ» разыгрывают спектакль. Парадокс состоял в том, что я никогда не сомневался в самом шоу. Хотя, видимо, стоило пойти до конца и сказать: подделка – все.
– Вероятно, тогда это было просто невозможно?
– Скорее всего. Но я взялся за «Телевикторину» еще и потому, что это давало мне некоторые возможности как режиссеру. Я хотел бы, чтобы следующая моя вещь сочетала в себе мотивы отрыва от естественной, но утрачиваемой нами среды обитания.
У меня уже есть некоторые заготовки для будущей ленты. В отличие от прежних моих работ (лирично-исповедальных. отсюда – их стилистика, монтаж) думаю сделать фильм острый, динамичный, по-современному нервный. Хотя преемственность с той же «Телевикториной» (по проб-
74
лематике) сохраняется: манипуляции правдой и тот факт, что нами управляют разного рода дельцы, а, точнее, деляги. Это моя магистральная тема, и к ней я хотел бы возвращаться время от времени.
– Вы планировали коммерческий успех «Телевикторины»?
– Я не так далеко ушел, чтобы делать нечто, заведомо зная об убытках. Мое право и ответственность художника позволяют мне думать: да, сюжет устарел, но я заставлю его поработать для людей.
– Картина и впрямь представляет скандал с викториной как нравственный водораздел, когда впервые стало ясно, что мы не можем дольше принимать за чистую монету все, чем потчуют нас масс-медиа и телешоу – политические и коммерческие.
– Люди долго не могли опомниться после того, как их подло надули. Но это было лишь начало – начало конца доверия ко всякому официозу. Затем, если следить за ходом истории, мы видим убийства Джона Кеннеди, Бобби Кеннеди, Мартина Лютера Кинга, скандалы с Уотергейтом, Ирангейтом и так далее. Более свежие события с Пэквудом и Симпсоном показывают – все продолжается своим чередом и нам уже просто наплевать на это.
– Как человек, снявшийся в фильме «Вся президентская рать», что вы чувствовали, когда умер Никсон?
– Он был мне симпатичен, но я не думаю, что это был уход великой личности. Что ни говори, он сыграл с нами несколько весьма недостойных штучек. Сужу об этом не понаслышке. Ведь я из Калифорнии, где Никсон был сенатором, и хорошо помню его фокусы, которые он вытворял еще тогда.
– Уотергейт часто называют причиной нынешнего неприятия политики.
– Разочарование – по-прежнему одна из тем ваших работ?
– Первый фильм, который я продюсировал – «Гонщик, несущийся вниз» (1969), должен был стать началом трилогии о крахе неправедных амбиций – будь то в спорте, политике или бизнесе, то есть тех сферах бытия, которые, по моему убеждению! сильно влияют на нашу жизнь. Я работал десять лет и сделал только две части. Собрать материал к сценарию на тему бизнеса, равноценный тому, что лег в основу «Гонщика…» и «Кандидата», я не смог. Возможно, в какой-то мере «Телевикторину» можно признать версией такого фильма. Моя приверженность этим сюжетам связана с так называемой Американской Мечтой, с тем, как она преподносилась нам, что из этого было правдой, а что рекламным враньем, чтобы сбыть негодную продукцию.
– «Кандидат» в этом смысле работал на ваш основной замысел?
– Это кино моей злости и моего тотального скепсиса по отношению к нашей системе. Мрачный фильм о том, как в этой стране проходят выборы – симбиоз социальной косметики и пошлого лицедейства. Это был 1971 год. Я понятия не имел, что он будет прогностическим. Но все, увы, остается по-старому.
– Определиться в жизни – понятие, волнующее каждого человека. Как с этим у вас?
– Ну, это бесконечная борьба. Просто она меняет формы, когда становишься старше. Это верно всегда, но особенно, если находишься все время на виду. Я вполне комфортно чувствую себя в собственном деле, занимаюсь тем, что наметил. Я про-
75
сто иду вперед как художник и гражданин, и если получается – хорошо, если нет – не комплексую.
– Популярность… Не зря существует понятие «бремя славы». Вы ощущаете его на себе?
– К бремени надо привыкнуть. Пожалуй, это было не просто. Помню безумные, хотя и забавные игры со своей нарождающейся известностью. Я изменял имя, представлялся студентом, приехавшим по обмену из Боготы, маскировался под кого только мог, а когда маскировка спадала (трудно постоянно контролировать себя), люди смотрели на меня, как на марсианина. А так, что ж…. Кататься на угнанных машинах, вскакивать на проходящие поезда, играть с людьми, которые встречаются на пути, и наблюдать, как они играют с тобой, – во всем этом что-то есть, в том числе и в профессиональном смысле. В конце концов я пришел к переоценке ценностей.
– Вы чувствовали ответственность, будучи идолом молодежи, человеком, производящим фурор?
– Это была смесь чувств. С одной стороны – ты всего лишь человек. А кому не льстит слышать, что ты хороший. Даже очень хороший. Тем более, что рос я прыщавым рыжеволосым парнем, над которым все потешались. И вдруг ты стал знаменит. Очень лестно! А потом (увы, довольно скоро) начинаешь понимать, что вместе с этим всегда приходят и некоторые потери.
– Был момент, когда вы осознали, что с этим стоит активно бороться?
– Совершенно отчетливо – с работы над «Всей президентской ратью». Три года, отданные картине, увели меня далеко от того, что называется ‘быть просто актером».
– Первый фильм, где вы выступили как режиссер – «Обыкновенные люди». В нем предпринята попытка анализа нашей непредсказуемой психики…
– Это история о человеке, находящемся в разладе со своими чувствами, и о последствиях разлада для его семьи. Я достаточно насмотрелся на таких в жизни. Дело усугубляется тем, что герой молод (как в книге «Над пропастью во ржи», которую я полюбил с детства), отсюда – проблема понимания со стороны окружающих, весьма актуальная не только в семейном аспекте.
Короче, с этой картины начался поворот в моей жизни. Достаточно сказать, что «Обыкновенные люди» – реализация моей подспудно зревшей мечты (продюсерство – ее этап) о режиссуре. Нужен был устраивающий меня материал, и когда мне в руки попал сценарий «Обыкновенных людей», я сказал себе: «Вот оно!». Но сценарий отвергали и отвергали, и только Бэрри Диллер, работавший в «Парамаунте», благословил: «Делай!» Впрочем, на этом все и кончилось, остался я со своей затеей один на один. В том числе и в финансовом смысле – никто не дал ни цента. Кое-как наскреб шесть миллионов долларов. Но картина получилась.
76
– Как вам дался первый режиссерский опыт?
– Уж очень больших сюрпризов не было. Работы много, но я испытывал удовольствие от того, что управляю всем процессом. Порой вставал в тупик перед вопросом, отдать ли за какую-то несчастную линзу 50 баксов или урезать себя еще в чем-то? Важно было научиться входить в контакт со всей съемочной группой. А, к примеру, даже азбукой работы кинооператора я тогда не владел. Но к концу фильма многому научился. Дальше было легче.
– А как вам работалось с актерами?
– Тут-то я был в себе уверен. Вряд ли есть что-то такое, чего не могу понять в актере, простить ему. А достичь общего высокого уровня актерского ансамбля – задача чисто режиссерская. И тут, конечно, были свои трудности. Некоторые лишены чувства ритма. Таких приходится вести за ручку. Еще есть люди, не умеющие слушать. Для меня это – одна из наиболее важных вещей, которыми должен обладать актер. Я это почувствовал, когда сам впервые поднялся на подмостки: слушать – гораздо важнее, чем говорить.
– Кто из режиссеров, с которыми довелось работать, послужил вам образцом?
– Сидней Поллак, пожалуй. Мы с ним вместе начинали еще актерами. Очень продуктивное было сотрудничество. Он всегда знал, что делает, и то, что он за камерой, я почти не замечал. Однажды спросил его: «Как это ты решил, что надо именно сюда ее направить? Может быть тут – лучший вид?» А он: «Тебе-то что? Пойди попей кофе, отдохни». Я понял – поставить актера на место – порой ему же на пользу, это часть режиссерского ремесла. У Джорджа Роя Хилла я тоже кое-чему научился: выразительности кадра, ритму, динамике съемок. Повествование Хилла больше похоже на простой монтаж, чем на извилистую, самовлюбленную работу, бывшую в моде в 60-х. Это меня очень впечатлило.
– Очевидно, ваша режиссерская работа как-то повлияла на вас как на актера. В чем это выражается?
– Я стал гораздо более терпелив к режиссерам, понял, каково это – делать одновременно столько дел, принимать столько решений. Прежде я был очень нетерпим к повторам, злился: «И чего ты гонишь десятый дубль, когда все было ясно уже на третьем!» Так что многое изменилось в моем понимании искусства кино, с тех пор, как я попробовал себя в режиссуре.
– Как вам удается сочетать свою политическую активность с игрой и режиссурой?
– Я никогда не верил агиткам, потому что люди не любят, чтобы их поучали, обходились, как с детьми. Вместе с тем, я действительно надеюсь на политическую работу фильма, но это должно быть привлекательно. Тема моего фильма «И катит река свои воды» взята как бы из газет, но ее мораль не лобовая, как в прессе, а вся на подтексте. Фильм как бы говорит: Смотрите, как прекрасна была эта река. И что же мы, люди, сделали с нею?» Только в этом эмоционально-этическом аспекте могут сочетаться политика и искусство.
– Как вы, человек и художник, чувствуете себя сейчас?
– У меня все идет хорошо. Ни в чем не раскаиваюсь. Разве только хотелось бы чего-то нового в актерской профессии. Все-таки, видимо, это мое основное призвание. Делаю картины, которые хочу делать. Занимаюсь этим 25 лет, и пока гак есть, буду счастлив. Видит Бог – пяти жизней не хватит, чтобы воплотить все задуманное…
По материалам парижского корпункта «Видео-Асс»
77
ЗВЕЗДЫ С АМЕРИКАНСКОГО ФЛАГА
БРЭД ПИТТ. СЕКСУАЛЕН И ОЧЕНЬ ОПАСЕН
Итак, кто же он – новый секс-символ Америки? Зажглась ли его звезда или ей предстоит заблистать еще ярче? Сам Брэд Питт надеется на второе и, пожалуй, так оно и будет.
Объяснять, что означает термин «секс-символ», нет необходимости. Слагаемые этого понятия всем давно и хорошо известны. Как, впрочем, и имена тех ярких, и порой не очень ярких звезд Голливуда, которые, сменяя друг друга, сдавая позиции и вновь завоевывая «Олимп» после неудачно сыгранных ролей, владели этим почетным титулом.
Ричард Гир, Патрик Свейзи, Микки Рурк, Мэл Гибсон… А вот теперь новое имя – Брэд Питт.
Кто же он – этот еще достаточно молодой американец, который носит длинные волосы, обожает Джимми Хендрикса и «Лед Зеппелин»?
Уильям Брэдли Питт родился в Оклахоме, вырос в Спринге – местах, считающихся типично американскими, что наверняка отразилось на его характере. Во всяком случае упорства, с которым он продвигался к намеченной цели, ему не занимать.
К 22 годам Питт решает связать свою жизнь с искусством, овладев профессией менеджера или антрепренера, и на своем стареньком «Датсуне» отправляется в Калифорнию. Позднее он называет три дня, проведенных в дороге, одними из самых восхитительных в своей жизни, с восторгом вспоминая восходы и закаты, бескрайние просторы Америки – те волнующие пейзажи, которые открывались перед ним. Однако, в большинстве ролей, сыгранных Брэдом, эмоциональность и утонченность его натуры тщательно скрыты под маской коварного соблазнителя, к тому же находящегося не в ладах с законом.
Зрители и журналисты заметили Брэда Питта после выхода на экран замечательного фильма Р. Скотта «Тельма и Луиза». А ведь ему пришлось конкурировать с такими звездами, как Сюзэн Сэрэндон, Джина Дэвис, Харви Кейтель. Казалось бы, не главная роль циничного негодяя, сыгранная Питтом, стала неожиданно ключевой, придав ленте особую глубину, остроту социальных характеристик. Позже Брэд Питт говорил: «Еще читая сценарий, я знал, что в этой роли прославлюсь. Я видел этого парня насквозь». Ну, а критики возвестили, что в амплуа «молодого бога любви» он превосходит всех.
Но известность и деньги пришли не сразу. Поначалу, прибыв в Голливуд без гроша в кармане, так и не став менеджером, Пит вынужден был работать швейцаром, водителем специальных детских вагончиков в парке развлечений и т. д. Основной заработок давала реклама одного дешевого ресторанчика. Облачившись в желтый костюм цыпленка, Питт целыми днями таскался по улицам города киногрез, не теряя надежды встать когда-нибудь в один ряд со своими кумирами.
Питт с грустью вспоминает то тяжелое время: пренебрежение людей, порой и оскорбления, грошовая (по американским меркам) плата 9 $ в час. Впрочем, такое чистилище перед вратами рая прошли многие голливудские знаменитости.
Актерский дебют Брэда Питта состоялся в известном телесериале «Слишком молоды, чтобы умирать» (Too Young То Die), где он сыграл роль довольно неприятного молодого типа. Но как было уже сказано, настоящая слава пришла после «Тельмы и Луизы». А с ней и новые роли. Как серьезный, зрелый мастер он раскрылся в фильме «Там, где течет река» (A River Runs Throught it). Любопытные события произошли во время съемок «Правдивого романа» (True romance). Поначалу роль флегматичного наркомана предполагалась в несколько другом ключе. Но Питт увидел ее по-своему и предложил свой вариант Тони Скотту. Известный мэтр, проанализировав варианты, без колебаний позволил актеру сыграть так, как тот считает нужным.
И, наконец, «Калифорния» – фильм противоречивый, но безусловно талантливый. И снова у Бреда Питта внешне невыигрышная роль жестокого киллера, совершающего убийства ради убийства. Почему он это делает? Брэд играет так, что ответить на этот вопрос невозможно. Он показывает немотивированность поступков своего героя, и это потрясает. Он бесподобен в этой роли. А как, казалось бы, несовместим он в паре с нежной и юной Джульетт Льюис?! Демон и мотылек. Но их дуэт очень органичен, и в этом заслуга прежде всего лидера – Питта.
В декабре 93-го он разменял четвертый
68
десяток. Вполне зрелый возраст, но он его ничуть не тяготит. С чувством веселой иронии Брэд утверждает, что в свои тридцать лет он выглядит на 22-24. Не очень любит давать интервью и всегда предупреждает журналистов, что они вправе как угодно относится к нему и не скрывать свое мнение о нем от аудитории, лишь бы не перевирали при этом его слова. Общаться с Брэдом не всегда легко. «Я даже не могу сказать, насколько резок и непредсказуем мой характер» – заявляет Питт.
В ожидаемом с нетерпением фильме «Интервью с вампиром» (Interview With the Vampire) Брэд Питт собирается «переплюнуть» Тома Круза, с которым они исполняют главные роли. Между ними не завязалось дружбы на съемочной площадке. Брэд объясняет это тем, что они с Крузом совершенно разные люди. Хотя отмечает, что «Том – отличный парень».
Брэду Питту очень нравится эта роль и он верит, что она принесет настоящую славу. В одном из интервью актер поведал с улыбкой, что даже не снимает на ночь накладные вампирские когти и, увидев их утром, сам очень пугается: но так ему легче вжиться в роль…
Многие считают, что благодаря своей характерной внешности и уже сложившемуся имиджу, Брэд Питт обречен до конца своей карьеры играть роли обольстителей женских сердец, хипующих отшельников-бродяг или преступников. Не будем с этим спорить. Просто вспомним молодого Ричарда Гира в фильме-ремейке «На последнем дыхании». Мог ли кто-нибудь тогда предположить, что тот сумасбродный влюбленный мошенник станет со временем Соммерсби или мистером Джонсом…
Валерий Дубинин
69
Добавить комментарий