Только в танцевальном зале (1992): материалы

Гуськов Игорь. Берлин, Оберхаузен, Канн – далее везде // Видео-Асс ФАВОРИТ. – 1993, № 2. – С. 16-20.

ФЕСТИВАЛЬНЫЙ ГОД-92

БЕРЛИН, ОБЕРХАУЗЕН, КАНН – ДАЛЕЕ ВЕЗДЕ

Кинозал – это убежище. От ежедневных потрясений и нехваток. Это зал ожидания на маленьком вокзале, где с относительным комфортом мечтают о более счастливых временах. Когда можно будет, стряхнув грезы и сны, навеваемые экраном, войти, наконец, в реальную жизнь. Продолжая абстрагироваться, можно представить кинокритиков некими контролерами-разведчиками, засланными миллионами страждущих распознать и разложить все параметры вновь прибывающих поездов, то есть фильмов. Лучшего места, чем международные кинофестивали – эдакие узловые-пересадочные станции, и не придумать. И в голове снуют мысли о неслучайности некоторых экспрессов, об их странной связи… Ищешь подобия, сравнивая, логарифмируя, и не забываешь пустить сентиментальную слезу по невзначай пропыхтевшему, никем нежданному, допотопному паровозику.

Не один, а целая стая их вылетела в минувшем году на мировой киноэкран. И рассылала их в разные концы света мощная бергмановская крона – вы не забыли? Ветер создают деревья, взмахивая ветвями… Мощные ветви – и град аплодисментов, призов и внимания…

«Золотая Пальмовая ветвь» осенила Билле Аугуста в Канне за фильм «Благие намерения», созданный по автобиографическому сценарию Ингмара Бергмана.

На фестивале в Монреале картину «Воскресные дети» по автобиографическому же сценарию отца представляет Даниэль Бергман. Итог – Приз ФИПРЕССИ, приз за лучшую операторскую работу. Там же, в Монреале, талантливая Лив Ульман дебютирует в режиссуре своим прекрасным фильмом «Софи». И получает Гран-при жюри.

ПАРОВОЗИК ИЗ РОМАШКОВО

А в самом начале года в окончательный список номинантов на «Оскара» по разряду «лучший зарубежный художественный фильм» попала картина Свена Нюквиста «Бык». Если запамятовали – Нюквист работал оператором большинства фильмов Бергмана.

Отойдя от режиссуры в кино, Ингмар Бергман смело режиссирует саму жизнь. Сначала выбрав Билле Аугуста для экранизации своего сценария, он указывает на возможную исполнительницу главной женской роли Пернилу Остергрен, прежде игравшую Офелию и Нору в театральных постановках шведского метра. Выбор оказался настолько удачен и верен, что в ходе съемок актриса стала законной женой Билле, а в Канне получила Приз за лучшую женскую роль.

Что эти призы на деле? Знаки качества самих фильмов? Влияние ауры Бергмана? Или фестивальная лотерея, неизменно бывавшая благосклонной к людям, причастным так или иначе к клану режиссера?

А может, дело в сегодняшнем времени? После обманов и любовного непостоянства в «Сексе, лжи и видео»; после обжигающего пламени спичек вперемешку с фонтанирующими кровью головами в фильме «Жестокий сердцем» Линча – пришло время долгой и трудной семейной любви, даже не любви, а жизни – с набором понятных любому координат… Человеческие чувства в традиционном исполнении. После бурь и невзгод придет успокоение. Именно таковы упрощенные сюжетные схемы этих фильмов. Семейные драмы, обрамленные эпохой конца 19 — начала 20 веков.

Актеры максимально достоверны в этих скандинавских сагах о времени столь недалеком, их характеры психологически прорисованы и акцентированы верно. Но чувство того, что это было, было пройдено кинематографом, не покидает. Традиционализм, переходящий в академизм?

Наш век слишком стар и дряхл. Помните, у Пастернака: «… под старость как в ересь впадаю в простоту»

Кажется, все, чем могло удивить и порадовать кино, детище нашего века, уже произошло и случилось. Осталось возвращение к детству и простоте. И тогда нетленка нашего детства – любой мультфильм типа «Паровозик из Ромашково» – рискует превратиться в шедевр, ясно и доходчиво повествующий о вечных человеческих ценностях.

16

ВЪЕЗЖАЯ В РЕАЛИЗМ

Меня не соблазнила купить плацкартный билет в 50-е годы неореалистическая завершенность картины Джанни Амелио «Украденные дети» (Гран-при жюри, «Канн-92»). Для меня все пассажи этого фильма – будто ржавые гвозди в мраморную плиту неореализма. Социализированный сюжет: девочка-проститутка в обнимку с маленьким братом на фоне путешествия через Италию под приглядом юного карабинера – как видите, неплохо сдобрен необходимой для сварения порцией слезливости.

Сложнее с художниками, упорно продолжающими шагать не в ногу. Оставаясь вне тенденций и течений, Отар Иоселиани в картине «Охота на бабочек» («Венеция-92») добивается фантастической гармонии в показе жизни уходящей, исчезающей, как шагреневая кожа. И стоит ли жалеть, что не нашлось наград – имеющий глаза да увидит – где правда художника, и какой реализм есть настоятельная потребность для творца.

ЭТЮДЫ НА «ОТЛИЧНО»

Трудно кого-нибудь удивить новизной линии и своеобразием почерка, если ты молод, дебютант, и только ищешь, пробуя и нащупывая, свой стиль. Правда, несколько дебютантов минувшего года одновременно и подтвердили, и опровергли этот тезис.

Все они шли проторенными тропами, но смогли удивить уровнем мастерства. И поляк Марциан Жубиньский переносит действие своего фильма «Когда разум спит» («Без вины виноватые» – Coupable d’innocence), получивший приз за лучшую режиссуру в Сан-Себастьяне, – в 18 век настолько просто и свободно, будто только что, как в детских классиках, перепрыгнул через линии столетий.

Холодность и изысканность детективного сюжета, разодетого в камзолы и ливреи, сдобренного парой-тройкой убийств, и закончившегося пожизненным заключением прекрасного в своей невинности аристократа, подходит скорее умудренному опытом сорокалетнему гранду, чем 25-летнему дебютанту. Глаз искушенный, конечно же заметит отсылы к «Барри Линдону» Стенли Кубрика и к «Контракту рисовальщика» Питера Гринуэя.

Не так уж это и плохо – выполнять на отлично ученические этюды. Если только получившиеся в итоге экзерсисы можно именовать такими.

Потускневшие традиции музыкальных комедий Голливуда 40-х годов решился возродить австралиец Баз Лурман. «Только танцы» и ничто другое не интересует автора на первый взгляд. Ритмы бальных танцев, кажется, настолько далеки от современности, что даже нет желания спорить и что-либо доказывать. Но, как истый постмодернист (если режиссер догадывается, что таковые вообще существуют), он нафаршировывает свое изделие таким количеством самых разнообразных специй, что чем дальше поглощаешь это блюдо в вокзальном буфете, тем больший аппетит разыгрывается. Сюжет, прост и банален: дурнушка мечтает, верит, а главное, работает над самоусовершенствованием ногами и получает принца-танцора (велико-

17

лепен Поль Меркурио в роли Скотта Хастингса). Впереди конкурс за тихоокеанский Гран-при, но, мешая, возникают прежняя соперница и еще куча мелких пакостников.

Как это снято! Как это сделано! Ей-богу, после просмотра не раз и не два подумаешь, а не записаться ли в кружок бальных танцев. Закономерен успех у публики в Канне-92 и Главный приз молодежного жюри там же, и приглашение во внеконкурсные программы всех мыслимых и немыслимых фестивалей этого года.

Наша «Любовь» Валерия Тодоровского радовала кинокритиков и зрителей в Канне и Монреале, Боготе и Чикаго, в последнем – получила приз за режиссуру. Многие сходились во мнении, что в фильме можно услышать интонации раннего Трюффо. Может быть, но то, что столь сочные диалоги из жизни простой советской молодежи после «Маленькой Веры» слышал я в первый раз – это точно. Да и заглавный дуэт Евгения Миронова (Призы за лучшую роль на «Кинотавре» в Сочи, на «Созвездии», Спецприз жюри в Женеве, Приз кинопрессы за 1992 год) и Наташи Петровой (Приз зрительских симпатий в Безьере, Франция) ярок и интересен.

Пожалуй, «Любовь» оставалась одной из немногих девственных, чисто наших, не копродукционных лент, представленных на фестивалях. Тон же задавали копродукции – «Независимая жизнь» В. Каневского (Спецприз жюри в Канне 92), «Луна-парк» П. Лунгина (Канн-92), «Чувствительный милиционер» К. Муратовой (Венеция), «Прорва» И. Дыховичного (Сан-Себастьян и Венеция), «Белый король, красная королева» С. Бодрова (Монреаль). Последняя, кстати, чуть не единственная, снятая со швейцарцами, а не французами, копродукция.

И иначе как спасителями или меценатами французов не назовешь, потому что они единственные планомерно и целенаправленно вкладывают малые, но деньги, в кино Восточной Европы. Побывав в Варшаве и посмотрев панораму последнего польского кино, я убедился – у соседей ситуация сходная, и в титрах постоянно мелькало слово «Франция».

А за нами и поляками потянулись чехи, болгары, румыны. Пока всем нам на руку огромная разница в ценах, позволяющая снимать здесь на малые их деньги обыкновенное, а иногда просто замечательное кино.

Франция в очередной раз, на этот раз на культурном фронте, выступает закоперщицей во всеевропейском единении, в борьбе против американского киновлияния.

С Восточной Европой, все, как говорится, ясно, другое дело – Америка. Да, представьте себе, появились французские фирмы, которые могут себе позволить вкладывать деньги в американские фильмы. Минувший год впервые столь явно продемонстрировал эту тенденцию.

Пионером этого движения явилась «Ciby 2000», вкладывающая деньги только в громкие проекты. Первой ласточкой стала лента Дэвида Линча «Твин Пикс: огонь идет за мной», с помпой представленная в последнем Канне, когда только на вечернее шоу на Круазетт по поводу премьеры было потрачено около 2 млн. долларов.

18

Осенью настал черед «1492: Открытие Америки» Ридли Скотта с Депардье в главной роли. Этот бисквитный торт под видом священного жертвоприношения, по-моему, не в состоянии произвести того впечатления, на которое рассчитывали авторы. Красивости, льющиеся с экрана, могут поразить, но не увлечь.

А впереди премьера «Американской мечты» Эмира Кустурицы с Джони Деппом и Фей Данауэй в главных ролях.

Это – совершенно явная попытка проникнуть на американский рынок и начать стричь купоны на фильме, начиненном европейской идеологией и идеями. Ведь не секрет, что чисто европейское кино имеет практически нулевые шансы для успеха в прокате за океаном, даже французские комедии переоснащаются для заморского потребителя – покупается сюжет и снимается американский вариант со своими близкими сердцу звездами под управлением своих доморощенных режиссеров.

Посмотрим, что же выйдет из новой тактики работы с простыми американцами.

«ПО ФРАНЦУЗСКОЙ СТОРОНЕ…»

В самой же Франции стоит отметить появление двух волнующих фильмов, которыми заявила о себе новая тема. Это «Селин» Жан-Клода Бриссо (Берлин) и «ИП5» Жан-Жака Бенекса (Варшава).

Это самые «зеленые» фильмы ушедшего года. Взаимоотношения со скрытыми силами природы героини первого Селин (Изабель Паско) и величественного старца во втором не могут оставить равнодушными. Последнее появление на экране Ива Монтана символично и прекрасно, ибо несет в себе заряд силы и надежды. Ведь и для героя картины это последние дни жизни, многое нужно успеть. Он успевает, как и сам актер, который умер буквально на съемочной площадке, сыграв последние дубли в ленте. А рядом с ним живут два юных друга, часто жестоких и непостоянных в проявлении чувств и энергии. Тем не менее добрые начала побеждают. Сентиментальность, присущая фильму, раздражает поначалу, но теплота человеческих взаимоотношений ломает лед предубеждений.

Бомбой, не сумевшей взорваться, стал последний фильм Лео Каракса «Любовники с моста Понт-Неф» (Берлин-92). Монументальность постановки была доказана временем (3 года) и деньгами, затраченными на постановку. Фильм уже вошел в историю французского как самый дорогой.

Но что действительно дорогого стоит – так это режиссура и игра замечательных Жюльет Бинош и Дени Лавана. История любви двух клошаров, герметически закупоренных, оказавшихся в безлюдном пространстве в самом центре сегодняшнего Парижа (идет реконструкция и проезд по мосту закрыт с обеих сторон), наполнена поэзией и светом, яростью и решимостью героев идти до конца во всем, что касается права на любовь.

Дождь европейских Феликсов пролился на фильм: лучший монтаж, сценарий и оператор, лучшая женская роль (Ж.Бинош).

19

ЖИЗНЬ В ИСКУССТВЕ

По-прежнему актуальной оставалась проблема взаимоотношений художника и общества. Так или иначе на волнующую тему высказались испанец Виктор Эрис в «Мечте о свете» («El sol del membrillo» (Спецприз жюри в Канне-92), финн Аки Каурисмяки в «Жизни Богемы» (приз ФИПРЕССИ в Берлине-92), американец Роберт Олтмен в «Игроке» (Приз за режиссуру; за лучшую мужскую роль Тиму Робинсу в Канне-92), Ален Корно в ленте «Все утра мира» (Берлин-92).

Наконец канадец Дэвид Кроненберг в «Голом пире» (Берлин-92) – одном из самых трудно расшифровываемых с первого просмотра фильмов этого года – как бы спорит о природе писательского дара со звездным фильмом братьев Коэнов «Бартон Финк». Даже главные женские роли в этих фильмах (по две на каждую ленту) играет одна и та же Джуди Дэвис, становясь инфернальным воплощением женщины-мечты, женщины-загадки, неким символом писательской музы XX столетия.

Сам же главный герой Вильям Ли (Петер Уиллер) – это писатель-неудачник, во второй раз сползающий в пучину наркомании, попутно убивающий горячо любимую жену Джоан (Д.Дэвис) и оказывающийся в придачу агентом нераспознанной разведсети – с ее помощью проникает в мифическую потустороннюю Интерзону (материализовавшееся воплощение расторможенного наркотиками подсознания?)…

Избежав прямолинейной иллюстративности, фильм самым живым образом повествует о том, что жизнь в творчестве – это самосожжение на «костре пылающем».

ОТГОРИШЬ И ТЫ

Отсидев долгие вахты на продуваемых всеми ветрами киноперронах и поездив в киноэкспрессах с одного конца старушки-Европы на другой, так хорошо прислониться в вагонном коридоре разгоряченным лбом к холодному стеклу. И в очередной раз ощутить, что сладостный плен киногрез может быть горьким и трудным.

И это только видимость, что, бывая в одних и тех же местах, застаешь один и тот же неизменный ландшафт – он в движении и превращениях, ведь движешься ты сам, а солнце светит иногда по-весеннему, да и ветер-озорник может нагнать тучек. Так же и кинорельеф дарит при знакомых очертаниях уйму новых впечатлений.

Это мир кино. Убежище. Зал ожидания. Для всех страждущих и жадно приникающих к киноокнам. …Но наступает час и экраны гаснут.

А завтра будет новый день. И мы будем ждать нового «прибытия поезда».

Игорь ГУСЬКОВ, специально для «Видео-Асс» ФАВОРИТ

20