Виновен вне подозрений (1993): материалы
Борев Владимир. Адвокат дьявола // Видео-Асс Премьер. – 1994, № 18. – С. 7.
АДВОКАТ ДЬЯВОЛА
ВИНОВЕН, ГРЕШЕН (GuiltyAs_Sin), США, 1993, 107 мин. Режиссёр: Сидней Люмет В ролях: Ребекка Де Морней, Дон Джонсон, Джэк Уорден
В прошлом году Ребека де Морней была на Довильском фестивале дьявольски как хороша. В этом году на 19 фестивале Американского кино она не менее прекрасна, и предстала в «Виновен, грешен», фильм, который по ситуации напоминает «Базик инстинкт», по уровню напряжения и интриге «Голубую сталь», а по ожесточенности схватки маньяка и его жертвы – «Молчание ягнят». Можно, пожалуй, добавить еще «Окончательный диагноз». Ведь и там преступление готовилось загодя и в него завлекался профессионал, законы ремесла которого также строги и каноничны, каки кодекс адвокатского искусства, и главный принцип общий – «не навреди клиенту».
Не будучи законченным юннатом, я тем не менее готов утверждать, что за последние три года выведена новая раса лент, в которых при полной непохожести закрученного сюжета выдерживается не только одинаково высокий уровень зрительской включенности, но и существует схематически заданные общие свойства.
Их интегральная конструкция проста: Оппозиция: мужчина-женщина. Преступник – интеллектуально высокого уровня с ярко выраженной маньякальной страстью, противостоит профессионалке женщине, находящейся на типично мужской службе, полицейский, адвокат, агент ФБР. Схема может и модифицироваться, но наконец всегда хэпи.
Психологический детектив, где повсюду раскинуты ловушки, где к спасителю обращаются за помощью, чтобы превратить впоследствии в жертву, где жертва своей предшествующей их встречи жизни гарантирует преступнику полное алиби, где финальные кадры не только неожиданный полет фантазии режиссера^ но и совместный полет преступника и жертвы с 12-этажнои высоты во время которого их позиции меняются как в изощренно исполненной сексуальной сцене, в финале которой женщина оказывается наверху и потому преступнику приходит полный конец, а к женщине, некоторая травмированность и полное удовлетворение. Фильм гениален своей банальностью, он не создан по вдохновению, а сделан, сконструирован по жесткой схеме, профессионально слеплен, смонтирован так, что зрителю не вырваться из напряжения до самого конца интриги, которая развивается вплоть до финала.
Герои фильма – обыкновенные сверхчеловеки с довольно простым удешевленным юмором. «Она спрашивает: почему вы душили своих жен голыми руками?» «Он отвечает: душить женщину в перчатках все равно, что иметь в презервативе». А вообще фильм этот происходящий в основном на земле при бесконечном полете. Полёт выброшенных из окна жен преступника (их было несколько). Полет страсти его бесконечных любовниц, готовых жертвовать собой ради его алиби или платить бешеные деньги адвокату и суду за его выпуск под залог: полет фантазии самого Дьявола, интриги которого гораздо более изощренны, чем его примитивная влюбленность в самого себя. И конечно же это очень западный фильм ибо в основу сюжета положено знание преступником прав, обязанностей и закона. У этого фильма безусловно большое прокатное будущее. Настоящий детектив, ибо в нем нет ни одной по-настоящему постельной сцены. Но весь фильм выстроен на столь (здесь, внимание, мы вводим новое понятие) обнаженном сексуальном нерве, что это более эротично, чем сама Эмманюэль. Сам же герой почти отожествляющий себя с Казановой, действительно любим женщинами, но пользуется не сколько их любовью, сколь кошельком и отличается от известного прототипа тем, что действительно дает своим возлюбленным испытать чувство высоты и полёта.
Владимир Борев
7
ЖАНРЫ КИНО: ДЕТЕКТИВ
К СЛОВУ «АДВОКАТ» НЕТ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Андрей Семенович ТАРАСОВ член Московской городской коллегии адвокатов, компаньон адвокатского бюро «Резник, Гагарин и партнеры»
Стефан Цвейг как-то сказал: «Человек проигрывает дважды: недоговаривая врачу и адвокату».
Этапы большого пути
Он родился в 1953 году в городе Тюмени. Причем не где-нибудь, а за кулисами театра. Дело в том, что мама и бабушка Андрея были актрисами, а отец
выступал: трудился в цирке и снимался в кино. Как раз перед появлением младшего Тарасова на свет, глава семьи был на гастролях, и мать отправили в Тюмень, к бабушке. Пока в доме шел капитальный ремонт, актеры вынуждены были обитать «на рабочих местах» – в гримуборных Тюменского областного театра…
В пятилетнем возрасте Андрей уже выходил на арену цирка. Но «ребенка опилок» из него не получилось – с 1960 года семья Тарасовых обосновалась в Москве, где будущий адвокат закончил среднюю школу.
Не поступив на истфак МГУ и отслужив в армии, Тарасов становится студентом-вечерником Московского института радиотехники. электроники и автоматики. Но желание заниматься историей не оставляет его. Поэтому он все-таки решает поступать на исторический факультет, предварительно «потренировавшись» на вступительных экзаменах на юридическом факультете (мотив — факультет находится недалеко от места работы).
142
Его величество случай – штука серьезная. Неожиданно для самого себя Андрей закончил юрфак с красным дипломом.
Затем последовала стажировка и работа в юридической консультации. А в 1980 году он стал членом Московской городской коллегии адвокатов.
Тарасов сотрудничал со многими знаменитыми и известными адвокатами – он постоянно подчеркивает: «Мне очень везло на учителей». И его собственный путь достаточно интересен. В свое время многие процессы, в которых участвовал Андрей Семенович, были у всех на слуху: дело Чурбанова, кооператива «АНТ». В последние годы он представляет в суде интересы многих известных людей – Егора Яковлева, Сергея Грызунова, Ильи Заславского и т.д.
Сегодня А. Тарасов отвечает на вопросы нашего корреспондента.
– Поскольку журнал рассказывает о мировом кинематографе, вопросы будут касаться темы отражения в кино профессии адвоката, хотя в российской жизни (по сравнению, скажем, с Америкой) она не играет достаточно значимой роли. В свое время советские граждане поражались фильмам, в которых люди предупреждали полицейских: «Я не буду разговаривать с вами без своего адвоката!». Может ли быть актуальным в нашей стране сейчас мнение: «Каждому – по адвокату»?
– С моей точки зрения, необходимо вернуться к понятию «семейный адвокат». В том смысле, как был до революции у нас «семейный врач». Ныне, например, профессия участкового врача совершенно не совместима с этим понятием. «Участковый» не может лечить одинаково хорошо абсолютно всех. А тот медик, который наблюдает семью – знает бабушку, папу, маму, ребенка и так далее, действует более эффективно. С моей точки зрения, семейный адвокат будет поступать так же.
– Фигура адвоката в западном кино значит довольно много. Что вы можете сказать об американских адвокатах и о том, верно ли их изображают в фильмах?
– Вообще, адвокат об адвокате может что-то сказать только тогда, когда он вместе с ним побывал в процессе. К сожалению, в американском суде я был всего лишь один раз – в апреле этого года. И работал только с одним, достаточно молодым адвокатом. Поэтому цельной картины не имею.
Если же говорить о том образе, который сложился в кино… Адвокат там – по сравнению с нашим – более свободен. В американских лентах я вижу реальное равенство сторон в процессе: обвинения и защиты. Кроме всего прочего, давайте не будем забывать, что самый великий президент США Авраам Линкольн, был адвокатом. Именно ему удалось объединить штаты и победить в Гражданской войне.
Профессия адвоката, несомненно, должка отражаться в кино. Адвокаты бывают разные – удачно практикующие, неудачно практикующие. И, возможно, в фильмах необходимо показывать более широкий спектр таких персонажей.
– Кроме защиты и обвинения, в зарубежных лентах не последнюю роль играет суд присяжных…
– В Америке суд присяжных существует давно.
Он действительно необходим – испокон веку считалось, что «народ рассудит» более трезво, чем один или несколько профессионалов. Это очевидно – один ум хорошо, два лучше, а двенадцать – тем более. Я думаю, не зря в кинематографе Соединенных Штатов этому уделяется большое внимание.
Одной из главных сил суда присяжных являются заседатели – люди, не обремененные правовыми знаниями. Именно к ним апеллирует адвокат. И именно они по-народному» решают судьбу подсудимого.
В этом смысле, с одной стороны, американским адвокатам легче, с другой – труднее: они обязаны воздействовать не на одного судью и двух народных заседателей (у нас их называли «кивалами»), а на двенадцать разных человек. Адвокатам США подчас, приходится учитывать психологию каждого из них. И поэтому, с моей точки зрения, американский адвокат – более сильный психолог. Кстати, по тем образам, которые мы видим в фильмах, так оно и есть.
– Не только на Западе, но и у нас, в России, ходят слухи о громадных адвокатских заработках. Насколько они велики?
– Не нужно делать акцент именно на том, что адвокаты – это люди, имеющие достаточно высокий доход. Смысл профессии не в этом. Нередко американские адвокаты ведут дела, за которые не очень хорошо платят. Они делают это просто потому, что необходимо «постоять за правду» или дело кажется им интересным.
И в российской адвокатуре (до 1917 года) многие известные и «дорогие» адвокаты вели дела «по праву бедности» – сейчас это случаи, когда адвокат назначается государством. Наше бюро в прошлом году представляло интересы общества «Мемориал», члены которого пикетировали здание правительства, выражая протест началу войны в Чечне. Гонорар по этому делу составил 5 тысяч рублей с каждого подзащитного… С учетом налогов, отчислений и так далее, плата чисто символическая.
Еще одно: не будь высоких гонораров, мы просто не смогли бы осуществлять подобную, практически бесплатную, защиту. А с сохранением высоких заработков и клиент, и адвокат получают свободу выбора.
– Не только в кино, но и в жизни адвокатам часто задают вопрос: «Как вы можете защищать убийцу?».
– Моя позиция такова: адвокат и врач обязаны оказывать помощь любому человеку, даже самому последнему преступнику.
Коль скоро законами общества предусмотрена смертная казнь, даже Чикатило – отечественному «Джеку-Потрошителю» – полагается защита. Мы, адвокаты, выполняем некую общественную функцию, страдаем за общество. Более того, с моей точки зрения, если судья, вынося смертный приговор, знает о том, что человек, которому он этот приговор вынес, был обеспечен надлежащей защитой, то он чувствует себя более уверенно. Это цивилизованный подход. Именно поэтому в американском кинематографе столь высока роль адвоката. Она действительно очень важна – у общества не должно создаваться впечатления, что все покупается и продается. На самом деле роль адвокатуры в США говорит о высоком статусе этой профессии. И конечно, она должна находить отражение на экране. К сожа-
143
лению, российский кинематограф нас этим не балует.
– Существует ли запомнившийся вам кинематографический образ адвоката?
– Единственный, кого помню – адвокат Террозини из сериала «Спрут». Может быть потому, что, когда я появлялся в некоторых организациях, про меня говорили (основываясь, вероятно, на созвучии фамилий): «А адвокат Террозини пришел». Хотя ничего криминального в российских адвокатах не было и нет.
– Почему вы от уголовных дел перешли к гражданским и делам о защите чести и достоинства? Насколько последние, с вашей точки зрения, интереснее?
– Я не совсем оставил уголовные дела – иногда сам веду их или консультирую коллег. В принципе, дела по защите чести и достоинства в чем-то сродни уголовным. Человек, распространивший порочащие сведения, обязан доказать, что они соответствуют действительности, равно, как прокурор должен доказать вину обвиняемого в уголовном преступлении. Дела о защите чести и достоинства и деловой репутации интересны с морально-психологической стороны – наконец-то в нашем государстве стали понимать истинную цену доброго имени.
– Вы представляете в суде интересы президента Ельцина (бывший министр печати и средств массовой информации Миронов предъявил иск о восстановлении его в должности). Нет сомнений, что для вас, в данном случае, в первую очередь интересна профессионально-правовая сторона дела. Но сыграло ли тут роль и то, что защищать интересы первого лица в государстве престижно и несколько необычно? Кстати, является ли это первым случаем судебной защиты российским президентом своих интересов?
– С профессионально-правовой точки зрения иск бывшего министра к президенту, безусловно, интересен, поскольку я убежден, что в данном случае мы имеем дело не с трудовыми отношениями: президент – не работодатель, а Миронов – не работник по найму. Это – государственно-правовые отношения. Глава государства вправе подбирать ту команду, которая удовлетворяет его и вместе с ним будет осуществлять руководство страной.
Что же касается престижности… Конечно, престижно представлять интересы президента. Но – я подчеркиваю – только в том случае, если существует правовая позиция. Если бы таковой не было, я вынужден был бы отказать.
Является ли этот случай первым случаем судебной защиты президента РФ? Должен сказать, что я в своем труде не одинок – есть еще два иска, предъявленные Борису Николаевичу бывшими главами администраций города Владивостока и Брянской области. Осуществляют защиту интересов президента в данных делах адвокаты Егоров и Доморацкий.
– Не считаете ли вы парадоксальным тот факт, что в конце 1994 года Вы занимались защитой общества «Мемориал», которое пикетировало здание правительства, и в то же время представляете интересы президента? Сказываются ли в ведении подобных дел ваши личные политические взгляды и нравственные пристрастия?
– С моей точки зрения, это не парадоксальный факт, ибо активисты «Мемориала» были привлечены к ответственности незаконно – на декабрь 1994 года в Административном кодексе не содержалось понятия о запрете пикетирований. Люди не могут отвечать за то, что не запрещено законом. Поскольку в этом деле была правовая позиция, я был обязан ее отстаивать. Кроме того, мои политические взгляды и нравственные пристрастия также возражают против бомбардировок в Чечне.
В настоящее время, я полагаю, в «деле президента» есть правовая позиция. И я не вижу противоречия в отстаивании адвокатом норм права – вне зависимости от того, какими бы противоречивыми они не казались обывателю: с одной стороны – за президента, с другой – против. Не следует забывать, что здесь речь идет не о конкретной личности, а о правовом государственном аспекте в целом. В данном случае я отношусь к президенту как к главе государства и не более того.
– Ваша профессиональная жизнь проходит в судах. Можно ли сравнить людей, ведущих тяжбу сегодня и, скажем, десять лет назад?
– С точки зрения профессионала-адвоката, к сожалению, должен отметить возросшую неквалифицированность судейского корпуса. В то же время, есть ряд судей, вызывающих восхищение своим профессионализмом. Что касается контингента судящихся – k этому у меня двоякое отношение. С одной стороны, меня охватывает восторг, потому что большой приток людей, которые хотят осуществить защиту своих прав в суде, говорит о том, что народ проснулся от спячки – каждый стал понимать реальность своего права на защиту интересов в судебном порядке.
С другой стороны, я понимаю, что невозможно избежать каких-то ошибок во время переустройства судебной системы. Безусловно, нам не хватает законов, норм права. Меня печалит то, что в Москве сейчас восемь коллегий адвокатов. С моей точки зрения, это нонсенс.
– Считаете ли вы свои победы и поражения (если да, то сколько их)?
– Должен сказать, что старый адвокат Хасин говорил: «Мы не играем в футбол, поэтому не побеждаем и не терпим поражений. Мы либо отстаиваем интересы нашего подзащитного или доверителя, либо не можем их отстоять». Так вот, с этой точки зрения, я не считаю ни побед, ни поражений. Более того, я полагаю, если адвокат за всю свою практику смог хотя бы один раз оказать юридическую помощь, которая удовлетворила его доверителя или подзащитного – он не зря прожил свою профессиональную жизнь. Если говорить конкретно о тех делах, которые мне удавалось проводить успешно – то их было достаточное количество. Посему я их не подсчитываю. Что касается поражений – главное из них, когда сам себе задаешь вопрос – «Все ли возможное было сделано для того, чтобы достичь необходимого результата?». Если отвечаешь, что нет, что-то не доработано – не подано ходатайство, не изучен документ, и из-за этого суд не убежден в правоте твоей точки зрения, – именно это и является поражением.
– Может ли женщина быть хорошим адвокатом?
– Безусловно, да. Ныне в Московской городской коллегии адвокатов есть блестящие адвокаты-женщины. Я не делал бы различия по половому признаку, потому что «адвокат» – это, на мой взгляд, не профессия, а состояние души. А как известно, душа есть и у мужчины, и у женщины. Посему, состояться как адвокат может и женщина, и мужчина.
– Если женщина-адвокат защищает мужчину (или наоборот), бывают ли в отношениях подзащитного и адвоката замешаны проблемы пола (в ленте «Виновен, аки грешен» герой Дона Джонсона пытается соблазнить своего адвоката: в «Тюремном романе» подследственный совращает следователя).
– Полагаю, что это не исключено, хотя лично мне такие примеры в адвокатской среде не известны. Что касается романа следователя и подследственного – действительно, был такой факт. Ничто человеческое ни следователю, ни адвокату не чуждо. Но на самом деле, в кинематографическом варианте данная love story в достаточной степени приукрашена. Ныне же этот самый «герой-любовник» приговорен к смертной казни…
– Остап Бендер за «потерянную веру в человечество» потребовал миллион рублей. Вы чуть ли не ежедневно сталкиваетесь с правонарушениями – доказываемыми и недоказанными. Не поколебалась ли ваша собственная вера в человечество?
– Должен сказать, я очень уважаю Остапа Ибрагимовича, и может быть поэтому адвокатское бюро «Резник, Гагарин и партнеры» находится как раз над рестораном «Золотой Остап», хозяином которого является великолепный актер Арчил Михайлович Гомиашвили.
Что касается веры в человечество, то я ее не потерял. Потому что, если бы это произошло, я бы не занимался отстаиванием интересов людей в суде. Если ко мне обращается человек, в котором я не вижу Человека, я, как правило, отказываю ему – кстати, это и вопрос о гонорарах. В общем, обладая такой профессией, потерять веру в человечество просто невозможно.
Беседовала Наталья ПОЛЕТАЕВА
144
Добавить комментарий