Если верить режиссёру-сценаристу, замысел вновь родился в процессе лечения эндогенной депрессии, однако на сей раз действительно возникает терапевтический эффект, притом что развязку при всём желании не назовёшь «оптимистичной». Хуже того, неотвратимость трагического исхода закладывается прямо во вступительных кадрах…
Вольно или невольно ориентируясь из-за обращения к фабульной конструкции фильма ужасов на скандинавские традиции, фон Триер резко проигрывает таким мэтрам, как Карл Теодор Дрейер и Ингмар Бергман, умевшим по-северному сурово, но завораживающе поведать о зловещей деструктивной силе, таящейся в человеке…
Киноманам доставит особое наслаждение жанрово-эстетическая игра, прежде всего – в разрезе препарирования приёмов нуара. Знакомая мрачная атмосфера сгущается по максимуму, но не с целью доведения до абсурда, а неожиданно – с намерением проследить истоки экранного феномена…
Первым, что бросается в глаза во время сеанса, является, конечно, нарочитая, не просто не скрываемая, но открыто демонстрируемая, всячески подчёркиваемая театральность сотворённого действа. Городок воссоздан при помощи условных декораций из фанеры и картона…
Под занавес каждого сегмента режиссёр предстаёт лично, давая характеристики персонажам и намекая на возможные повороты экранных перипетий, желая получить эстетическое удовольствие, а главное – непременно обещая новую встречу как с божественным, так и с дьявольским…
Конечно, пока сложно говорить о безусловном следовании всем пунктам «Догмы-95» – и в части запрета на использование специально возведённых декораций и реквизита, и в отношении своеобразного табу на применение новейших технологий. Тем более это касается музыки…
