Слово «Frameup» имеет и другое, узкопрофессиональное значение, допуская перевод не только «инсценировка» (в широком смысле), но и «раскадровка». Избитая, будничная по характеру история изложена новаторским языком, который при всей сложности и утончённости всё же не принимает гипертрофированную форму…
Бигелоу абсолютно права, утверждая, что подобного не увидеть в репортажах ведущих мировых телеканалов вроде CNN, в то время как «Повелитель бури» действительно позволяет прочувствовать специфику бытования солдат и офицеров в чуждой и враждебной среде…
Мэттью Бродерик, запомнившийся в первую очередь как выразитель чаяний тинэйджеров периода «рейганомики», интересно смотрится в образе воришки по прозвищу «Мышь», вёрткого и сообразительного, который неизбежно влюбляется в Изабо, восхитительную леди-ястреб…
Кинематографист не нагнетает тоску искусственно, не рисует атмосферу мрачными красками – наоборот, всячески подчёркивает, что жизнь продолжается, солнце по-прежнему ярко светит, а окружающие люди (включая многих знакомых школьника) стараются не замечать чужих горестей. Но от этого становится ещё грустнее…
Не обойдя стороной конфликт между долгом и чувством, поставленный во главу угла ещё выдающимся драматургом Пьером Корнелем, создатели ленты вместе с тем постарались выйти на историко-философские обобщения. Дело, грубо говоря, не в том, что дон Родриго был по природе добр и гуманен…
Оригинальное изобразительное решение (контраст красных одеяний мятежных рабов и белых тог на облечённых властью римлянах) лишний раз свидетельствует о намерениях авторов создать не просто фильм о восстании, но произведение, революционное по духу, – о победе революции даже в том случае, когда она потерпела поражение…
Это не свидетельство того, что человек молод душой, смотрит на мир с оптимизмом, подвержен максимализму – это проявление инфантилизма натуры, присущего, как убеждён Жак Дуайон, не конкретной личности, а многим, слишком многим представителям его поколения…
Как ни печальна завязка с отчаянной попыткой спасти дом, неожиданно обернувшаяся перестрелкой с беспринципным дельцом, авторы не стремятся сверх меры нагнетать драматизм. И инциденты, которые приключаются после пробуждения с зятем и шурином, кажутся забавными только поначалу…
Режиссёр-сценарист-актёр, парой лет ранее отметивший семидесятилетний юбилей, продолжает следовать намеченному некогда принципу, снимая не менее, чем по фильму в год. Продолжает, невзирая на обвинения в неизбежности самоповторов, а то и в безнадёжном «кинографоманстве»…
«Заткнись, хиппи», – грубо бросает Томас темнокожему попутчику-музыканту, торжественно представившемуся («Граф фанка. Герцог кул-джаза. Аятолла рок-н-ролла») и вообще болтающему без умолку. Правда, потом старый шовинист немного смягчается…
