Определённые опасения возникают в начале повествования, когда Филипп обнаруживает боязнь мух (обычных, комнатных мух), происхождение которой остаётся загадкой для него самого. И действительно, почему вдруг – возвращение, если «гибрид» Андре и насекомого (точнее, оба «гибрида») погиб?..
Отстаивая традиционный, романтизированный (по сути, мифологизированный) взгляд на реалии Дикого Запада, Хоукс и кинодраматурги внесли – внесли незаметно, ненавязчиво, а быть может, и неосознанно – такие изменения, что впору заводить речь о переосмыслении канонов изнутри…
По иронии судьбы, в свете отсутствия интереса со стороны широкой публики (впрочем, всё обстояло иначе в Европе, где в одной лишь Франции посещаемость превысила 1,2 млн. человек) «Печать зла» выпустили в качестве второй ленты на двойном киносеансе…
Со временем стало даже модно обвинять членов жюри Каннского международного кинофестиваля 1960-го года (во главе с писателем Жоржем Сименоном) в недальновидности и чуть ли не конъюнктурности. «Золотую пальмовую ветвь» тогда вручили «Сладкой жизни»…
Сложно найти произведение, более непримиримо и полно говорящее о сущности психоанализа – феномена, чаще ассоциирующегося с добродушными интеллигентами вроде доктора Розена, приглашённого полицией и искренне восхищающегося отцом Марка, выспрашивая о его рукописях…
Тогда, в середине XX столетия, уровень развития комбинированных съёмок и специальных эффектов ещё не позволял адекватно воплотить на экране нетривиальные кэмпбелловские находки: показать трансформации организма пришельца, при желании принимающего облик любого существа…
Этот фильм стал самым трудным и, наверное, любимым детищем влиятельного американского продюсера Сэма Шпигеля. Он на свой страх и риск привлёк к сотрудничеству кинодраматургов Майкла Уилсона и Карла Формана, занесённых в «чёрный список» по подозрению в симпатиях к коммунистам…
Сегодняшних зрителей, особенно – знакомых с повторной экранизацией, осуществлённой Дэвидом Кроненбергом с опорой на новейшие достижения в области специальных эффектов и сложного грима, вряд ли приведёт в трепет облик несчастного Андре…
«Картина всегда бывает довольно пристойна, когда она трагична и когда отражает ужас того, что на ней изображено» – слова Барбе Д‘Оревиля, предпосланные в качестве эпиграфа, думается, лишь во вторую очередь несут умозрительный, метафизический смысл…
С момента рождения киномюзикла (чуть ли не с первых опытов, как раз ознаменовавших собой наступление эры звукового кинематографа) американским кинокомпаниям было бы непросто обойтись без опоры на Бродвей, где самобытный жанр укоренился в середине 1920-х…
