Съёмки долгих, напряжённых заездов по бескрайней соляной равнине, когда Манро, рискующий получить инфаркт, терпящий жуткую боль, развивает на «Индиане» бешеную скорость, впечатляют, воспринимаясь зримым свидетельством триумфа человеческого духа…
Неразлучные, точно шерочка с машерочкой, невинные натуры всё глубже увязали в эфемерном, ярком, феерическом мире для двоих – в мире монархов и величественных замков с ожившими фигурками. Фантазия сперва перемешалась с объективной действительностью, а затем – и полностью заместила её собой…
Всё-таки не каждый сумеет, оттолкнувшись от банальной обиды, оценить открывшийся потенциал, грамотно присвоить и развить чужую идею, найти средства, заинтересовать широкие массы, ловко обойти интересы партнёров, проявляя незаурядные умственные способности…
Постановщик не случайно вводит в ткань повествования радостные (цветные!) кадры семейной кинохроники, недвусмысленно намекая на единственное светлое пятно в бытовании ЛаМотты. Но ещё удивительнее та животворящая внутренняя метаморфоза, которую претерпела личность боксёра уже после ухода из большого спорта…
Безусловная, безоговорочная искренность ощущается в игре разве что юной Роман Боренже, передавшей неистовую, сжигающую душу ревность к избраннику, поступающему эгоистично и в известной степени – предательски по отношению к той, кто готова посвятить ему всю себя без остатка…
Не обойдя стороной конфликт между долгом и чувством, поставленный во главу угла ещё выдающимся драматургом Пьером Корнелем, создатели ленты вместе с тем постарались выйти на историко-философские обобщения. Дело, грубо говоря, не в том, что дон Родриго был по природе добр и гуманен…
Оригинальное изобразительное решение (контраст красных одеяний мятежных рабов и белых тог на облечённых властью римлянах) лишний раз свидетельствует о намерениях авторов создать не просто фильм о восстании, но произведение, революционное по духу, – о победе революции даже в том случае, когда она потерпела поражение…
В первую очередь поражает игра Бруно Ганца, решившего сложнейшую сверхзадачу, поставленную Оливером Хиршбигелем. Актёр добился потрясающего сходства – и, допустим, в сцене, где Гитлер пытается подбодрить юных защитников города, всплывают в памяти знаменитые хроникальные кадры…
Посвящение в финальных титрах Андреасу В. «Атце» (1960-77), Акселю В. (1960-77), Бабетте Д. «Бабси» (1963-77) и «всем другим, которым не хватило удачи и сил, чтобы выжить», звучит тризной по поколению, сполна расплатившемуся за близкое знакомство с запретным плодом. Грустным реквиемом по мечте…
Хитрый «серый лис», укрывшийся в «норке» от преследователей (своеобразной «ищейкой» выступает Сиви из Детективного агентства Пинкертон), в принципе, имел шанс не попасться и сразу зажить счастливо с Кейт, влюбившейся в почтенного «бандита-джентльмена» без памяти. Виной провалу стал случай…
