Скалолаз / Cliffhanger (1993)

Сталлоне: Хватит валяться // Видео-Асс Премьер. – 1994, № 20. – С. 38-41.

СТАЛЛОНЕ: ХВАТИТ ВАЛЯТЬСЯ

ДА ЗДРАВСТВУЕТ «ЭКШН»

«Скалолаз» возвращает на экраны Сильвестра Сталлоне. На этот раз актер обрел себя в фильме головокружительного действия, снятом Ренни Харлином (режиссер фильма «Крепкий орешек 2»). Он сыграл опытного альпиниста и использует беседу с Кристофером Сефраном, чтобы зафиксировать это событие в своей биографии.

Вопрос – После нескольких попыток проявить себя в области комедийной вы вновь вернулись к «фильму действия». Может быть, этот жанр вам больше подходит?

Сильвестр Сталлоне: Просто у меня время попробовать что-то помимо «фильмов действия». Фантастические, или «шпионские» фильмы, боевики как «Терминатор», «Рэмбо», «Парк Юрского периода» – это единственное, что держит на плаву киноиндустрию и позволяет выходить фильмам более высокого уровня. Иногда утверждают, что «фильмы действия» бездушны. Разве уместно подобное мнение, когда речь идет просто о развлечении? «Фильм действия» вовсе не претендует на звание интеллектуального шедевра. Я горжусь, что имею отношение к этому жанру.

B. – Вы не жалеете о том, что после «Рэмбо» у вас появился вполне определенный имидж?

C. С.: Вот уже около пяти лет я пытаюсь перестать быть Рэмбо в сознании зрителей. Этот персонаж слишком политизирован. Для большинства людей Сталлоне – это Рэмбо. Но ведь не я создал его. Я лишь делал свою работу актера. С тех пор Рэмбо следует за мной, как тень.

B. – Вы страдаете от этого?

C.С.: Я пытался кок-то отвлечься от этого, пробуя свои силы в комедиях. Но тут-то и начались проблемы. После этих попыток мой имидж и моя карьера ужасно пострадали. С одной стороны, я разочаровал своих фанатов, с другой, – бросил героя «действия». Для меня оказалось невозможным существовать таким, каким я был в фильмах «Оскар»* и «Стой, или моя мама будет стрелять!», где я должен был заставить зрителей смеяться. Так что, я думаю «Скалолаз»** это для меня последний шанс. Или я конченный актер!

B. – Значит, такой звезде, как вы неудачи даются так же тяжело, как успех?

C.С.: Многие считают, что такие как я могут жить, ни в чем себе не отказывая. Хотя существует огромная разница между тем идеализированным персонажем, который воспринимают зрители, и настоящим человеком, который часто оказывается в затруднительных ситуациях. Артист умирает два раза, сначала вместе со своей карьерой, затем уже под ударом великой Косы, вторая смерть, мне кажется, легче. Первая, действительно, страшна.

B. – Какая часть вас в вашем имидже?

C.С.: Мне кажется, что в кино я на 50% такой, как в жизни. Я очень люблю говорить, но до сих пор не играл «болтливой» роли. Ужасно, что зрители не видят на экране ничего, кроме моего тела. Мой разум остается для них невидимым.

B. – Вы что-то изменили в сценарии «Скалолаза». Что именно?

C.С.: Над сценарием работали четыре автора. Я несколько раз предложил им свою помощь, но они отказывались, убеждая меня, что все будет хорошо. Через пять дней после начала съемок все застопорилось. В рукописи

38

просто рассказывалось история горного восхождения. Многие из сцен фильма в сценарии не существовали. Я добавил эпизод, с которого начинается фильм, то, что происходит на льду и финал с канатом и вертолетом. В результате не получилось ничего, кроме «фильма действия». Диалоги были плоскими, все говорили одно и то же. Мой текст не был главным. Мой персонаж – самый простой, я предпочитаю, чтобы диалоги «плохих» были более разработаны. Ведь это они – ключ фильма. Они показывают в фильме всю свою силу. Еще я усложнил персонаж Джона Литгоу и углубил свой.

B. – Вы не боитесь оказаться центральной фигурой?

C. С.: Из-за того, что «плохие» в конце погибают от моей руки, нет! (смеется)

B. – До съемок этого фильма вы совершали восхождение?

C. С.: Да нет. Чтобы подготовиться к фильму, я занимался со многими альпинистами. Мои эксперименты в горах были очень ограничены. Я не старался ничему научиться, я лишь имитировал восхождение.

B. – Были ли эти съемки самыми «физическими» в вашей жизни?

C. С.: А как же! Каждый день нас подстерегала опасность. У нас было две вертолетные аварии, и эта сибирская температура…

B. – Были ли у вас дублеры?

C. С.: Я сам снялся в 85% всех трудных сцен, соответственно, меня дублировали в оставшихся пятнадцати. Я думаю о том, какое впечатление производит «шапка» фильма, где я по-настоящему вишу на руках над пропастью…

B. – Можно ли рассматривать «Скалолаза» как фильм «действия»?

C. С.: Без всякого сомнения! Когда смотришь фильм, иногда кажется, что он снят в трех измерениях. Первые пятнадцать минут у вас внутри все холодеет. Я очень люблю символичность этого эпизода. Все ждут, когда же я спасу девушку. Кажется, что я ничего не могу сделать для нее. Эта сцена, когда мой персонаж имеет возможность одним поступком искупить свое прошлое, отреагировать и предотвратить ужасные последствия. Это ток похоже на то, что происходит со мной в жизни.

B. – Вы думаете, что у вое в прошлом много плохого?

C. С.: Посмотрите мою фильмографию! В моих ролях 50% ужасного. Сегодня я ни за что не согласился бы сниматься в «Изо всех сил», «Рэмбо 3», «Бегство к победе», «Оскар» и в «Рокки 5».*** С 1985 по 1992 годы я делал одни глупости: мои браки, мои политические взгляды, мои фильмы! А с другой стороны, – все это было естественным циклом. Одно время вы находитесь на вершине, одно время на самом дне. Я думаю, что это одинаково для всех политических, спортивных и артистических судеб. Я начал свою карьеру в 76 году, познакомился и с успехом и с падением, и ток без конца. У Стивена Сигала или у Жана-Клода Ван Дамма рано или поздно случится токов же.

B. – Но в «Скалолазе» вы играете глубоко гуманного человека. Это большая премьера!

C. С.: Как вы знаете, в течение 80-х годов я снялся во многих фильмах. Но все это уходит дольше и дальше. 90-е годы требуют, ждут от нас все более гуманных персонажей. Что интересно в «Скалолазе», так это то, что я играю человека, ставшего героем вопреки себе…

В. – Какое у вас представление о героизме, и что вы думаете о взглядах на героизм Джона Мак-Тирнена и Арнольда Шварценеггера в фильме «Последний герой экрана»?**

С.С.: Для меня герой – это не тот, кто рожден героем. В этом отношении у Рокки, Рэмбо и моего последнего персонажа много общего. Я смотрю на вещи как реалист. Если сцена должна быть преступной, ты совершаешь это преступление. Арнольд честно пошел на это, у нас с ним розные позиции. Это очень сложно – заниматься магией, разоблачая его простые трюки. Для меня «Последний герой экрана» – это летящая рыба, которая сама не знает, летит она или плывет. Что это, комедия или фильм «действия»? Мне трудно ответить. Это очень интересно обсуждать, но надо помнить, сколько туда вложено работы…

B. – Вы с Арнольдом Шварценеггером большие друзья. О чем вы больше всего любите говорить?

C. С.: (смеется) Арнольд говорит со мной исключительно о профессии и о бизнесе, все это менторским тоном. Я всегда отвечаю ему одно и то же: «Ты ничему меня не научишь, к тому моменту, когда ты снялся в своем первом фильме, я уже десять лет был в кино».

B. – Вместе с Арнольдом и Брюсом Уиллисом вы организовали сеть ресторанов «Планета Голливуд». В ваших ресторанах присутствуют атрибуты из ваших фильмов, как, например, боксерские перчатки Рокки. Чем будет украшено парижская «Планета Голливуд»?

C.С.: Почему бы не моими бывшими женами? (смеется).

B. – Что касается женщин, готовы ли вы вернуться на ринг и снова жениться?

C.С.: Нет! (задумчиво) Потому что… Вы знаете, женщины – это такие таинственные

40

существа. Сегодня я не знаю, смогу ли я когда-нибудь жить с одной из них в любви и согласии. Я думаю, что разделять каждый день вашего существования с кем-то, окутанным тайной, – это просто издевательство над собой.

B. – Боитесь ли вы старости?

C.С.: В мире кино сегодня возраст актера менее важен чем раньше. Карьеры артистов стали длиннее. Может быть, потому что стало меньше новых актеров, чтобы заменить «стариков»? В 60-е и 70-е годы была эпоха Клинта Иствуда, Аль Пачино, Роберта Де Ниро, но ведь они никуда не делись, они на своих местах. Кроме Тома Круза, Дэми Мур и нескольких других я никого и не припомню. Что касается меня, то я буду работать еще лет пять или чуть больше. В будущем я хочу снять «экологический» фильм. У Шона Коннери и Клинта Иствуда это неплохо получилось. Почему бы мне не попробовать?

B. – В вашем последнем фильме «Разрушитель» вы впервые сталкиваетесь с фантастикой. Как вы относитесь к этому жанру?

C.С.: Во-первых, я очень нервничаю. Впервые я изображаю супергероя из области воображения, он и не герой, если хотите. И потом, поскольку действие фильма происходит в далеком будущем, диалоги фильма кажутся очень странными. Например, чтобы сказать: «Не сердись», говорят «Спусти несколько гормонов». Это будет несколько обескураживать публику.

B. – Были ли вы смущены фильмом «Горячие головы 2», пародией на трилогию «Рэмбо»?

C.С.: (смеется) Этот фильм показал мне, что эпоха Рэмбо прошла, что этот персонаж ушел в историю седьмой музы. Глядя на Чарли Шина, можно действительно подумать, что смотришь настоящего «Рэмбо»!

B. – Когда вышел фильм «Бешеный бык», все говорили, что Роберт Де Ниро смог бы стать боксером. Смогли бы вы покорить Гималаи после «Скалолаза»?

C.С.: Конечно нет! По правде говоря, ни один актер не способен лазить по горам и еще меньше способен боксировать, кроме Мики Рурка… Кино – это ни что иное кок рынок грез и иллюзий.

________
* рецензию на фильм читайте в PREMIERE № 4
** рецензию но фильм читайте в PREMIERE № 16
*** рецензию но фильм читайте в PREMIERE № 1

41