Я всё понимаю. Роман Джозефа Хеллера, впервые опубликованный в 1961-м году, считается классикой современной литературы, подтверждением чему служат регулярные включения книги в разного рода перечни лучших произведений XX века (как минимум, американских и написанных на английском языке)…
Эрик Сигал неслучайно так верил в придуманную им «историю любви», что на основе своего сценария написал роман, который вышел из печати и стал бестселлером (!) ещё до того, как завершились съёмки фильма. И это – даже если не принимать в расчёт несомненную искренность чувств, продемонстрированных актёрами…
Жак Дере, конечно, не обходится без идеализации и романтизации образов отпетых преступников, играючи идущих к успеху, никому не прощая предательства, мало-помалу завоёвывая территорию и ключевые ресурсы, демонстрируя окружающим силу, твёрдость и… недюжинную изобретательность…
Жаркие, безостановочные полемики в университетских аудиториях студентов разных убеждений, цвета кожи, социального происхождения и материального достатка, конечно, говорят о росте напряжённости, о желании молодёжи усилием воли изменить мироустройство. Но насколько их устремления реалистичны?..
Тонкая художественная игра заключается в осторожном, не лобовом столкновении миросозерцания приверженцев ислама с духом русского фольклора, воплощением которого невольно предстаёт товарищ Сухов: вспомним хотя бы контраст выжженных белым солнцем бескрайних пространств и лубочных картин русской деревни…
Помимо того, что озвученная гипотеза как таковая оказалась небесполезной (как минимум, помогла отшлифовать доводы оппонентов из научного мира), картина Райнля чрезвычайно любопытна как культурный феномен. Харальд, говоря по совести, не слишком стремился к новаторским художественным решениям…
Телевизионный («калейдоскопический») способ мышления подавляющего большинства населения привёл – к слову, в полном соответствии с законами диалектики – к тому, что сама социальная действительность превратилась в царство мрачного, непроходимого нонсенса…
То, что в преддверии и в разгар «красного мая» наверняка показалось бы жуткой ересью и признаком реакционности мышления, спустя каких-то пару лет было воспринято пусть не откровением, но – указанием на разумную возможность выхода из затяжного социального и экзистенциального кризиса…
Авторы, не избежавшие, как водится, отступления от фактов в мелочах, проводят важную (причём чаще – сознательно игнорируемую западными кинематографистами) мысль, что правым оказывается не обладатель лучших человеческих качеств, а тот, кто выступает на стороне прогресса…
Именно Роберт Олтмен взял на себя мужество максимально абстрагироваться от особенностей конкретной кампании, сконцентрировавшись на самых общих, как бы универсальных аспектах хорошо знакомого вопроса необходимости «защиты демократии» вооружёнными силами США (и иных западных стран) в дальних частях света…
