Долгая счастливая жизнь / Dolgaya schastlivaya zhizn (1967)

Долгая счастливая жизнь / Dolgaya schastlivaya zhizn (1967): постер

Полнометражный фильм.

Другие названия: «Долгая счастливая жизнь» / «Long Happy Life» (международное англоязычное название).

СССР.

Продолжительность 70 минут.

Режиссёр Геннадий Шпаликов.

Автор сценария Геннадий Шпаликов.

Композитор Вячеслав Овичинников.

Оператор Дмитрий Месхиев.

Жанр: драма, мелодрама

Краткое содержание
Геолог Виктор (Кирилл Лавров), следуя из очередной командировки в родной Куйбышев, просит подвезти его до ближайшего райцентра, где, на плавбазе «Отдых», временно остановился. В автобусе путешественник заводит разговор с молодой, красивой и очень доброй Леной (Инна Гулая), приглашающей нового знакомого на спектакль — знаменитую постановку «Трёх сестёр» Антона Павловича Чехова приехавшего на гастроли столичного МХАТа. У мужчины и женщины, ещё вчера не ведавших о существовании друг друга, возникает сильное взаимное чувство. Поддавшись душевному порыву, Виктор объясняется Лене в любви и предлагает уехать, создать семью, жить вместе долгой счастливой жизнью, и она действительно приходит на следующее утро, готовая к переменам. Но…

Также в ролях: Елизавета Акуличева (буфетчица), Олег Белов (приятель Лены), Лариса Буркова (невеста пожарного), Лилия Гурова (горничная в доме отдыха), Наталия Журавель (кондуктор автобуса), Павел Луспекаев (Павел), Марина Полбенцева (Марина), Виктор Перевалов (театрал-безбилетник), Елена Чёрная (девушка с гармонью), Георгий Штиль (пожарный), Оля Тарасенкова (Лиза, дочь Лены), Алексей Грибов (Фирс из «Вишнёвого сада»), Алла Тарасова (Раневская из «Вишнёвого сада»), Леонид Губанов (Петя Трофимов из «Вишнёвого сада»), Сергей Блинников (Симеонов-Пищик из «Вишнёвого сада»).

Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 08.07.2018

Авторская оценка 9/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Долгая счастливая жизнь / Dolgaya schastlivaya zhizn (1967): кадр из фильма
Встретились два одиночества

Личность Геннадия Шпаликова не случайно привлекает к себе повышенное внимание, наводя на грустную мысль о том, что в судьбе конкретного человека отразились важные общественные тенденции, те самые чеховские «подводные течения», о которых говорил Константин Станиславский. Причина не только в печальной преемственности, ёмко подмеченной Владимиром Высоцким, провёдшим исторические параллели, заметив: «Кто кончил жизнь трагически – тот истинный поэт, // А если в точный срок – так в полной мере». Всё-таки самоубийства являлись исключительными случаями даже среди тех кинематографистов, кто, заявив о себе вскоре после войны1, преждевременно покинул наш бренный мир. «Типичность» пройденного Геннадием Фёдоровичем пути заключается в другом – в странном на первый взгляд парадоксе, когда одарённый творец, работавший непрерывно, без простоев и кризисов, познавший любовь и семейное счастье, ценившийся многочисленными друзьями, заслужив репутацию души любой компании, честно и с болью констатировал в дневнике: «Успел я мало. Думал иной раз хорошо, но думать – не исполнить. Я мог сделать больше, чем успел». Здесь нет позёрства, хотя, даже если оставить в стороне достижения в поэзии и прозе, восемь его реализованных (в том числе два – в мультипликации) сценариев и одна-единственная постановка внесли огромную лепту в развитие отечественного, да и мирового, «важнейшего из искусств». В самых пронзительных фрагментах произведений сына военного инженера, участвовавшего в грандиозном созидательном труде и не вернувшегося с фронта, прочитывается ответственность представителя поколения родившихся накануне и во время войны перед отцами, завещавшими (подобно погибшему младшему лейтенанту Журавлёву, говорящему в картине «Мне двадцать лет» /1965/ с выросшим отпрыском Сергеем) жить – Жить. Ответственность и неподдельное стремление оправдать надежды, но… Одно дело, когда к тому возникают объективные причины (так, травма колена, полученная младшим сержантом Шпаликовым, выпускником Киевского суворовского военного училища, не позволила продолжить службу в армии), и совсем другое – подспудная, не оформившаяся боязнь, в которой стыдно признаться и самому себе.

Долгая счастливая жизнь / Dolgaya schastlivaya zhizn (1967): кадр из фильма
Театр приехал

«Долгая счастливая жизнь» наряду с некоторыми иными шедеврами периода заката «оттепели» выразила внутреннюю драму шестидесятников, так и не получившую разрешения, послужив основанием (будем же искренними с собой хотя бы сейчас, постфактум!) для предательства «перестройки». Как и у Киры Муратовой, мастерски развившей тему, пригласив не кого иного, как Высоцкого на роль Максима, тоже геолога и также ограничивающегося «короткими встречами», акцентирование внимания на столь специфической профессии главного героя не случайно. Виктор рассказывает Лене о том, что видел, как люди живут в таких местах, где «вроде вообще жить невозможно» («…а ничего, живут люди: детей рожают, в гости ходят, газеты выписывают»), делится впечатлениями от запомнившихся по экспедиции на Курильские острова воистину лунных пейзажей. И мы без труда понимаем, какая смесь романтики с тягой к научному познанию, ощущения причастности к крупному земному делу – с устремлённостью в только что открывшиеся просторы Космоса тогда служила идеалом. Да и она в ответ без затей вспоминает, как в пятнадцать лет без памяти влюбилась в соседа-пожарного, и зритель тут же, в кадрах ретроспекции, становится свидетелем его подвига, а потом и неудачной попытки девушки… утопиться в море от неразделённого чувства. От мимолётного разговора тянется невидимая ниточка к их последующему, по-житейски смелому решению – презреть существующие предрассудки и даже здравый смысл, от всей души поверив в силу внезапно вспыхнувшей любви. Всё это подводит к мысли о том, что время если не подвигов, требующих самопожертвования ради великих свершений, то хотя бы – Поступков с большой буквы, облагораживающих человеческую натуру и служащих залогом долгой счастливой жизни, в устремлённости к которой Лена признаётся пожилой маме, ещё не прошло.

Долгая счастливая жизнь / Dolgaya schastlivaya zhizn (1967): кадр из фильма
Какое у них будущее?

Тем более гнетущее впечатление производит новая, утренняя встреча. Что послужило причиной столь резкой перемены, что и жизнеутверждающие лирические песни, звучащие в летнем кафе, обретают горький привкус, а бодрая зарядка обитателей плавбазы отдаёт пошлым балаганом? Не похоже, не верится, чтобы Виктор притворялся, соблазняя доверчивую Лену. Но ведь тогда остаётся моральная трусость… Конечно, сбежать от женщины (к сожалению, проникновенно и импрессионистски тонко сыгравшая Инна Гулая, супруга Геннадия, впоследствии очень редко появлялась на киноэкране), осознав по трезвому размышлению несхожесть характеров и взглядов, – не Бог весть какой проступок. Однако гениальность (не побоюсь громкого эпитета!) отсылки к чеховскому наследию2, и именно к «Вишнёвому саду», сцены из постановки которого зритель наблюдает вместе с посетителями провинциального театра, заключается в донесённой на уровне подтекста мысли: незаметные и как бы даже несущественные компромиссы с совестью неотвратимо отзываются на личной, а потом и на общественной жизни. Это, если угодно, закон Истории. «…И я-то – в память Вам – снял безумно длинный конец своей первой картины, – в память Вам, Виго, в память Вам, Виго, и еще раз в память Вам…», – напишет3 режиссёр. Вот только вместо шаланды под названием «Аталанта», всё-таки становящейся своеобразным раем в шалаше для мятущихся влюблённых, нестерпимо долго проплывают мимо (мимо!) не только баржа с девушкой, беззаботно играющей на гармошке, но и – чуть раньше – катер на воздушной подушке, бездушное чудо современной инженерной мысли. Проводить прямые параллели с Западом, конечно, некорректно, но исключительно высокая оценка ленты, данная Микеланджело Антониони, увидевшим картину на Международном кинофестивале авторских фильмов в Бергамо, где Геннадий Шпаликов получил Гран-при «Золотой щит», представляется закономерной.

.

__________
1 – От соотечественников Владимира Скуйбина и Ларисы Шепитько (кстати, написавшей в соавторстве со Шпаликовым сценарий ленты «Ты и я» /1971/) до, скажем, поляка Анджея Мунка, погибших в результате несчастных случаев.
2 – Между прочим, следующим проектом мастера должна была стать экранизация «Скучной истории».
3 – Шпаликов Г., Избранное. – М.: 1979. – С. 258.

Прим.: рецензия впервые опубликована на сайте World Art



 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Яндекс.Метрика Сайт в Google+