Кайдан / Kaidan (1964)

Полнометражный фильм (номинация на «Оскар»).

Другие названия: «Квайдан» / «Истории о привидениях» / «Квайдан: Повествование о загадочном и ужасном» / «Тайный призрак» / «Kwaidan» (варианты перевода названия), «Истории о привидениях» / «Ghost Stories» (международное англоязычное название), «Странные истории» / «Weird Tales» (международное англоязычное название).

Япония.

Продолжительность 183 минуты.

Режиссёр Масаки Кобаяси (специальный приз жюри Каннского МКФ).

Автор сценария Ёко Мидзуки по рассказам Лафкадио Херна (в титрах как Yakumo Koizumi).

Композиторы Тору Такэмицу.

Оператор Ёсио Миядзима.

Жанр: кинофантазия, фильм ужасов

Краткое содержание
Фильм состоит из четырёх новелл, основанных на рассказах Лафкадио Херна.
«Чёрные волосы». Бедный самурай (Рэнтаро Микуни) сообщает своей супруге (Митиё Аратама) о намерении расторгнуть брак и жениться на дочери (Мисако Ватанабэ) состоятельного и уважаемого человека (Кэндзиро Исияма). Однако материальный достаток и высокий социальный статус оказываются не в силах компенсировать отсутствие подлинной любви.
«Снежная женщина». Дровосек Мосаку и его юный помощник Минокити (Тацуя Накадай) сбиваются с пути в пургу. Снежная дева Юки (Кэйко Киси), без колебаний отправив в иной мир пожилого пришлеца, сохраняет жизнь юноше с условием, что тот никому и никогда не расскажет, что произошло.
«Хоити, безухий». Слепой музыкант Хоити (Кацуо Накамура), живущий при монастыре, достиг исключительного мастерства в игре на бива и декламации сказания о битве при Данноура. Однажды ночью приходит таинственный гость с сообщением, что его желают послушать знатные особы.
«В чашке чая». Исполняя заказ издателя (Гандзиро Накамура), писатель (Осаму Такидзава) пытается сочинить рассказ о самурае по имени Каннай (Канэмон Накамура), который увидел в чашке чая отражение лица, настойчиво появляющееся раз за разом,  — и тем не менее осушил сосуд. Однако последствия пития души оказываются плачевными.

Также в ролях: Ранко Акаги (мать), Фумие Китахара, Каппэй Мацумото, все – сегмент «Чёрные волосы»; Юко Мотидзуки (мать Минокити), Кин Сугаи (жительница деревни), Норико Сэнгоку (жительница деревни), все – сегмент «Снежная женщина»; Тецуро Танба (воин), Такаси Симура (старший священник), Ёити Хаяси (служитель), Эйко Мирумацу (Кэнрейинмон), Куние Танака (Ясаку), Кадзуо Китамура (Итиро Накатани), все – сегмент «Хоити, безухий»; Осаму Такидзава (также в качестве рассказчика-повествователя, озв.), Харуко Сугимура (госпожа), все – сегмент «В чашке чая».

Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com

Рецензия

© Евгений Нефёдов, AllOfCinema.com, 05.01.2019

Авторская оценка 9/10

(при копировании текста активная ссылка на первоисточник обязательна)

Именно 1964-й год представляется безусловной вершиной мистического направления в японском кинематографе, во всяком случае – вплоть до нового взлёта национальной школы фильмов ужасов, состоявшегося на рубеже XX и XXI веков. Причём Масаки Кобаяси, чей фильм снискал международное признание, получив специальный приз жюри на Каннском МКФ и попав в число соискателей премии «Оскар», повезло, таким образом, гораздо больше, нежели его коллегам – создателем не менее выдающихся (и даже гениальных) творений. Кроме того, и у Канэто Синдо, и у Хироси Тэсигахары¹ сверхъестественное произрастает исподволь, обнаруживаясь в обыденной, повседневной действительности – воспринимаясь отражением бездны, безмолвно взирающей из глубин человеческих душ. В то время как картина с программным названием (словно авторы задались амбициозной целью передать в небольшой антологии всё многообразие традиционного фольклорного жанра, облюбованного разными видами искусств)  замечательно рифмуется с богатейшей западноевропейской традицией «историй о привидениях» и прочих паранормальных явлениях, вслед за литературой подхваченной кинематографом. Объяснение феномену надлежит искать, по-видимому, в личности Лафкадио Херна, уроженца одного из Ионических островов Греции. Сын гречанки и ирландца, он учился в иезуитских школах в Англии и Франции, долгие годы жил в Соединённых Штатах, но по-настоящему обрёл себя, лишь посетив в 1890-м году Страну восходящего солнца. Как гласит официальная биография, женившись на японке и даже взяв другое имя, Коидзуми Якумо, Лафкадио, получивший должность преподавателя в Императорском университете, посвятил остаток дней исследованию самобытной культуры своей новой родины.

Каждый кадр ленты, начиная с завораживающего (служащего фоном для вступительных титров) плана медленно растворяющихся в воде капель густых чернил разных цветов, поражает пышностью и утончённостью изобразительного решения. Любой, включая номинально проходные, эпизод кажется завершённым произведением – и вместе с тем органично вплетён в ткань всего повествования. Достаточно вспомнить испытание самурая в стрельбе из лука на скаку, блуждания старого Мосаку и его помощника в метель и, безусловно, изумительную морскую битву между кланами Гэндзи и Хэйке, состоявшуюся ранним утром, о которой поёт Хоити… Живописные декорации, возведённые с редкостным тщанием, с любовно выписанными деталями², настолько необычно сочетаются с натурными съёмками, с картинами разгула природных стихий, что это порождает неповторимый, экспрессионистско-сюрреалистический эффект. На Минокити взирает огромное всевидящее око на заснеженном небе, а слепой певец, полагающий, что удостоился внимания знатных слушателей, на самом деле выступает посреди болота. Эффект многократно усиливает асинхронное введение звуков, а прежде всего – зачаровывающей музыки, распахивающей, хочется сказать, двери в запредельные выси. Фильм буквально пропитан духом многовековой национальной культуры.

И всё же «Кайдан» остаётся произведением универсальным, с пылом древнегреческих трагедий повествуя о бремени страстей человеческих – и почти не нуждаясь в дополнительных пояснениях. О неотвратимости возмездия за предательство самого себя и измену вечному, любви, – с сиюминутным и преходящим, причём самурай, раскаявшись в содеянном и спустя много лет вернувшись домой, к первой жене, не сразу понимает, что былого не возвратить. О нарушении табу и принесённой клятвы, что становится чуть ли не синонимом грехопадения, грехопадения личного и всеобщего, – и лишь дети удерживают Юки от жестокой расправы над недогадливым супругом. О болезненной расплате за страдания предков, которые не обрели вечного успокоения – и продолжают спустя столетия тревожить живых. Наконец, о границе того, что дозволено и что не дозволено пересекать смертному, рискующему навлечь на себя проклятие, ненароком, вместе с чаем, испив чью-то душу. Заключительная новелла производит особенно жуткое впечатление, не позволяя зрителю укрыться за мыслью, что всё поведанное – дела давно минувших дней. Участь писателя, невольно отождествляемого с личностью самого Херна (к тому же, актёр Осаму Такидзава также читает закадровый текст от автора), служит предостережением против наивной убеждённости в том, что призраки остались в тёмном прошлом. Что им нет места в новой Японии, стремительно модернизировавшейся в ходе реставрации Мэйдзи, в значительной степени приняв по-западному рационалистический взгляд на мир. Удивительное рядом – и по-прежнему требует от человека предельной уважительности к трансцендентным законам бытия, недоступным чистому разуму.

.

__________
1 – Имеются в виду их личные шедевры «Женщина-демон» /1964/ и «Женщина в песках» /1964/.
2 – На что, вероятно, ушла львиная доля производственного бюджета в размере JPY 350 млн.

Прим.: рецензия публикуется впервые

---

---