При всех оговорках, словно преодолевая собственный скепсис и неверие, режиссёр именно новому поколению даёт шанс на «настоящую» жизнь. На жизнь за пределами болота «одноэтажной Америки», стойко ассоциирующейся с мелкобуржуазными семейными и общественными ценностями…
Смысл странного названия (драматург Эдвард Олби уверял, что увидел такую надпись на стене мужского туалета одного из нью-йоркских баров) становится понятен, когда супруги принимаются по очереди напевать фразу на мотив популярной народной песни…
С крушением социалистического блока (Рэймонд не случайно предлагает Уиллу «утешительную» должность представителя издательства в странах Восточной Европы, где открылся «целый новый рынок») весь мир стал ареной безжалостной битвы хищников за ресурсы…
Режиссёр прекрасно понимает всю наивность представления бытования кинозвезды, пусть успевшей подмочить репутацию и поставить под удар карьеру, пусть запутавшейся и находящейся в смятении чувств, пусть выслушивающей бесконечные упрёки, в трагическом ключе…
Всегда проще найти отговорку из серии «поздно», «один человек ничего изменить не в силах», «система всё равно не позволит» и т.п. – и продолжать влачить механическое, полусонное существование. Однако в благодарной людской памяти всегда остаются такие личности, как Силквуд…
Майк Николс не забыл о прежних, сатирических опытах – и в общем-то не собирался скрывать от зрителей, к чему должен быть морально готов всякий, кто одержимо рвётся наверх и настроен на завоевание собственного места под солнцем…
