Орсон Уэллс не был бы самим собой, если б довольствовался стилистическими изысками, сделав упор на яркую форму в ущерб содержанию. Не самые правдоподобные (на бытовом уровне) перипетии в конечном итоге убеждают благодаря точности и объёмности характеров…
Ян Флеминг, на своё счастье, не дожил до того момента, когда мог воочию лицезреть, во что был превращён его одноимённый дебютный роман, права на который беллетрист продал ещё до того, как за реализацию «бондианы» взялись продюсеры Гарри Зальцман и Альберт Р. Брокколи…
По иронии судьбы, в свете отсутствия интереса со стороны широкой публики (впрочем, всё обстояло иначе в Европе, где в одной лишь Франции посещаемость превысила 1,2 млн. человек) «Печать зла» выпустили в качестве второй ленты на двойном киносеансе…
«Америка, Америка…» – поёт от избытка заполнивших душу чувств компания маппетов на старом автомобиле в ожидании встречи со славой. Но авторы не упускают возможности снизить торжественный пафос, ёрнически пройтись по нравам соотечественников…
В данном случае не станем придираться к «мелочам» – вроде утверждения, что наличествующее в тексте слово «Hister» является чуть искажённой фамилией «Hitler» (а не географическим наименованием). Споры по поводу прошлого (нашего, не Мишеля) имеют отвлечённый характер…
Утверждение, что Сергей Фёдорович Бондарчук вновь раскрылся баталистом колоссального масштаба и, кстати, редкостным эрудитом, досконально изучившим, приступая к работе, воссоздаваемую на кинополотне эпоху, вряд ли станет предметом бурной полемики…
Когда надо, Брукс переносит элементы настоящего в прошлое, когда надо – высвечивает вневременные человеческие пороки вроде похоти и алчности, а в самый неожиданный момент вводит музыкально-танцевальный номер в духе Басби Беркли…
Сокращённый вариант названия способен ввести в заблуждение: лишь подзаголовок, дословно переводящий с иврита на английский язык заглавие Книги Бытия, содержит намёк на то, что речь пойдёт о перипетиях сравнительно небольшой части Ветхого Завета…
Преследование Гарри Лайма в узких и зловонных туннелях венской канализации – ёмкий образ «холодной войны», вёдшейся на низшем (и низменном) уровне. Войны, в которой судьба отдельной личности мало кого волновала…
Вслед за репортёром мы вынуждены, ознакомившись с кадрами кинохроники, выслушивая рассказы друзей, коллег, жён Чарльза, мельком наблюдая накопленную им грандиозную коллекцию вещей, составлять впечатление о человеке по мельчайшим кусочкам…
