Третья планета / Tretya planeta (1991)

Александр Голутва «Если продюсер не прогорит, то и директор не потонет» // Искусство кино. – 1991, № 1. – С. 48-50.

Кинематограф 90-х.

Александр Голутва «Если продюсер не прогорит, то и директор не потонет»

Интервью ведет Ольга Шервуд

Александр Голутва, в недавнем прошлом кадровый партийный работник, пять лет назад был назначен главным редактором «Ленфильма». А потом стал избранным директором студии. То есть – избранный государственный чиновник. А теперь его имя стало появляться в титрах после слова «продюсер». Не знаю, у кого как, а у меня в голове такое двойное представительство уложилось только после разговора с Голутвой…

О. Шервуд. Александр Алексеевич, что такое теперь «Ленфильм»? Гибрид государственного производства и свободного предпринимательства?

А. Голутва. Главное, что киностудия «Ленфильм» – это все те же люди, которые и раньше здесь работали. Только без аппарата созданных на основе бывших творческо-производственных объединений – студий.

О. Шервуд. Без их директоров и главных редакторов?

А. Голутва. Да. С другой стороны, киностудия «Ленфильм» – это производственная база для создания кинокартин. А также фильмопроизводящая организация, делающая свои фильмы – полностью самостоятельно или в копродукции. Идея вот такого двойственного устройства (при том, что мы должны попробовать и чисто продюсерский вид кинематографа), расходящаяся с так называемой новой моделью советского кинематографа, встречала сопротивление и в Госкино, и в Союзе кинематографистов… Как это организовано? Нет и не будет на киностудии «Ленфильм», никаких новых кинообъединений – кроме мастерской первого и экспериментального фильма (руководитель – Алексей Герман), которая в ближайшее время должна стать еще одной, самостоятельной, но, в отличие от всех остальных, бюджетной киностудией, находящейся под попечительством государства и Союза кинематографистов… Есть директор киностудии, у него есть помощник по творческим вопросам, который дает рекомендацию, запускать ли фильм. Все. А первая картина уже снимается – «Третья планета» Александра Рогожкина. Приглашены работать Дмитрий Долинин, Юрий Мамин, Валерий Огородников, Сергей Сельянов, Александр Сокуров, Евгений Татарский, Олег Тепцов. Мы будем делать четыре-пять картин в год – столько же, сколько и другие студии, входящие наравне с нами в киноассоциацию «Ленфильм». Тут надо понять, что есть разные типы студий. Бывают просто продюсерские компании – студии нового, так сказать, типа, а бывают продюсерские компании плюс производственная база – студии старого типа. Вот студия «Ленфильм» – такая. Что, на мой взгляд, лучше.

О. Шервуд. А что с предполагавшимся выводом творческих работников за штат?

А. Голутва. У нас этот вопрос решается добровольно. Тот, кто хочет стать «свободным художником», им станет. Никто не будет препятствовать такому шагу, наоборот – поможем, чем сможем. Пока же все режиссеры, операторы, художники, звукооператоры продолжают работать на «Ленфильме». Даже художественные руководители новых киностудий по совместительству остались режиссерами-постановщиками киностудии «Ленфильм». Да и как им уйти, если они всю жизнь тут проработали? А как нам их отпустить? Очень больно резать по живому. Да и не по-хозяйски это при нынешнем дефиците кадров.

О. Шервуд. В чем же тогда смысл выделения из старого «Ленфильма» новых студий?

А. Голутва. В реальной демонополизации ленинградского игрового кинематографа, а следовательно», и в создании более благоприятных условий для свободного творчества художников. Каждый может выбрать студию, где лучше, по его мнению, нравственная атмосфера, где его лучше понимают и ценят, где можно рассчитывать на лучшую

48

организацию труда. И где лучше платят, наконец. И собственно «Ленфильму» хорошо: отдав новым студиям свободу, он отдал и ответственность, перестал быть их финансовым гарантом.

О. Шервуд. А если они потерпят крах?

А. Голутва. Что ж… Нежизнеспособные структуры пусть отмирают. Возникнут новые. А толковые люди без работы не останутся… Зато конкуренция. Правда, тут противоречие: думаю, что какое-то время «серых» фильмов будет даже больше – хотя бы по чисто количественным причинам. Число студий и выпускаемых ими фильмов растет головокружительно. Это результат экономической конъюнктуры в стране: в избытке свободные деньги, теряющие свою стоимость не по дням, а по часам. Регулярно непонятно откуда появляются люди, желающие вложить деньги в кинематограф, думающие, что обретут бездонные богатства. Потом пожалеют… Только со временем наступит спад и стабилизация, когда количество придет в соответствие с требуемым качеством… Так что с прогнозом быстрого положительного влияния на экономику свободы и конкуренции ошибка вышла.

Как и с другим. Предполагалось по модели, что вновь созданные наши студии будут абсолютно равны со всеми остальными, родившимися на других улицах или в других городах. И все они будут приходить на производство и делать свои заказы. А Союз кинематографистов и Госкино совместно определять, кто снимать достоин, а кто нет. Теперь видна наивность этого прожекта, неизбежно ведущего при нехватке производственных мощностей к диктату производства над творчеством. И мы просто вынуждены были поставить в неравные условия студии наши (то есть входящие в киноассоциацию «Ленфильм») и не наши. Отдав предпочтение нашим – закрепив за ними долгосрочным договором производственные мощности. Более того, мы создали общий резервный фонд, средства которого могут направляться для оказания помощи той или иной студии.

О. Шервуд. Это в вас директор говорит. А как продюсер – вы ведь их разорите.

А. Голутва. Почему?

О. Шервуд. Потому что вы лично сидите выше директора любой из студий. Значит, больше можете. Можете устроить так, что у «Ленфильма», имеющего свою базу, будут лучше условия. И переманите к себе лучших работников. Вам ведь – как продюсеру – больше нужна прибыль, чем вам как государственному чиновнику, получающему оклад. И все остальные студии постепенно отомрут. И «Ленфильм» опять станет монополией.

А. Голутва. Нет-нет. Во-первых, если я как директор отдам предпочтение студии «Ленфильм» перед, скажем, «Ладогой», я буду иметь от нее экономические санкции. Существует механизм, препятствующий моему произволу: договор, правление киноассоциации, арбитр…

А во-вторых, я как директор и продюсер одновременно знаю: «убивать» другие студии невыгодно. Выгодно иметь большую базу и делать пять собственных фильмов, остальные мощности отдавая другим киностудиям, чем ту же базу и делать тридцать-сорок картин. Потому что «Ленфильм», зарабатывая оказанием услуг себе на хлеб, обеспечивает и «масло» – те самые пять картин. А если же эти пять картин прогорят, то «Ленфильм» не потонет (в отличие от студий без базы, то есть «новых» и «независимых»). В другом же случае риск увеличивается многократно.

О. Шервуд. Значит, директор все же поддерживает продюсера?

А. Голутва. Но и наоборот: за счет производства собственных фильмов мы делаем более сбалансированным и ритмичным производство киностудии в целом. Мы как бы заполняем пустоты, понимаете? Еще более важно, что собственное производство «Ленфильма» – регулятор занятости творческих работников. В идеале ни один способный человек не должен оставаться без дела… Конечно, смешно было бы отрицать, что мы хотим иметь дополнительную прибыль. Хотим. Но есть и еще задача: чтобы студия «Ленфильм» как таковая имела свое творческое лицо.

О. Шервуд. И «выражение» его, очевидно, в достаточной степени сохранится, поскольку режиссеры все те же. Кстати, давайте поговорим о так называемых «коммерческом кино» и «высоком искусстве». Понятно уже, что вы как продюсер находитесь во вполне комфортных условиях, чтобы не уповать на сверхдоходы от собственных фильмов. А как директор что скажете?

А. Голутва. Не распространяясь на темы абсурдности самого этого деления, скажу: если мы искренне верим, а не болтаем, что художники – совесть народа и они идут впереди, то не нужно кричать «поворачивайте в другую сторону!» Нужно относиться к ним с доверием и даже перетерпеть, если что-то не нравится. Идет естественный процесс, который бессмысленно и неправильно подталкивать. Со временем все придет в норму… Искусство кино может и должно мирно развиваться в условиях хозрасчета и рынка. При том, что необходима, разумеется, система поддержки «некоммерче-

49

ских» художников – государством и обществом. У нас в стране этого как системы пока нет. Сформировался вроде бы один элемент – социально-творческий заказ. Под него можно запускать четверть от всего объема продукции (цифра, конечно, условная, так как никто не знает, сколько картин производится нынче в отечестве). По новому положению, брать такой заказ небезынтересно: кроме льготных условий оплаты и возмещения стоимости фильма, еще делятся и доходы…

О. Шервуд. Вы так расписываете прелести казенного кинопроизводства, что я уже не понимаю, в чем же преимущества независимых студий?

А. Голутва. Вот еще одно, извините, дурацкое противопоставление: зависимые и независимые. От кого, от чего?.. От политики и идеологии? – смешно и говорить. От денежного мешка? – так они, не имея своей базы, больше нас зависят. От Госкино? – оно нам не мешает. И отчисляем мы ему гораздо меньше, чем «независимые» своим учредителям. А нашим студиям мы вообще создали уникально удобные условия: с их доходов мы вовсе ничего не берем. Только плата за услуги и вклад в общую социальную сферу. Единственный минус государственного предприятия – оно больше сковано инструкциями. Поэтому «независимые» могли быстрее запускать фильмы и, пользуясь тем, что у кооперативной формы собственности в этом смысле преимущества, больше платить людям. Но сейчас эти временные радости почти сошли на нет. Ибо выход нашелся очень быстро: госпредприятие что-то делает по «своим» законам, а что-то – по «кооперативным». Например, для чего спонсоры, если деньги можно взять в банке? Спонсоры могут платить в три раза больше.

О. Шервуд. Согласитесь, ваши слова – еще одна иллюстрация того, как наши редкие здравомыслящие государственные люди умеют извлечь выгоду из ненормальности государственной структуры.

А. Голутва, К сожалению, государственная структура настолько ненормальна, что выгода извлекается любым, кто этого захочет, и далеко не всегда с целями праведными. Но у нас мог бы состояться отдельный и большой разговор о том, что отравляет жизнь и продюсера, и директора. Нестабильность. Законы разных уровней, противоречащие один другому, работающие наполовину или не работающие совсем. Появление все новых поборов с предприятий… Короче, постоянно не знаешь, чего ожидать завтра, особенно в «совместных» делах. Рука дрожит, когда подписываю документы…

А потом… Мы должны смотреть в будущее, да? Так вот, я не знаю, каким человеком – государственным или нет – я буду ровно через полгода. Идут разговоры, что Госкино реорганизуется. Какие структуры возникнут на его месте? Как нам выгодно станет существовать – при Союзе ли кинематографистов? При планируемом Фонде развития кино? Как муниципальной студии? А может, наш коллектив захочет взять студию в аренду? Непонятно только, у кого брать. Или вообще выкупить ее и стать собственником? Хотя для этого мы немножко разношерстны… Сегодня более перспективным кажется путь – стать акционерной компанией. И тогда отпадет надобность в директоре киностудии, монопольно принимающем решения. Появится совет директоров, выбираемый на общем собрании акционеров и возглавляемый председателем. Но все это станет ясно к началу следующего года.

О. Шервуд. …То есть к тому моменту, когда выйдет этот номер журнала.

Ленинград

50