Белый дворец / White Palace (1990)

Рейзен О. Три сомнения по поводу эроса // Видео-Асс Фаворит. – 1993, № 04. – С. 11-13.

ТРИ СОМНЕНИЯ ПО ПОВОДУ ЭРОСА

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ – ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС. БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ГОЛЫМ НА ЭКРАНЕ ПЕРЕД МИЛЛИОНАМИ ЗРИТЕЛЕЙ? БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ЗРИТЕЛЕМ-СОГЛЯДАТАЕМ, НАСЛАЖДАЮЩИМСЯ ЛИЦЕЗРЕНИЕМ ЧУЖОЙ ЛЮБВИ? ИТАК, БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ – ВОТ В ЧЕМ ОТВЕТ.

О вкусах спорят. Ким Бейсинджер утверждает, что в одном мизинце ее ноги больше секса, чем во всем теле Мадонны. Последняя вряд ли с ней согласится. Поклонники обеих охрипнут, доказывая собственную правоту. Но спорить о вкусах бессмысленно, поэтому афоризм вечен, и как всякая истина вечно подвергается сомнениям. Итак,

Сомнение N 1 – Кому он нужен, этот Эрос?

Размышления на тему о том, чем эротика отличается от порнографии, давно навязли в зубах и тешат лишь тщеславие социологов, искусствоведов и представителей прокуратуры. Условие «эстетической необходимости» наличия двусмысленных сцен в том или ином произведении как признак разграничения эротики от порнографии, право, смешно для зрителя, пришедшего в киношку. Среди фанатов-киноклубников немало тайных любителей клубнички, прикрывающих свой интерес разглагольствованиями о возвышенном, а в коллекции любого извращенца рядом с вырезками из «Плейбоя» запросто могут оказаться репродукции Рубенса. Итак, Эрос нужен всем. Разным «ведам» – для изучения, эротоманам для вдохновения, аудитории – для развлечения, и даже пуританам, чтобы было кого и за что ругать.

Сомнение N 2 – Кому он не нужен, этот Эрос?

Да никому, если говорить об Эросе не в философском смысле. Ну для чего нормальному человеку смотреть, как это делается, когда проще этим заняться – не из соображений же: семь раз отмерь, один раз отрежь? То, что предлагают «отмерить» и «отрезать» – то не всегда хочется. Например. Ни одна обнаженная дива до сих пор не достигала провокационного эффекта, с которым Л. Буньюэль умел снять женскую стопу и даже просто туфлю. А максимально приближенным к реальности эротическим сценам трудно конкурировать с эпизодом из «Золотого века» того же Буньюэля, когда героиня выплескивает долго подавляемый экстаз, впившись губами в палец ноги обнаженной статуи: горечь, юмор, боль, страсть – чего здесь только нет.

Разумеется, эротику можно использовать и в утилитарных целях, как средство повышения демографии. Так, жители Литвы получают еженощно пятнадцатиминутную порцию «заряда» в виде основательной полуобнаженной блондинки, ритуально присутствующей на голубом экране с 1.45 до 2.00 хотя и трудно представить пару, под писк и надпись «не забудьте выключить телевизор» – на русском! – бросающуюся в объятия друг друга. Во множестве фильмов эротические эпизоды напоминают экранизацию брошюры «Что надо знать о сексе?», достигая нередко противоположного результата: безупречные целлулоидные красавицы и красавцы могут ведь и развить комплекс неполноценности у обычных партнеров.

Как всякий жанр, эротика «работает» лучше, когда режиссеры ее используют осмысленно, а не потому, что

11

образованность свою хотят показать. Впрочем, эротика – в самом деле заманчивая область для демонстрации образованности и фантазии. Правда, преимущественно в аксессуарах, а не в основной тенденции, неизменной со времен Адама, Евы, Змея, Древа и пр. Варьируется обстановка: традиционное место действия – постель, спальня сменяется не менее банальным плейером, где фигурируют лес, поле, морской берег или в руральных фильмах сеновал и хлев, чтобы переместиться в облюбованный кинематографистами салон автомобиля привычную обитель подросткового секса – а где ещё? – или свиданий с проститутками. Кстати, при сравнении эпизодов «автомобильного секса», возможно, из-за предельной сжатости пространства, достоинства и недостатки жанра проступают особенно четко, и версия эротики без секса, когда режиссер, играя на детали, атмосфере заставляет ощутить непоказанное, лишний раз подтверждает свое преимущество. В фильме испанца К.Сауры «Элиза, жизнь моя» ничего не происходит между мужчиной и женщиной, оказавшихся наедине в автомобиле в пустынной местности. Но меняющийся за окнами неподвижной машины пейзаж – это вся их жизнь, вся судьба, вся любовь – от всплеска весенней зелени до опустошенных выжженных осенне-зимних песков. И зрительское эмоциональное состояние после этого эпизода отличается от того эстетического насилия, которому подвергают аудиторию «автомобильного секса» в «Дикой орхидее».

Помимо упомянутых эротических мест действия встречаются и более изощренные варианты, среди которых электроплита («Полицейский»), кухонный стол («Почтальон всегда звонит дважды») – не самые уникальные, поскольку кухня – вообще давно обжита порнографическим кино, особенно немецким. Купе поезда, туалет в самолете, хотя и встречаются реже кровати, тоже не свидетельствуют об оригинальности авторов. Иное дело кабина лифта («Роковое влечение»), кухонный пол с содержимым холодильника на телах («9 с половиной недель») или гончарная мастерская – с вытекающими отсюда подробностями: перемазанными глиной руками и одеждой («Привидение»). Руководство к действию, предлагаемое авторами некоторых картин, не всегда выглядит соблазнительно. Паре, решившей вслед за героями заняться любовью, перемазавшись жидким шоколадом, желе, глиной, мукой, а то и на раскаленной сковородке – не позавидуешь. Выходит, эротика не нужна никому? А как быть с теми, кто ее производит?

Сомнение N 3 – Нужна ли эротика её производителям?

Сами за себя говорят высказывания кинематографистов. Авторы лент «Все хорошее кино» и «Новый Орлеан» (Big Easy) так боялись снимать эротические сцены, что отложили их до последнего дня. В первом случае пришлось выкинуть один план – не из вкусовых соображений, а потому, что нельзя уже было его переснять: на общем плане оказалось, что обнаженные партнёры лежат в постели в носках. Продюсер вспоминал: «Конечно, когда ты в подростковом возрасте– то черт с ними, с носками. Но приверженцы реализма нас бы засмеяли». Актеры были неопытны. Том Круз, снимавшийся во второй в своей жизни любовной сцене, старался поддержать дебютантку Ли Томпсон; чувствовавшую себя не в своей тарелке: «Эта некая часть, которую обычно не выставляют на обозрение, тем более миллионам телезрителей. Но когда входишь в образ – все не так уж страшно, хотя и беспокоишься, как воспримет это твой папа». В «Новом Орлеане» из-за спешки пришлось упростить любовную сцену, от чего, по мнению режиссёра, она только выиграла: «Вместо семи планов, пришлось снимать только двумя и это придало эпизоду особенную силу». Изначально предполагалось, что исполнительница будет полностью обнажена, но Э.Баркин настаивала, что в одежде она будет выглядеть более эротично. «Ни одна женщина не указывала мне, как вести себя в постели, это случилось впервые», – шутил режиссер Д. Мак Брайд, хотя в постели с Баркин был не он сам, а актер Д. Куэйд, с которого Баркин в последний момент, когда уже было произнесено «Снято», стянула штаны, сказав: «Ты ни разу не сделал этого на протяжении всего фильма».

Вопрос о степени обнаженности исполнителей реальных или сымитированных сексуальных сцен, как ни странно, остается принципиальным для ряда актёров.

Д. Вашингтон в «Больше хорошей музыки» наотрез отказался снять длинную майку, как, впрочем, и в других лентах с эротическими сценами с его участием, он никогда не обнажается полностью: «У меня два сына. Я не могу себе этого позволить». А Ш.Стоун на съемках «Основного инстинкта» сбросила прозрачные трусы, и когда ее спросили, зачем, ответила: «Перестаньте прикидываться идиотами. Вы знаете, что я полностью обнажена, так что поехали, снимаем».

Ш.Янг в «Без выхода» наоборот: «Я чувствовала себя неловко, потому что была обнажена, а я не люб-

12

лю быть голой. Тогда я подсчитала, кто из членов съёмочной группы трахается в машинах. Оказалось, – все, кроме меня. Просто это не по мне».

Эмоциональное восприятие эротических сцен с собственным участием у актеров тоже очень субъективно, все-таки это та область, где профессионализм слишком тесно соприкасается с чувством. «Я столько раз возбуждала себя и гасила это возбуждение, – говорит К.Бейсинджер о «9 с половиной неделях», – что по окончании съемок был на грани нервного срыва». Возможно, в неудовлетворенности – причина взаимной неприязни Рурка и Бейсинджер: она заявила, что целоваться с ним столь же приятно, как и с пепельницей, он – что не вредно было бы найти исполнительницу посексуальней; они даже в лифте отказывались ездить вместе, а режиссер картины Э.Лайн утверждал: «Главная задача была максимально приблизиться к реальности. 10 недель съемок стали 10 неделями подлинных взаимоотношений».

Для одной из центральных исполнительниц «Одинокой белой женщины» Д.Д.Ли все иначе: «Первые секунды были ужасны. Ты осознаешь, что сидишь перед камерой абсолютно голая, и тебя сейчас начнут трахать. Но если войти в роль и сыграть сцену по-настоящему, можно получить максимум удовольствия». Д.Уингер, потрясшая всех изображением яростной страсти в «Офицере и джентельмене» объясняла: «То, что все приняли за страсть, было нечеловеческой болью. Удивительно, как страшная боль, испытанная мною, на экране выглядела как высшее наслаждение».

Однако высказывания большинства режиссеров свидетельствуют что удовольствие для исполнителей сексуальных эпизодов – редкость. Р.Дональдсон говорит о К.Костнере и Ш.Янг, снявшихся у него в «Без выхода»: «Когда они играли, казалось, они наэлектризованы друг другом, а за пределами съемочной площадки это были два чужих человека». Сцена в «Белом дворце», во время которой камера лежала на ногах у Д. Спадера, чтобы оператор мог воспроизвести его и С.Сарандон ритм движений, и по мнению режиссёра Л. Мандоки, оставляла ощущение пленительной силы и красоты, но «Когда я произнес «Снято!» – всё было кончено. Они играли, понимаете?». С.Содерберг, поставивший «Секс, ложь и видео» и сам чувствовал себя неловко: «Трудно требовать от практически чужих друг другу людей делать вещи, которые и не все близкие могут сделать. Приходится чисто механически давать указания, типа – Питер, поставь горшок с цветами себе на гениталии». А когда грудь Л.Сан Джакомо приподнимали с помощью пластыря, чтобы она не расплющивалась по кровати, Содерберг просто отвернулся: «Это вовсе не смешно. Такое чувство, будто ты подглядываешь в замочную скважину».

Что как не гигантская замочная скважина экран с эротическим сценами? Порой в ней рикошетом отражается жизнь создателей фильмов, помимо их желания. Выпущенный из бутылки джин по имени Эрос вызывает повышенный интерес к ним самим. Сценарист «Привидения» Б.Д. Рубин дал своей героине профессию скульптора, но режиссеру показалось, что глина – более эротичный материал. А теперь, поскольку жена Рубина – гончар, все потешаются над ним: «Они считают, что мы проводим дни и ночи, кувыркаясь в глине». И это еще самый безобидный пример.

Конечно, джины во все времена приносили своим хозяевам богатство и славу. Но и неприятностей от них бывало немало. Так что выпускать ли джина из бутылки – вопрос вкуса, о котором спорить– пустое…

О. РЕЙЗЕН

13